‒ Это те, у кого бабы общие?

‒ Угадал. Тебя музработники сдали, брат!

‒ Эх, Галя! Не может держать язык за зубами!

Раскрыв карты, болтали мы откровенно и нашли еще пару телок, бегающих между нами.

Разговор дал стимул нашим отношениям. Теперь Михаил, здороваясь, сам спрашивал про успехи и, снисходительно улыбаясь, рассказывал:

– Вчера прибавил. 19 лет. Вожатая. Мягкая, как пончик в детстве, прыщавая и ебливая!

Мое эго стремилось к реваншу, и ответ не заставлял себя долго ждать. Майка лидера весь сезон переходила от одного к другому. Так стартовал наш секс-марафон, в котором «побеждал» то он, то я.

В июле к нам присоединился новый «участник» – студент-медик. Молодой, высокий, перспективный, он вызывал неподдельный интерес у вожатых, но, выбрав одну, успокоился. Раскачать его не удалось ни мне, ни Мише. Нацепив маску и ласты, он весь день елозил по дну в поисках ракушек. Вечерами, глядя на закат, студент читал возлюбленной стихи Гарсиа Лорки, подыгрывая себе на гитаре.

Все изменилось в один момент. Во время пляжного алкопати закончилось бухло, и непьющего медика отправили за добавкой. Прошло полчаса, и он сообщил, что задание выполнил, а кроме вина тащит нам баб, подобранных на дороге. Предчувствуя разврат, фантазия разыгралась. Время шло, студент не появлялся и на звонки не отвечал. Изъеденный комарами, злой и неудовлетворенный, я побрел домой.

Утром медик оправдывался:

– Мы шли по берегу. Одна захотела купаться. Пока плавала, вторая пристала, и я не выдержал. Выпили, подруга в море пошла, и все повторилось с другой. Они нарочно сговорились!

Ночное происшествие радикально изменило студента. Он не нырял – украли ласты, ракушки лежали в углу и страшно воняли. Книжка Гарсиа Лорки, залитая вином, и разбитая гитара летели в пропасть, куда падал и сам медик. Страсть к женщинам овладела им. Весь день, утюжа пляж, он кадрил баб.

С «тревогой» мы наблюдали успехи мальчика и в конце признали: начни он треш раньше – лавры победителя достались бы ему! На прощание студент сфотографировал меня и подписал фото: «Наставнику от способного ученика».

Годы брали свое, ажиотаж иссяк, и, отметив пятидесятилетие, мы прекратили гонку, но шиповки вешать на гвоздь не спешили.

Я шел пустынным берегом. Полуденный зной разогнал отдыхающих: на пляже остались самые стойкие. Увидев меня, девица приподнялась на локтях и внимательно посмотрела поверх очков. Я подошел, она смутилась. Курортный блиц успокоил ее, и на прыщавом лице появилось подобие улыбки. Искупавшись, мы вышли из воды влюбленные друг в друга. Девушка рассказала, что в Анапу собиралась с женихом-медиком, но перед свадьбой он изменил ей и торжество расстроилось. Зарыдав, она успокоилась лишь в постели. После секса девица вскочила на кровать и заорала в угол комнаты кому-то невидимому или виртуальному:

– Доктор, теперь и у тебя рога!

Разгневанная гарпия упивалась местью!

Нечто подобное произошло год спустя в пансионате Жоры, моего завхоза. Наступал вечер. Отдыхающие шумно отмечали приезд, в баре громко играла музыка, и феромоны носились в воздухе. Официантки, зная вкус хозяина, подсадили к нам новеньких из Ярославля. Девки понравились Жоре. Он шутил, травил байки, не забывая подливать вино женщинам. Те, смакуя букет, манерно закрывали глаза, хвалили и смеялись в ответ. Вдруг заорал Лепс про рюмку водки. Смутившись, барышня достала телефон:

– Алло. Повтори, не слышно. Здесь музыка… Сейчас отойду… – и она растворилась в темноте.

Пришла чем-то озадаченная. Жора продолжал веселить нас. Лепс из дамской сумки прорезался снова. Извинившись, женщина ушла. Вернулась не на шутку расстроенная и в слезах.

‒ Что случилось? – участливо спросил завхоз.

Подруга пояснила:

‒ Муж ревностью изводит. Напился, гад, и чудит! Музыку в телефон услышал и напридумывал!

‒ Тяжело тебе! – Жора пожал руку страдалице.

