Сожженная Сиена

  Дэвид Моррелли

  Это моя последняя герцогиня, нарисованная на стене,

  Как будто она живая

  - Роберт Браунинг

   ;

  1

  Из Newsweek

  "Это было давно. Я не думаю об этом, - заявляет Мэлоун. Но если, по мнению критиков, его картины прославляют жизнь больше, чем любой художник со времен импрессионистов, нельзя не подозревать, что чувственность в его работах является реакцией на кошмар, который он едва пережил в ночь на 20 декабря 1989 года. во время вторжения США в Панаму.

  Художник, который когда-то был пилотом военного вертолета - в беспощадном соревновании современного мира искусства это драматическое сопоставление жестокого прошлого Мэлоуна и художественного настоящего отчасти объясняет его загадочность. Но хотя его морское прошлое является экзотическим для некоторых покровителей, это также изначально заставило критиков скептически относиться к его работе. Как отмечает Дуглас Феннерман, художественный представитель Мэлоуна, «Чейзу пришлось работать вдвое больше, чтобы заработать репутацию. С этой точки зрения, иметь солдатское прошлое не помешает, если вы хотите выжить на поле битвы галерей Манхэттена ».

  Конечно, Мэлоун больше похож на солдата, чем на какой-либо стереотип художника. Шесть футов ростом, мускулистый больше, чем мускулистый, у него загорелое лицо и суровые привлекательные черты. В интервью на пляже рядом с его домом на мексиканском курорте Косумель он только что завершил свое ежедневное упражнение - пятимильную пробежку вместе с часом гимнастики. Его песочные волосы, обесцвеченные карибским солнцем, соответствуют цвету щетины бороды, что добавляет ему суровой красоты. Помимо пятен краски на его футболке и шортах, нет ни малейшего намека на его место в мире искусства.

  Ему тридцать семь, но нетрудно представить, что он не сильно изменился в своей лейтенантской форме десятью годами ранее, когда его боевой вертолет был сбит панамской ракетой. Это произошло в 2 часа ночи 20 декабря, и хотя Малоун отказывается рассказывать об инциденте, Джеб Уэйнрайт, второй пилот, сбитый вместе с ним, хорошо его помнит.

  «Ночью вокруг летело так много трассеров и ракет, не говоря уже о пламени, взорвавшемся от взрывов на земле, это было похоже на Четвертое июля. В аду. Чтобы все смягчить, мы попали первыми с воздуха: 285 самолетов и 110 вертолетов. Как рой гигантских комаров с чертовски большими жалами. Сорок миллиметровые пушки Vulcan, 105-миллиметровые гаубицы, противотанковые ракеты с лазерным наведением. Работы."

  Одной из главных целей была штаб-квартира Панамских сил обороны, похожее на фабрику здание в трущобах Панама-Сити, называемое Эль-Чоррилло, «небольшой ручей». Враг разместил там свою штаб-квартиру, предположили американские военные планировщики, чтобы панамские войска могли использовать двадцать тысяч человек в Эль-Чорильо в качестве прикрытия.

  «И случилось нечто подобное, - продолжает Уэйнрайт. «Когда наши вертолеты атаковали штаб, противник бросился в укрытие в окрестностях. Но мы продолжали преследовать их, и тогда Чейз начал кричать в радио, чтобы сообщить нашему командному пункту, что мирные жители попали под обстрел. Они точно были. Почти сразу пять квадратных блоков загорелись. У Командного центра не было возможности ответить, пока нас не ударили. Я до сих пор помню, как мои зубы щелкнули от взрыва. Чейз пытался удержать контроль над боевым кораблем. Он был полон дыма, кружился и кружился, все время падая. Чейз - лучший пилот вертолета, которого я когда-либо видел, но я до сих пор не знаю, как ему удалось безопасно доставить нас на землю ».

  Кошмар только начинался. В темноте, когда огонь распространялся от хижины к хижине, Малоун и Уэйнрайт изо всех сил пытались сбежать. Когда двадцать тысяч жителей Эль-Чоррилло в панике роились в лабиринте переулков, Мэлоун и его второй пилот были обстреляны панамскими войсками, а также американскими боевыми кораблями, экипажи которых не заметили, что американские летчики находятся на земле.

  «Затем пуля попала мне в ногу», - говорит Уэйнрайт. «Понятия не имею, с какой стороны. Пока мирные жители проносились мимо нас, Чейз наложил давящую повязку на мою ногу, перекинул меня через плечо и попытался уйти от огня. В какой-то момент ему пришлось использовать свой служебный пистолет против панамских солдат, скрывшихся в здании. Позже я понял, что ему понадобилось до рассвета, чтобы вытащить нас оттуда. Мы прислонились к стене, сажа падала вокруг нас, когда американские танки и огнеметы показались на уровне того, что осталось от Эль-Чорильо. В ту ночь погибли две тысячи мирных жителей. Бог знает, сколько раненых. Все двадцать тысяч потеряли свои дома ».

  Вскоре после этого Мэлоун покинул корпус морской пехоты.

  «Чейз всегда рисовал, когда мы не тренировались, - вспоминает Уэйнрайт. - Иногда, вместо того, чтобы уйти в отпуск, он оставался в бараке и работал над своими эскизами. Было очевидно, что у него есть талант, но я понятия не имел, сколько до тех пор, пока он не попытался зарабатывать на жизнь этим. В ту ночь в Эль-Чоррилло он принял решение и никогда не оглядывался назад ».