Машка смотрела на даму, а дама на нее. Потом, когда пауза уж слишком затянулась, статная выдала:

– А на хрена вам Альбертик-то? Из него электрик, как из меня балерина. – Слова ее вызвали неприятный такой смешок у всех, кто их слышал.

Машульке подумалось, что это дурной знак. Впрочем, удивляться нечему. Если перебои с электричеством в Красных Орлах дело привычное, то Альбертика должны тут люто ненавидеть. Ни сериала вечером, ни новостей. А еще утюг не включить и музыки не послушать.

– Вот и разберемся на хрена. Тут он?

– Я Мазур.

Маша обернулась на приятный мужской голос и увидела симпатичного парня лет тридцати.

Даже не симпатичного, а красивого. Черные глаза и статная фигура. Рост, опять таки, приличный. Разворот плеч. И прочее… Если бы не печальные глаза, его можно было бы с легкостью назвать «первым парнем на деревне». Хотя, может, и лучше были?

– Я Мария Кан, – Маша протянула руку.

Альберт уставился на узкую ладошку барышни, но не посмел обидеть и пожал ее самым аккуратным образом.

– Что надо?

– Идемте, Мазур. Дел много, – и повернулась, зашагала на выход, не желая развлекать присутствующих разговором, который планировала с неудачливым местным электриком.

Уже на улице, отойдя на приличное расстояние от супермаркета и тарахтения генератора, она обратилась к Альберту:

– Значит так, если все пойдет по плану, я стану твоим непосредственным руководителем. Учитывай это. Потому я сейчас говорю, а ты слушаешь. Понятно?

Альберт кивнул равнодушно:

– И?

– У тебя диплом есть? – После вопроса Мазур напрягся и этим косвенно подтвердил Марусины догадки.

Какие? Простые и очевидные для мастера. Щитки, столбы, натяжка проводов были весьма впечатляющими. Правильными. Маша сама бы лучше не сделала. А вот распределение безграмотное. Мазур недоучка?!

– Есть.

– Техникум? ПТУ?

– Техникум, – и набычился!

– Врешь.

– С фига ли?

– Я говорю, врешь, значит врешь! Рассказывай. – Когда нужно Машка умела подпустить в голос стали.

С иными мужиками это не прокатило бы, но в Мазуре почувствовала она вечное его унижение, потому и решила надавить.

– Пошла ты! – сплюнул Альберт себе под ноги и повернулся к Маше спиной.

– Я пойду, не проблема. Но и ты пойдешь на три буквы, если я докажу твою ложь. Никакого диплома у тебя нет, и не было. Вот и подумай, что с тобой сделает Волохов, когда узнает, кто ты есть. Вали по-скорому, Мазур! Иначе в спину прилетит увесисто.

Тот запнулся на ровном месте:

– Чего тебе надо?!

– Я скажу, если ты расскажешь мне все как на духу. Идет?

– Чтобы я сам себе могилу рыл? А хуху не хохо?!

– Это не мне надо хуху, а тебе. Подумай. Второй раз предлагать не стану, – и Маша сделала серьезный взгляд, умела, что характерно.

– С какого перепугу я обязан отчитываться какой-то пришлой шмакодявке, а?

– С твоего перепугу, Мазур. Плохо с памятью? Повторю, молчать не стану, что ты врун. Пробить твой липовый диплом могу как два пальца. Усёк?

Альберт внимательно разглядывал фифу. Заметил и сияние черных очей, и блеск красивых густых волос, и стройность фигурки. Таких девок в Красных Орлах не было. Отличалась она от местных, как кинодива от коровницы. Что в ней такого особенного Альберт осознать не мог. Оно и понятно. На Машином лице отпечатались и высшее образование, и интеллект развитый, и редкая профессиональная уверенность в себе такая нехарактерная для девушки ее вида.

Мазур задумался, решая непростую задачку. А Маша подстегнула:

– Ты рукастый. Вижу по щиткам и проводам. Неплохо и даже очень. Но полная хрень с электрикой. Научу, если пойму, что мужик ты стоящий.

Говорила прямо, и он поверил. Почему? Да потому! Уже несколько лет он был объектом для издёвок всего села. Столько дерьма выслушал о себе, что не передать словами. Хуже всего то, что правы были односельчане, обвиняя его, Альберта, в проблемах с электричеством.

– Диплом купил.

