– Не скажи. Магически одаренных рабов и гладиаторов забирает император. А я не хотел бы тебя отдавать.

– Я вам ещё 9 боев не отработала.

– Всего 9.

Голос у него был под стать ночи. Тихий, темный. Интересно это мурашки от красивого тембра или меня уже от усталости трясёт?

– Почему тебя не было на пире?

– Я там была.

– Почему ты ушла?

– Хочу спать.

– А как же веселье?

– Я ранена и мне плохо. Тем более смотреть на пьяных мужчин и доступных женщин – не похоже на веселье.

– А что похоже? Пьяные женщины и доступные мужчины? – из его голоса как будто яд сочился.

– Прогулка, кино, разговор по душам. Адекватные женщины и порядочные мужчины.

– Ты издеваешься? – он хлопнул по столу, а я вздрогнула от неожиданности.

– Нет, вы же спросили, что похоже на веселье. Так что вот.

Повисла тишина. Не опять, а снова. Этот бесконечный день кончиться когда-нибудь?

– Почему я весь день думаю о тебе Саша?

А почему я весь день думаю о тебе? Сейчас меня правда интересует как бы тебе голову свернуть.

– Это был вопрос, я жду.

– Не знаю, – я перешла на шёпот, потому что в глазах уже начинает темнеть.

– Потому что мне не отказывают, – он неуловимым движением обогнул стол и встал передо мной. Резко вцепился в мои плечи, а я вскрикнула от боли.

– Отпустите, – я взвизгнула, а он сжимал все сильнее, прямо по синякам и ранам.

– А ты мне откажешь опять, ведь так?

– Мне больно, – у меня потекли слёзы.

– Мне тоже. Представляешь? Кто бы мог подумать, что мне будет больно смотреть на бои собственной арены, и видеть, как такое совершенное тело покрывается синяками, порезами. Хотя к твоей коже должен прикасаться не металл, а я.

Его руки ослабили хватку и пришли в движение. Одна скользнула по руке вниз, до талии и по бедру. Вторая поднялась по шее и очертила контур лица.

Меня затрясло. А он вдруг наклонился и впился в мои губы. Я подавилась собственным криком, когда он углубил поцелуй. Жестокий, неправильный, он терзал мой рот, а я стояла с раскрытыми от ужаса глазами. Мне стало страшно. Этот мужчина обладает какой-то нечеловеческой силой, магией, властью, и я – его рабыня. Что он теперь со мной сделает? Меня парализовало, я не могла ни вырваться, ни сопротивляться. Только слёзы текли все сильнее.

– Хватит рыдать, – вдруг крикнул он прямо мне в губы.

– Перестаньте, вы сказали, что я могу драться. Я дралась. Я…

Я похоже сейчас скачусь в истерику. Заикаясь и хлюпая, меня сжимало и скручивало все сильнее. Как вдруг почувствовала крепкие объятья, и носом ткнулась в грудь смотрителю. Одна рука прижимала меня за спину, а вторая гладила по голове.

– Отказываешь, ты снова отказываешь. Что мне делать? А что мне делать? – на грани слышимости раздалось поверх моей головы. Хотя я не уверена.

Монотонные движения успокаивали. Или у меня наступил эмоциональный откат? Но я вдруг почувствовала себя как тот самый остров. Абсолютно спокойной. И такой же безжизненной. Наверное, просто сил не осталось.

– Успокоилась. Иди к себе.

Проговорил Родвиг в макушку, при этом не отходя от меня. А как мне идти? Я попыталась сделать шаг назад. Меня не держали. Просто руки как будто тянулись следом. Ещё шаг. И ещё. Теперь смотритель не прикасался ко мне. А я вдруг почувствовала, что в кабинете достаточно холодно. Или это озноб?

Смотря в пол, я продолжала своё отступление. Пока не поняла, что дошла до выхода. Я осторожно подняла голову и встретилась с мужским взглядом. Смотритель замер в той же позе у стола. И не отрывал от меня своих глаз. В них плескалось море, темное и опасное. Я бы утонула в этом взгляде, уверена. Поэтому развернулась и выбежала прочь из кабинета. Я неслась по коридору, отсчитывая повороты, пока наконец не залетела в свою комнату.

Прислонилась к двери и сползла по ней прямо на пол. Лежанку себе что ли здесь обустроить? Пока все равно сплю именно на пороге. Нервно хихикнув, я все-таки доползла до койки и забралась на тонкий матрас.

