– Ты уже слышала, что произошло в Иерусалиме?! – раздалось на другом конце провода. – Какой-то кошмар! Мы же собирались туда, как раз в мае, представляешь, как нам повезло…
– Да, Инна, представляю. Но искренне считаю, что если кому-то и повезло в этом мире, то это амишам.
– …это еще почему? – искреннее недоумевая вопросила родственница.
– Потому что у них нет телевизора и интернета! Прошу, избавь меня от этих ужасов, мне хватает… – тоскливо протянула Кристина, отдирая жвачку от недавно купленного ковра.
– Хорошо. Извини, не хотела портить тебе настроение, созвонимся позже… – виновато произнесла Инна, намереваясь повесить трубку.
– Нет-нет, это ты извини. Я просто не выспалась. Все в порядке.
– Снова занималась ночь напролет?
– Да… пыталась. Кажется, с годами мозг усыхает. По крайней мере, теряет былую прыть. Стараюсь выжать из себя все, что могу. Не хотелось бы опозориться перед профессорским составом. Мне дали столько поблажек, что теперь стыдно… и страшно! – Кристина пересела с пола на диван. – Как твои дела-то?
– Все хорошо. Соскучилась по тебе. Встречаемся на неделе, как договаривались?
– О господи, совсем вылетело из головы! В четверг у Ксюши стоматолог, в пятницу у Фили первое занятие в английской группе… А на выходных я обещала Пете поездку загород, его мама согласилась посидеть с детьми… прости пожалуйста!
– Ничего страшного. У самой забот полон рот, увидимся в июне, но так, чтобы точно, ок?
– Да, конечно! То есть, непременно! Девчачий день, как в старые добрые времена! – бормотала Кристина, пролистывая ежедневник.
– Хорошо, договорились! Отдыхай! Если что – звони. Люблю тебя! – бросила сестра перед тем, как связь оборвалась.
От короткого телефонного разговора Маркеловой стало невыносимо грустно… Что есть участь молодой матери? Жизнь с оглядкой на других людей. Пусть и родных, самых любимых, но, все-таки других. «Неужели на этом все? Я что, больше никогда не буду принадлежать самой себе?» – неожиданно мелькнуло в голове. Подобных мыслей девушка стыдилась и каждый раз переключалась на что-нибудь нейтрально позитивное. Но не сегодня. Упав в незаправленную постель и с головой накрывшись одеялом, Кристина тяжело вздохнула. Ей до глубины души были противны подобные состояния, молодая мама считала их жалкими и бесцельными. «Можно бесконечно долго страдать по тому, чего у тебя ещё нет, но не лучше ли радоваться тому, что есть уже?» – говорила она себе в такие моменты. Но, опять же, не сегодня.
Радость оставила её тело, точно пузырьки в бутылке незакрытого лимонада. Тряси ее сколько хочешь, но игривого потока серебристых шариков не дождешься, мертвая вода. «Эмоциональное выгорание или затянувшаяся постродовая депрессия?» – спросила себя Кристина, но тут же отмела второй вариант. Признаться в том, что «счастье материнства» иногда толкает на употребление антидепрессантов она не могла, даже самой себе. Не говорят о таких вещах вслух! О них думают тайком, оставшись в одиночестве, посреди надкусанных печений и разобранных конструкторов Лего.
Накопившаяся усталость брала своё: чем дольше Кристина оставалась под одеялом, тем меньше у неё было шансов выбраться. Сон тяжёлым катком шел по телу, надежно впечатывая его в скомканную простыню. «Что там в это время делают люди из рекламы? Наверное, проводят очередные успешные переговоры, или катаются верхом на лошади! К черту их, хочу спать…» – окончательно сдавшись подумала Кристина и тут же провалилась в мир сновидений…
Но, вместо цветочных лугов, над которыми порхают бабочки и жужжат пчелы, Маркелова обнаружила себя в тесном, одновременно сыром и душном помещении. Темно. Катастрофически не хватает воздуха… Первая реакция – испуг! Часто бьющееся сердце подсказывало, что это темница, из которой не выбраться. Паническая атака страшным зверем стремительно росла где-то рядом, во мраке, готовая в любую секунду наброситься и задушить девушку. К счастью, к делу подключилась логика. Здраво рассудив, что это – всего лишь сон, она заключила:
– Пуховое одеяло! Под ним же совершенно нечем дышать! Проснись и отбрось его в сторону…
Кристина облегченно выдохнула. Ее сны порой так реалистичны, что трудно убедить себя в их нереальности… Вытянув руки перед собой, девушка всем весом навалилась на темное нечто. Удивительно, но мрак не оказал сопротивления. Обернувшись дверью, он послушно распахнулся, обнажив пространство залитой солнцем площади. Высокая каменная стена, состоящая из крупных светлых блоков, а под ней – разноцветная толпа туристов.