Девочки принесли новую бутылку, и разговор, под неумолкающий рингтон Лепса, обрел новую тему.

‒ Откуда он взял? Повода не даю! Кроме него нет никого! Выпьет – и как шальной! – жертва Отелло, меняя платки, ревела белугой.

‒ Ты возьми и сделай, – масла в огонь подлила товарка. – Раз веры нет!

‒ Интересная альтернатива! – Жора благодарно посмотрел на союзника.

‒ Вы что предлагаете?! – возразила женщина. – Как можно? Никогда не сделаю!

Вечер становился скучным. Отелло звонил и звонил. Жора подливал дамам уже коньяк.

Нью-Дездемона напилась и уже не плакала:

‒ А, собственно, почему бы и нет? Приеду – все равно драться полезет. Так хоть за дело получу и вспомнить что будет!

Закрепив решение еще бутылкой, завхоз увез бабу в придорожный мотель.

Лето в том году наступило рано. В мае санаторий забили социальщиками: инвалидами и мамками с детьми. Для организации их досуга на кампобазе открыли кафе, и я зашел посмотреть, как там. Санаторий ужинал. В пустом зале девушка тянула пиво.

‒ Не возражаете? – я подвинул стул и присмотрелся. Чуть за тридцать. Платье-стрейч с трудом прикрывало тело и заманчиво облегало выпуклости.

Пытаясь завести разговор, я рассказал анекдот, однако лицо соседки осталось невозмутимым. Пара шуток также не достигли цели, и я понял причину: телка страдала явной задержкой развития. Любопытство взяло верх, и я под столом погладил ее ногу. Реакции не последовало, и только когда, обнаглев, я полез дальше, она заерзала.

‒ Пойдем со мной! – сказал я ласково.

‒ А ты «Девятку» еще купишь?

‒ Куплю! – и, взяв пиво, мечтая каждый о своем, мы вышли из кафе.

Дома она сразу разделась и уселась с бутылкой на постель. Плотная фигура производила хорошее впечатление. Небольшие сиськи торчали упругими пирамидками, широкие бедра возбуждали, а полумрак комнаты благоразумно скрывал олигофрению. Телка допила, и я разложил ее.

Потом все повторилось: она пила, я терпел, а затем трахал. Не капризничая, девка делала все, что я хотел и ждал от нее.

Sex in collusive продолжался до конца недели, оставив в коридоре два ящика пустой тары.

Проводив наложницу, я вышел в люди. Пляж порадовал девками, интересом ко мне и отсутствием других мужчин. С кого начинать, значения не имело, и я подошел наугад. Подруги отличались друг от друга. Одна крупная, высокая, с тугой русой косой между больших грудей, другая обыкновенная. Они пили вино. «Большая» держалась молодцом, а вторую порядком развезло. Выбрав доступную, я переоценил пьянчужку. Переход «через Альпы» оказался фатальным: упав между дюн, девка уже не встала. Беззащитность возбуждала, баба лежала в ауте, и моя белая задница резво замелькала над барханом. Подруга с интересом болела за нас. Секс «добил» ее, и я благородно оттащил алкашку в корпус.

На следующий день в дверь постучали. На пороге стояли вчерашние знакомые. «Любимая» смотрела зло, вторая улыбалась.

‒ Ты меня вчера трахал? – сходу спросила она.

«Большая» хихикала.

Почувствовав незримого союзника, я возразил:

‒ Конечно нет! Только довел тебя.

‒ Полная амнезия! Помню, как блевала, и все!

Когда она ушла, «большая» рассмеялась:

‒ Вечером жди, силы копи! – и добавила: – Не понравится ‒ все расскажу ей! Не отвяжешься!

‒ Шантажистка! – улыбнулся я, погружая ладони в мясистую грудь женщины.

Стояла середина лета. Жара сводила отдыхающих с ума: они хотели зрелищ, вина и секса. Лежащая рядом девушка исключением не являлась. Хормейстер детского хора, она приехала на фестиваль и в свободное от выступлений время пыталась наладить личную жизнь. Вопрос в лоб «С кем вы, мастера культуры?» расставил точки над i, и вечером нетрезвая хормейстер оказалась в моей постели. Девица недавно развелась, изголодалась, и ночь обещала быть томной. В самый неподходящий момент за стенкой послышалось шипение, за ним хлопок и нарастающий звук водопада. Бросив любимую, я побежал в душ. Из «Аристона» хлестало вовсе стороны.