И заметьте, делать ничего не нужно, просто не совершайте дурного.

Об этом много пишут, меньше говорят, а еще меньше людей не совершают дурного.

Так ведь ни к чему, скажете вы. Ведь в мире, так много глобальных проблем, природных катаклизмов и техногенных катастроф вселенского масштаба. Почему именно, я должен стать добрее? Как после этого, я смогу жить в мире, где доброту принимают за слабость?

Однако именно с добра нужно начинать свой путь, из-за пренебрежения и возникает множество проблем и невзгод, череда боли и страданий, накрывающих как снежный шторм. Вот и я здесь не до конца честен, нужно делать, нужно работать над собой, нужно не только найти в себе силы признать ошибку, нужно собрать со всех уголков своего существа, остатки человечности и исправить её.

Стать чище, честнее, искреннее, дружелюбнее, сплоченнее, добрее, нам нужно вместе сообща. Вначале самому, затем в семье, в кругу близких, в кругу друзей, весь мир должен об этом задуматься.

Дата. 22. Февраля 2005 года.

– Интересно, кто это написал. Может быть, Воливий так размышлял, приглушая, душевную боль.

– Душа человека – это загадка которую до конца не разгадать.

Вернув рукописное размышление в книгу и убрав ее на полку, Странник подошел к окну. За окном вечерело. Зеленые деревья донимал неспокойный ветер. Он открыл окно и в комнату обдувая его проник холодный сырой ветер. Ветер пах дождем и свежестью, однако в его порывах ощущалась беспокойство, беспокойство надвигающейся бури.

Закрыл окно и тут же раздались словно взрывы раскаты грома. Следом за громом, небо разрезали огненные вспышки грозы. Небо словно гневалось и одновременно от своего гнева лило слезы, пошел дождь. Все эти природные стихии молниеносно следовали друг за другом и теперь все только усиливались. Странник никогда не слышал такого оглушающего грома и не видел такой ослепляющей грозы. Небо горело и вздрагивало от боли, а надрывный плач словно гигантское цунами готово уничтожить все живое на своем пути. В его надрыве передавалось бессилие непрекращающихся страданий и безнадежного понимания, того, что ни страдания вечны.

И вдруг Странник осознал, что вероятно сейчас, в гуще этой бури Воливий. В голове стремительно пронеслись миллионы мыслей с единственным вопросом, как ему помочь. Вдруг мысль остановилась. Глаза Странника засветились красным огнем, и он босой выбежал из квартиры. Страннику казалось, что он не бежит, и насколько возможно ускорялся. Закончилась лестница, появилась дверь, в которую он не вышел, а вылетел, словно разъяренный бык, сметающий все на своем пути. Улица встретила его ледяным сбивающим с ног дождем, за которым ничего не было видно, а только мерещилось как в кривых зеркалах. Страннику ничего не оставалось, как остановится. Он закрыл глаза и сконцентрировался на звуках. Сознание словно по порядку выстроило звуковые дорожки, отсеяло раскаты грома и грозы, убавило звук шквалистого ливня, и тут Странник услышал голос Воливия, слов которого было не разобрать, однако это было и не к чему. Странник рванул, в направлении голоса, что есть сил прорываясь, сквозь заслоны ледяного дождя и ветра. И вот Странник предстал, перед теми разрывающими кожу терновыми зарослями, ему предстояло вернуться туда, откуда он вырвался чудом. Он судорожно и безуспешно искал словно загнанный зверь, место, через которое можно было попасть внутрь. И вдруг появились ворота, ворота в терновую крепость. Странник потянул их на себя и одна из створок ворот поддалась и приоткрылась. Он протиснулся в образовавшееся пространство, его плече одернуло так словно он оставил кусок кожи на воротах. Перед ним предстала болотная топь, покрытая редкими ненадежными островками мха, которые уже под своей тяжестью казалось вот, вот утонут. Увидев пузырящуюся гладь воды Странник рванул в их сторону. Улегшись на островки и погрузив руку в болото по плечо, он нашарил судорожно цепляющуюся за все руку. Схвати за нее, он потянул ее на себя, что было сил. Островки мха сразу же ушли под воду и его тело приняло вертикальное положение. Еще мгновение и Воливий оказался по пояс в болоте, а Странник увяз по плечи. Странник засунул руку Воливию глубоко в рот, выдернув оттуда болотные водоросли и грязь. Воливий закашлял и из него вылезли куски болотной слизи. Он жадно задышал. И сразу же стал выкрикивать непонятные слова и на мгновение болото перестало их затягивать. Но затем все повторилось, их снова стало затягивать, но при этом это происходило еще стремительнее.