– Стена плача? Ох, ну нет, нельзя быть такой впечатлительной! – сделав замечание самой себе, девушка прошла вперед.
Несмотря на страшную жару, обстановка на площади царила суетливая. Сотни путешественников всех возрастов и национальностей бесконечным потоком перемещались сразу во всех направлениях, попутно делая снимки и позируя для селфи на фоне достопримечательности. Настоящее вавилонское столпотворение, гудящее на всех языках мира. Одни молятся и плачут, другие смеются и жуют фалафель. Кристина никогда не была в Израиле, но почему-то, знала, что в этом весь он, радостно-скорбный, шумный и нестерпимо жаркий… Вечный узник Ближнего Востока, вынужденный держать круглосуточную оборону, но при этом не унывающий и гостеприимный.
В какой-то миг начало казаться, что вся эта яркая, бурлящая жизнь – лишь обертка, скрывающая нечто зловещее, неотвратимое… «Ссссмерть…» – острый змеиный шепот скользнул в левое ухо и тут же скрылся в глубинах сознания. Предчувствие катастрофы морозом проступило на коже, отчего Кристину затрясло. Повинуясь инстинкту, она обняла себя за плечи. Старания успокоиться терпели неудачу.
– Это всего лишь сон, навеянный выпуском новостей… все хорошо, это – не по-настоящему… – лепетали губы, в то время как внутренний голос убеждал в обратном. Что делать? Броситься в толпу с криками и попытаться всех разогнать? Даже во сне это казалось глупостью. В Иерусалиме, наверное, хватает городских сумасшедших, никто не обратит внимания. Продолжать бездействовать? Просто невозможно…
Растущее напряжение достигло своего пика, а затем, вполне логично, пошло на спад. Беснующийся внутренний ужас никак не резонировал с тем спокойствием, что читалось на лицах туристов, безмятежно слоняющихся туда-сюда. Несколько глубоких вдохов помогли замедлить пульс. Постепенно все вернулось на круги своя… Смахнув испарину, Кристина присела на ступеньку и уже по-новому взглянула на происходящее. Вокруг суетливо, гулко, но, все же, мирно… Никаких взрывов! В целом, это место казалось довольно жизнерадостным, если бы не одно «но»: редкие всхлипывания странников, неуклюже имитирующих плачь. Кристина ехидно улыбнулась и произнесла:
– Рядом с такой стеной грех не выдавить из себя хотя бы слезку, смешные они, эти лю…
Оглушительный хлопок поднял в воздух гигантское облако пыли. Пронзительный, невыносимый писк тут же заполнил голову и дезориентировал. Оглушенная взрывом, Маркелова потеряла равновесие и неслабо приложилась затылком о ступени позади себя. Все произошло так внезапно, что казалось, будто земля и небо поменялись местами, столкнувшись перед этим точно две стремительные кометы. Ужасная головная боль раскалывала череп пополам, а глаза решительно отказывались ловить фокус. Для сна, пусть даже кошмарного, это было через-чур реалистично…
Кристина отчаянно теребила уши в попытках унять звон, но, чем тише он становился, тем громче звучали душераздирающие крики тех, кому не посчастливилось оказаться в эпицентре несчастья. Сотни жутких, утробных стонов, мужских и женских, сливались единый поток. Едва оправившись от шока, Маркелова попыталась встать. Это вышло на удивление легко, видимо, сказывались обстоятельства, в которых творился этот ад… Сон все-таки! Неуверенно двигаясь вперёд, словно европеец, впервые оказавшийся на восточном базаре, девушка пыталась разглядеть хоть что-то в густом облаке каменной пыли.
Взгляд уловил движение. Нечто бесформенное и нечеткое… размытый силуэт двигался навстречу. Кристина замерла в ожидании. Жесткой, уверенной походкой из самого жерла преисподней вынырнул молодой человек. Увидев его, девушка смущенно отвернулась: если не считать массивного медальона на груди и скромной набедренной повязки, незнакомец был голым.