– Ну, это понятно. А где научился растяжке и наладке?

– Работал в техникуме. Разнорабочим. Под окном подслушивал, когда занятия шли. Из всех мог слышать только те, что касались растяжки и наладки. По электрике лекции читали на втором этаже. Туда мне ходу не было. Остальное изучал по книжке. Старая, еще от деда осталась.

Машка впечатлилась. Офигеть! Под окнами наслушал мужик на полноценного мастера. Да еще и пытался сам освоить сложную науку.

– Мазур, а почему учиться не пошел?

– Дома братья малые. Деньги нужны. А на учебе какие заработки? Вот и купил диплом, соврал Волохову. Мамка одна с нами билась. Отец сплыл на хрен лет как десять уже.

Ну, у всех свои печальные истории. Этот, хоть, попытался что-то сделать.

– Ладно. Идем. Сейчас посмотрим на распределки и электрифицируем Орлов твоих. Я буду делать и рассказывать. Что непонятно, спрашивай, не тупи. И давай без стеснения. Я Маша и на «ты», но когда вдвоем. При людях на «вы» пока. А там видно будет.

Мазур не ожидал такого поворота. Обрадовался. А что еще важнее – впервые услышал похвалу. Пусть даже от шмакодявки непонятого статуса.

– Мазур, где медпункт? По инструкции сначала медицинские учреждения, потом образовательные, потом остальные. Показывай.

И пошли они: большой Мазур и маленькая Кан. По ходу действия Альберт показал Машке всю структуру и иерархию Красных Орлов. Все пять улиц, довольно длинных.

Село располагалось на большом пятаке, окружено было со всех сторон речкой Краснухой. Текла она извилисто, взяв в кольцо Красные Орлы. За рекой на «большой земле» фермы – свиноводческая и птичья. «Чтобы вони не было» – пояснил Мазур. На «острове» мебельная фабрика и склад готовой продукции. Таким образом, мост, о котором поведал Самбрера, был жизненно важным объектом для села. Единственная связь с «материком». По дороге Мазур пояснил, кто и где живет, рассказал об учителях, воспитателях, фельдшере и других жителях. В целом, ничего особенного, но Маша была рада этому разговору. Хоть какая-то информация.

У распределка на улице Школьной Машка принялась объяснять Мазуру о разводке, а тот слушал и «мотал на ус». Поразил в очередной раз Машулю смышленостью своею, и она обрадовалась, что будет у нее помощник в случае, если местный барин не психанет и не выкинет ее отсюда.

– Тебя как по батюшке, Марья?

– Сергеевна. А тебя?

– Федорович.

Маруза никто не величал по имени-отчеству, может и хорошо? Альберт Федорович…. Простите, но это как минимум забавно.

– Имя откуда такое? – Маша честно пыталась не ржать.

– Да мамка насмотрелась сериалов бразильских! «Богатые тоже плачут», слыхала? Вот там и был какой-то Альберто. Досталось имечко! – сплюнул в сердцах.

Электрики ковырялись возле детского сада. Там по причине середины дня скучковались мамашки.

– Ой, бабы! Глядите! Снова Альбертик фигачит. Значит вечером впотьмах сидеть. – И обидный бабий смех.

Мазур слегка сжался в плечах и привычно «ушел в себя». А Маша? Ну…

– Гражданочки, специалист при исполнении своих служебных обязанностей. Прошу прекратить смех. Напоминаю, что подобные комментарии могут быть расценены как нарушения законодательства. Как следствие ведут к административному наказанию, – припечатала Машка умными словами и серьезным, громким голосом. – Альберт Федорович, продолжайте. Спасибо за объяснение.

Мазур аж «брови снес под парик». Бабы заткнулись, но ненадолго:

– Это кто ж такая нам тут указывает, а? – круглобокая молодка нагло разглядывала Машу.

– Мария Сергеевна Кан. Главный инженер. Прошу не отвлекать и заниматься своими делами!

Они с Мазуром закончили с распределком под общее молчание и гляделки местного бомонда.

– Зря ты, Маш.

– Прям. Ты, Альберт, шагай давай. И плечи расправь! Я никому не позволю своих людей трогать. Усёк?

Мазур усёк и улыбнулся.

Машке его улыбка понравилась. И сам Мазур оказался вовсе не растяпой, а очень даже смекалистым мужиком.