Странник схватил последний глоток воздуха и его окончательно затянуло под воду и все померкло.

Огненный шар, нескончаемо молящие о пощаде стоны, холод. Затем мертвая тишина …

– Вставай. Раздался резкий, неприятно разорвавший умиротворяю тишину голос.

Странник открыл глаза и перед ним стоял Воливий, все также саркастическая улыбка на лице и горящие энергией глаза.

Все происшедшее молниеносно пронеслось перед глазами Странника, и он уже решил, что весь кошмар просто ему приснился. И чтобы не выглядеть сумасшедшим он спросил.

–Воливий, ты не хочешь ничего мне рассказать.

– Только то, что ты из-за пустяков, как девка красная теряешь сознание. Ответил засмеявшись Воливий.

– Да, ладно шучу, с твоей головой все в порядке, в отличии от остального. Моя школа, теперь и ты спас мою жизнь.

– Однако тащить твою нелегкую тушу, от болота до дома, еще то занятие. И они вместе задорно засмеялись.

Затем, Странник со словами, «– Ничего не меняется» резко встал с кровати.

Вскрикнув и прослезившись от боли, тут же сел обратно на кровать.

Посмотрев на ноги, а точнее на стопы, он не обнаружил на них кожи, вернее она была, но клочками.

– Три дня. Три я тебе обещаю, на тебе все зарастет как на собаке. Произнес глядя на стопы Странника Воливий.

И они снова вместе засмеялись, смеялись так как смеются, те кто-то только, что избежал смерти. Странник смеялся сквозь боль и слезы.

Эти три дня лечения тянулись долго, болезненно долго. Отвар, который приготовил Воливий по запаху был еще хуже мази которой смазывал стопы Странника Воливий, а мазь по запаху была еще та гадость. К тому же лечение затянулось. Три дня превратились в пятнадцать. Кожная ткань нарастала, подсыхала и снова трескалась, образуя новый слой из-за чего стопы зудели, и возникало нестерпимое желание их почесать. Чтобы унять это желание, приходилось чесать другие участки тела и это как не странно помогало.

На седьмой день побочные эффекты прошли, и Странник попробовал встать.

Да, таких глубоко ругательных изречений, Странник несмотря свой немальчишеский возраст еще не слышал никогда и не от кого. Воливий доходчиво дал понять, что стоп у Странника, совсем не будет, если он, не спросив Воливия, попытается встать. И Странник, согласился с Воливием, что так действительно будет лучше.

В дни лечения погода на улице была солнечной и теплой. Окно в комнате где находился Странник днем всегда было открыто. На ночь Воливий окно, всегда закрывал. Объясняя это тем, что ночью еще больше нечестии и колдовства. Однако, как стекло могло защитить от зла, Странник не понимал, от слова совсем. Странник всегда ворчал по этому поводу. Но вспоминая выражение, «И кочерга стреляет», оставил все на усмотрение Воливия.

Со второго дня лечения, в округе, доносились удары металла о дерево, Странник поначалу задавался вопросом, что это. Однако, когда Воливий возвращался, запах древесных опилок все объяснял.

Энергия и вера в лучшее которую демонстрировал Воливий, не давала Страннику впасть в уныние. К тому же Воливий устроил над кроватью Страннику, тренажер, чтобы тело последнего пребывало в тонусе. Странник мог совершать подтягивания держа ноги в уголке. Мог совершать обратные отжимания. В общем у Странника была масса времени, чтобы тренировать тело. В иное время Странник увлеченно писал все, что являлось ему во сне. Надеясь в дальнейшем, когда придет время, найти разгадку его происхождения, вспомнить все то, что было с ним до молочных облаков.