Утренний, прохладный, свежий воздух, с ласково играющими лучами солнца, наполняли комнату дыханием новой жизни, через открытое окно.Тело болело, мышцы спины стягивало словно струной, суставы ломало так, что от звука скрежета их смещений, становилось не по себе.

Странник открыл глаза и первое, что он увидел, перед собой, ухмыляющееся лицо Воливия.

– Однако, ты брат здорово хрустишь! Выкинул Воливий.

– Да, ладно, не хандри, болит значит живой! Продолжил он.

–Благодарю. Кажется, ты вновь спас мою поистрепавшуюся шкурку. Сказал Странник. Не обращая внимания, на подтрунивания Воливия, которые должны были приободрять, однако, так себе помогали.

– Сказал бы не за что, но культурные люди говорят пожалуйста, а я самое не наесть и есть культурная интеллигенция. Снова отшутился Воливий. И продолжил.

– Без Миланы, один, тебя бы не вытащил!

– Да, я по ней скучаю. Сказал, Странник. Он сел на кровати, наклонив голову и обхватив колени руками.

Воливий вышел из комнаты и чем-то зашуршал на кухне.

Странник постарался собраться с мыслями. Но это оказалось бесполезными и вредными усилиями, от которых разболелась голова. Он встал, направившись к выходу. Сделал два шага. И вдруг стены и потолок стремительно переместились и мгновенно приблизился пол. От падения, стало еще хуже. Странник, что было сил попытался подняться. Хватило сил, только встать на четвереньки. К горлу подкатил противный ком, который вот, вот готов был вырваться наружу. Странник перетерпел, нашел в себе силы встать на ноги и нетвердыми шагами, держась руками за стены, пошел на кухню.

Войдя, Странник увидел на столе заварочный чайник и прозрачный наполненный темно-зеленой жидкостью бокал. Но больше всего привлек внимание сверток. Он присел на стул. Развязал пеструю ленту и развернул его. Странник попытался читать. Однако глазам было больно, что текли слезы. Он разобрал только то, что послание в свертке адресовано ему – Ночному Страннику.

Он отодвинул пергамент на середину стола. Поднес к носу бокал с темно-зеленой теплой жидкостью. С неприятным цветом и странной тягучей консистенцией еще можно было смирится. Однако запах, зловонный ни с чем не сравнимый аромат болотной гнили, невольно отдергивал тело от бокала.

– Пей до дна, пей до дна. Позади, раздался знакомый голос и продолжил.

– Ишь какой придирчивый гость попался. С самого дна болота, ему воды принес, а он нос воротит.

– Пей, пей давай. Уже настойчиво требовал Воливий.

Странник обернулся и поднес бокал к носу Воливия.

– Ты сам пробывал.

– А мне и не надо. Я в сутки по два раза в дьявольское пекло не лезу, чтобы пить потом эту дрянь. Все также смеясь ответил Воливий. И продолжил

– Пей, серьезно поможет. Только весь чайник не выпей. А то ведь снова глючить будет, на облака полезешь. Раздавшись хохотом сказал, уходя Воливий.

–Скоро вернусь.

Странник защемил нос большими пальцами и большими глотками словно не пив неделю, за две секунды выпел это варево. Поставив кружку на стол, из-за нестерпимого гадкого вкуса, Странник вскочил из-за стола и невольно замахал руками словно остужая рот. Затем вновь присел на стул. Головна боль и ломота в теле вмиг исчезли. Тело наполнилось сил, мышцы тряслись от переизбытка энергии. Как быстро организм пришел в норму подумал Странник. Однако больше было удивительным то, что он захотел еще выпить этого гадкого варева. Но вспомнив слова Воливия, приглушил в себе это желание.

Странник встал из-за стола и подошел к окну. Небо словно приветствовало его, было ясным и чистым. Ветерок ласково как будто лоснящийся котенок обдувал его. Странник глубоко набрал в легкие свежего вкусного воздуха и произнес вслух.

– Будем бороться, добро на нашей стороне. Жизнь продолжается.

Он повернулся к столу. Взял сверток, и оперевшись о подоконник, начал читать.

– Ночному Страннику.

Я не уверена в том, что когда-то, навсегда стану прежней, стану человеком.