Что это такое было? У них здесь вроде женщин в достатке. Я видела на пире. Блондинки, брюнетки, на любой вкус. Да там такие красавицы, я и рядом не стояла. Тогда что это такое было?

Мужчина не привык к отказам? Теперь дело принципа? Но здесь же есть правила. Мне Дамис говорил, что смотритель порядочный. Жестокий, но справедливый. Или это работает только с теми, у кого между ног что-то болтается?

Мне было страшно, грустно. Все эмоции притупились, наверное, потому что организм пытается как-то справится с ситуацией. А ещё жарко? Похоже все-таки озноб. Не хватало ещё инфекцию получить в довесок к ранениям.

Надо просто поспать. Утро вечера, как говорится. Я так беспокоилась, что не смогу уснуть от перевозбуждения, но глаза закрылись сами собой.

Я словно перенеслась в волшебный лес. Огромная листва изумрудных папоротников, кустарники с голубоватым отливом, и деревья, верхушки которых заканчивались очень-очень высоко. Такие насыщенные краски даже ночью, будто кто-то подкрутил параметры на снимке.

Аромат дождя и леса. Спокойствие, умиротворение, покой. Не знаю где мое подсознание взяло эту картинку, но спасибо ему. Я даже задышала полной грудью.

– Это не подсознание. Это я позвал тебя.

Поспала называется. Я с тревогой огляделась по сторонам. Опять провалилась в какой-то мир? Окончательно фурага потекла?

– Не бойся женщина. Ты просто спишь.

Раньше мне во сне голоса не мерещились. Хотя раньше со мной ничего не случалось из событий последних суток.

– Если ты не боишься, то я покажусь. Ментальная связь с людьми очень утомляет.

Ой кто-то устал? А я же здесь на курорте, прямо релаксирую. Мне послышался смешок? Но мои мысли тут же переключились на приближающийся звук.

Ко мне двигалось что-то огромное. И я не очень уже верю голосам даже в собственной голове, поэтому прижалась к земле и схватила недалеко лежащий камень. Из-за деревьев показалась голова страши. За ней подтягивалось тело. В итоге ухмыляющаяся змеюка замерла метрах в пяти от меня. И правда ухмыляющаяся! Вот видно же.

– Спасибо говорящая, ты спасла меня, а я спрятал твою силу. Долг жизни. Один-один.

– Ничего не поняла, что у вас здесь за футбольный счёт постоянный? И я тебя не спасала!

– Уверена? А кто разорвал мою привязку к смотрящему, чтобы я мог уйти за барьер?

– Я ничего не делала.

– Ты не знаешь, как ты это сделала, но это не одно и тоже.

Я положила камень и уселась прямо на землю. Неужели сейчас опять начнётся? Допросы, обрывки информации. А змей интересно тоже будет меня домогаться?

– Вообще-то у меня есть семья, – зашипела тварь. Точнее зашипел.

– Ну извини! И вообще. Перестань читать мои мысли! Такой денёк, что уже ничему не удивляешься и готовишься ко всему, – чудовище кивнул, а я решила, что поспать все равно не удасться – тебя хоть как зовут?

– Сеарисс.

– А я Саша. Слушай, почему я слышу тебя?

– Ты говорящая, – ох такой тон, будто это что-то мне объясняет.

– Сеарисс, я в прямом смысле вчера свалилась на эту вашу арену. И понятия не имею, что значит говорящая.

– Ты не из Империи?

– Я из России.

– Не понимаю, что это?

– Как и я не понимаю, что такое Империя.

Мы с монстром уставились друг на друга. Его четыре пары красных глаз против моих одних голубых. И вдруг я хихикнула. Ну серьезно, бой то нечестный, он меня просто количеством гляделок пересмотрит. А страши улыбнулся. Тварь, конечно, та ещё, даже улыбка жутковатая, но мне почему-то стало хорошо, а не страшно.

– У нас совсем нет времени, говорящая. Но ты должна быть осторожна. Никому не говори кто ты, что за силой владеешь. А ещё лучше возвращайся в свою Россию.

– Да я бы с удовольствием, но у меня ещё 9 боев, за ту рабыню, что притащила меня сюда.

– Много, – страши вдруг задумался, после чего помотал мордой – тогда слушай. Ты – говорящая. Когда-то давно наши предки благословляли род на Перекрёстках, чтобы общаться с людьми. Этот род мог не только разговаривать, но и фактически соединяться с нами, с любым бестом из наших диких миров. Сейчас все такие семьи считаются истреблёнными, но видно какие-то потомки убежали в немагические миры, чтобы спастись.