Она прижалась к нему, и Холден нежно обнял любимую женщину, поцеловал в губы, потом провел рукой по ее выпуклому животу.
- Только смотри, не переигрывай, - предупредил он. - Беременная женщина, конечно, вправе рассчитывать на более мягкое обращение, но ведь она еще и привлекает к себе повышенное внимание.
Роуз кивнула. На ней был светлый парик, а в глазах - контактные линзы, которые изменяли цвет глаз.
Холден подумал, что когда это все закончится - если они доживут, конечно, - он обязательно женится на Роуз и у них будут дети. Они уже разговаривали на эту тему. Но вот если она вдруг забеременеет сейчас, то тогда он лишится своего самого надежного соратника. От этой мысли Холдену стало не по себе.
- Ну а что у тебя там на самом деле? - спросил он с вымученной улыбкой, указывая на живот.
- Ах, тебе интересно? - рассмеялась она. - Ну, поскольку ты отец, то имеешь право знать. Нашего малыша зовут "Браунинг". "Кольт" был слишком тяжелый, а этот - в самый раз.
Холден крепче прижал женщину к себе. Он хотел сказать ей, чтобы она была осторожна, чтобы берегла себя, чтобы вернулась живая и невредимая, но понимал, что это бессмысленно. Роуз сама знает, как себя вести, и, если необходимо будет рискнуть жизнью, сделает это без колебаний. Что ж, по-другому им нельзя.
Дэвид вздохнул и сказал:
- Я люблю тебя, Рози.
И не обращая внимания на людей, которые стояли вокруг, он крепко прижался губами к ее рту.
Глава двадцать третья
Дэвид Холден откинулся на спинку сиденья и, прикрыв глаза, слушал, как мерно работает шестицилиндровый двигатель их "Шевроле".
Перед ними был последний полицейский пост перед Метроу.
В глазах солдата из "Ударных отрядов" было что-то очень неприятное. Казалось, что он видит тебя насквозь, знает даже все твои мысли и от него не может быть никаких тайн. Глядя на этого человека, Холден чувствовал, как внутри нарастает страх.
Еще когда Дэвид служил в отряде особого назначения во Вьетнаме, он понял - а затем неоднократно снова в этом убеждался - что храбрость и отсутствие страха это совершенно разные вещи. Только безумный человек не испытывает страха, а вот победа над этим чувством и называется храбростью. Только настоящий мужчина способен на такое.
Солдат из "Ударных отрядов" проверил документы Холдена, потом бумаги Лютера Стила и Тома Лефлера. Затем подверг все это еще одному просмотру. После этого солдат - с ледяной вежливостью - попросил их выйти из машины. В его руке появился детектор, вроде тех, которые используют при контроле в аэропортах.
Раздался звуковой сигнал, когда жезл прошелся по левому боку Лефлера. Холден оцепенел, он решил, что у того там оружие. Однако оказалось, что тревогу вызвал всего лишь безобидный перочинный ножик.
Машину тоже тщательно обыскали, но не настолько тщательно, чтобы что-нибудь обнаружить. Автомобиль был специально подготовлен людьми Митча Даймонда, и солдаты не нашли тайник.
Наконец "ударник" поблагодарил их за сотрудничество, пожелал счастливого пути и позволил сесть в машину. Лефлер тронул "Шевроле" с места, а в зеркале заднего вида Холден заметил, что солдат на дороге все смотрит и смотрит им вслед.
Холден снова откинулся на спинку. Было уже почти темно, оседал влажный туман. "Дворники" работали вовсю. Лефлер свернул к автостоянке, где у них была назначена встреча с "Патриотами", которые постоянно работали в городе и которые обещали им помочь.
Это отделение организации было создано по необходимости. Въезжать в Метроу и покидать город было трудно и небезопасно, нельзя было часто идти на такой риск. Вот поэтому и возникла эта ячейка, члены которой оперировали только в черте города и никогда не привлекались к работе за пределами Метроу.
В основном этот отряд состоял из женщин: рабочих, учителей, медсестер. Мужчин было мало, и все они являлись или слишком старыми, или слишком молодыми, чтобы принимать участие в боевых действиях в рядах основной организации "Патриотов".
- Мы, кажется, немного опаздываем, - сказал с заднего сиденья Лютер Стил. - Этот хренов ублюдок на дороге... Можно подумать, что мы живем в какой-нибудь коммунистической стране.
- Я бы сравнил это с нацистской Германией, - отозвался Холден. - Эти "Ударные отряды" очень напоминают мне СС и гестапо. Интересно, замечают ли это другие?
- Кто, например? - спросил Лефлер, выворачивая руль влево и уводя машину в боковую улицу.
- Да хотя бы и они сами, скажем, этот "ударник", - ответил Холден.
- А тебе что за дело до такого дерьма? Это говноед и больше ничего. У него прямо на морде написано. Педик вонючий.
- Ну независимо от его сексуальной ориентации, это был очень неприятный тип, - заметил Стил. - Я даже немного испугался.
- Я рад, что был тут не одинок, - грустно улыбнулся Холден. - Что ж, ребята, сейчас мы с вами видели будущее Соединенных Штатов в случае, если плохие парни победят.
- Об этом даже думать не хочется, - шепнул Стил.
- О чем? - спросил Лефлер. - О будущем Соединенных Штатов или о том, что они победят?
- Ни о чем, - буркнул Стил.
Лефлер засмеялся, и Холден удивленно взглянул на него.
- Что тут такого смешного?
- Я просто подумал, что как бы они не старались, а победим все равно мы.
Холден ничего не ответил и закурил сигарету. На сей раз он взял свою собственную пачку, ведь Роуз, у которой всегда можно было стрельнуть, поблизости не было.
- Я тоже убежден, - произнес он после паузы, - что выигрывать могут только хорошие ребята. Но тут надо уточнить значение слова "выигрывать". Будет ли это моральная победа, или физическая, или какая-нибудь еще? А что если для этого потребуется лет сто, а то и тысяча?
А что если "победа" означает всего-навсего, что после нашей смерти мы попадем в рай, а они - в ад? Это можно расценить, как выигрыш?
Лефлер не ответил.
Стил хотел что-то сказать, но тут Холден увидел небольшой фургончик, который подъехал к паркингу с противоположной стороны, и жестом остановил Лютера.
- А вот и наши, - приглушенно произнес он.
Глава двадцать четвертая