Я не уверена в том, что мы не погибнем.

Однако уверена, что люблю тебя, а ты любишь меня.

Уверена, что не испугаешься трудностей и не перейдешь на сторону зла.

Пусть даже тебе придется из-за этого умереть.

Воливий наш союзник, наш общий друг, доверься ему. Будем бороться жизнь продолжается.

                                                                                                             Твоя Милана.

Прочтя, Странник, не выпускал пергамента из рук. Сердце сжалось, тело сводило судорогами и помутнело в глазах.

И в этот момент под текстом на пергаменте, появился образ Миланы. Образ словно исцелил его и привел в чувства. Странник прослезился, поцеловав образ положил пергамент на стол. Подошел к окну. Небо побагровело. Ветер холодный, дул рывками. Странник закрыл окно. Обернувшись и не обнаружив на столе листа, произнес.

– Все бы ничего, но как достали эти волшебники.

Странник из кухни направился в комнату. Встал возле книжных полок, занимавших всю стену. Книги были аккуратно расставлены. Однако имели значительный слой пыли. И только одна полка с книгами выгодно отличалась чистотой. Среди книг, были «Тайны магии» в нескольких томах, «Библия», фотоальбом. Ночной Странник перелистал «Тайны магии». Фотоальбом взять не решился, так, как понимал, для Воливия это святыня и для чужих глаз неприкосновенно. В Библии он обнаружил, полностью исписанный тетрадный листок. Странник принялся читать, с трудом разбирая корявый почерк.

–«Небо, голубое, чистое небо, непредсказуемо меняя цвета и очертания на глазах, не перестает удивлять, оставаясь загадочным и красивым. Наша жизнь, как небо бесконечна, непредсказуема изменчива, принимающая самые различные формы. К сожалению, не всегда жизнь играет радужными красками как, впрочем, и небо. И все же, мы живем, радуемся, смеёмся, горюем, плачем, обретаем, теряем, страдаем любя и ненавидя. Каждый из нас индивидуален и от этого индивидуальна непохоже складывается его жизнь. Каждый выбирает свой путь, но не каждому удается достигнуть горизонта и понять, о чем же его эпилог. Не нашедшие ответа, плачут, рвут волосы и сходят с ума. Есть те, кто не выдерживает и покидает наш мир.

Однако нужно признать, что никто, кроме самого человека, самой личности, независимо от его видимых успехов и принесенных общественных благ, никто, до последней частицы истины, не может знать, счастлив тот или нет. Еще не изобрели единицу несчастья, как, впрочем, и счастья. Для каждого оно свое и переживает либо живет с ним каждый по-своему. Счастье, это обычное слово из семи букв, слово из ста тысячи слов. Однако, счастье не затерялось среди них, потому-то это то желанное, которое хочет постичь каждый.

«Взгляд глаз, движенье, жесты.

Я их люблю до боли в сердце.

Ловлю я их глаза сжигая,

Ты рядом злое умирает.

Вокруг, мелодии любви, играют.

Снега в ручьи, земля в цветы.

Преображается вокруг и птицы с юга прилетают.

– А, что мне еще нужно?

–Ничего! Счастлив я с тобою, вот и все.»

Нам нужно быть, намного, чище, честнее, искреннее, дружелюбнее, сплоченнее, добрее. Нам нужно быть людьми. Как кто-то сказал, «Человек, это звучит гордо», но нужно, не просто звучать, а любовь к ближнему проявлять. Делись хлебом, делись кровом, делись теплом души с тем, кто голоден, обездолен и холоден.

Один из примеров, как жить чище, быть выше и одновременно ближе, описан в Библии. Нет, нет, только не Ветхий завет! Ведь человечество именно так и живет, совершая низменные преступления, все те преступления, которые описаны в Ветхом завете. И ничего, ничего не меняется. Новый завет, это на вопрос, как жить, Божий ответ. Не нужно повторять библейский путь Христа. Хотя это было бы идеально, тем больше подвигов, тем больше людей, становятся на праведный путь.

Первое что нужно сделать, освободить, очистить место в душе, для Бога.

Сделать мы это можем, лишь покаявшись, признав свои грехи, признав свои ошибки и не совершать их вновь.