Литмир - Электронная Библиотека

– То есть горы трупов из «черни» её уже не ввергают в этот отвратительный показной обморок?

– Она же их не разгребает и, тем более что ей трупы. Ой, ты посмотри на её лицо! – он показывает мне на Матильду и смеётся, – Однако, при всём при этом, у неё отличная фигура…

– Это ты к чему?

– Да просто… я б её…

Меня на секунду сконфузило.

– Риордан, она спит с богатыми папиками. Не зря же так долго свободы добивалась.

– Ну да… у Блэквелла она работала как… как же правильно выразиться? Ночи на пролёт, на полную глотку, не жалея себя! – смеётся он.

А вот мне как-то не смешно.

– Осторожно с шутками, я тоже так-то в его гареме числилась.

Он осёкся и посмотрел на меня серьёзно:

– Ты с ним была?

– С чего ради такие вопросы!?

– Ходят слухи.

– Веришь?

– Нет.

– Умница.

– То есть лгут? – с надеждой в глазах спросил он.

– Точнее сказать фантазируют.

– Так и думал.

– Почему?

– Как мужчина, я бы на его месте сделал бы всё, чтобы тебя уломать, но он, в первую очередь, правитель и при этом очень мудрый. Ты опасна для таких игр, он правильно делает, что тебя привлекает к таким крупным проектам. Просто переспать с тобой… хм. А если ты влюбишься? Что может быть опасней, чем отвергнутая женщина?

– Ну не знаю… Некромант с армией инфернов, замок Дум, восстания и деградация вымирающего населения, чума, сбои в поставках лекарств…

– Это да. Но ты всё же задумайся. Такие женщины как ты – мечта для любого мужчины, но иногда мечте лучше оставаться несбыточной.

Улыбаюсь. Обижаться на его слова – верх глупости, это очевидно! Женщин привлекает сила, а мужчин наоборот отталкивает. Поэтому на меня могут заглядываться, меня могут вожделеть, но максимум, что меня ждёт это разовый секс, который хоть и прельщает снятием напряжения, но противоречит моим принципам. Чем сильнее я, как маг, как воин, тем меньше у меня шансов на женское счастье. А самое противное, что я не знаю, что мне нужно больше, потому что я абсолютно не знаю себя. Я каждый день в себе сомневаюсь всё больше, когда понимаю, как мало во мне человека.

Артемис совершенно хамовато рассматривает Матильду, которая и в правду не обделена красотой. Но меня она раздражает, я почти ненавижу её, хотя это слишком глубокое чувство, так что вряд ли…

– Не пялься, Артемис, сейчас же подойдёт, фу!

Как в воду глядела. Идёт. Ну не иначе царица, да. Идёт всего чураясь, дышит через платок, брезгливо корчится.

– Риордан, не проводишь меня внутрь стены? Тут ужасно не удобно в таких дорогих одеждах, и устала я с дороги, – она театрально кладёт ему голову на плечо.

Ясно дело я в игноре, меня как и нет! Тем лучше.

– Нет, не провожу.

Она отстранилась и смотрит на него с оскорбленным видом.

– Артемис, ты набрался всякой дряни! Не удивительно, учитывая общество пьяниц и рабов, в котором ты в последнее время прибываешь!

– Дрянь может быть только у тебя в волосах, так что иди скорей, пока тебе ещё туда птицы не нагадили…

– Просто хозяин… – она осеклась, – Лорд Блэквелл разглядел во мне благородную кровь. Поэтому я здесь, и я свободна.

Пожимаю плечами.

Она нервно одёргивает платье и удаляется, пока я пребываю в раздражении. Да, меня всё это задевает, да – глупо, обидно, бесит.

Я слишком углубилась в свои мысли и не заметила того, что заметил Артемис: в не слишком скромном багаже ещё недавней гаремной рабыни оказалась маленькая раскрытая сумочка, откуда торчала незнакомая газета. Артемис не долго думая, дождавшись пониженного к нему внимания, лёгким движением руки вытащил газету и положил в свой задний карман. Я удивлённо подняла брови и посмотрела на него, а он шёпотом пояснил:

– Это «Главная истина», – сказал он так, будто всё сразу должно было проясниться, и прибавил, видя моё недоумение, – Ну «Гермес» ведь не единственная газета. Это издание публикуется Ксенопореей и распространяется на нейтральных территориях. Как думаешь, откуда она у Матильды?

– О… – таких умных реплик мой рот не извергал очень давно, поэтому я подобрала упавшую от удивления челюсть и продолжила, – Ну-ка дай посмотреть, что там пишут?

Любопытство не порок, поэтому мы сели подальше от чужих глаз, чтобы нас не заметили с таким компрометирующим чтивом:

– Давай сразу перейдём к тому, что читать буду я… – не самым деликатным образом сказал мой друг.

Уязвил меня в моей дислексии, которая жутко усугубилась с новым уровнем магии. Я абсолютно не могу нормально читать, на это, как бы смешно не казалось, уходит сил больше, чем на поднятие телекинезом тонны железа.

Заголовок статьи, украшающий первую полосу, большущими буквами кричал «ВТОРОЙ ШАНС!!!». Призывно… ничего не скажешь! Артемис приступил к чтению.

«Есть ли правда в бесславной смерти? Достойны ли ваши близкие такой участи?

Нет. Они должны жить.

И всё же они умирают! Умирают раньше времени, прежде, чем познают жизнь, прежде, чем выполняют своё великое предназначение…»

– О нет! Дальше я читать не буду! – прервал чтение Артемис и брезгливо наморщился, будто я предложила ему канапе из человеческих пальцев.

– Почему? Читай!!!

Вздохнул и продолжил:

«Город-на-воде взывает к потерявшим своих близких: дайте мёртвым второй шанс, верните их к жизни! Они вернутся в дом живыми и благодарными!

Тела погибших нужно доставить в Город-на-воде, где в них вдохнут жизнь, так несправедливо покинувшую их, а потом Ксенопорея официально предоставит им службу, за которую они будет получать солидную плату…»

– Хватит! – возмутился мой друг, – Это гадко!

Да уж… я догадываюсь, что завуалированный текст статьи подразумевает лишь одно, и это сразу формулируется в устах Артемиса:

– Ксенопорея призывает сдавать трупы за вознаграждение! Никакой это не «второй шанс», это добровольное согласие на использование тела погибшего родственника. Их делают инфернами…

Тут уж я наконец-то заметила присутствие нашего соратника Лесли, который побледнел, став белым, как мел.

– Риордан дело говорит. Это не жизнь, не второй шанс – этим и не пахнет!

Говорит со знанием дела, а в глазах страх и боль. Знает не понаслышке, и в этом я убеждаюсь, слегка погодя:

– Старший брат ушёл на охоту и его нашли растерзанным дикими животными. Тогда к нам пришёл какой-то тип от Ксенопореи и сопереживал вполне искренне, ведь брат тащил свою семью. Я бы не потянул всё в одиночку, получал гроши, а семья большая. Тогда моя тётка поддалась на уговоры про этот «второй шанс», – он замер и его глаза стали стеклянными, – Через два дня, нам привезли Клода. Он зашёл своей привычной походкой в дом. Мы сидели все и ждали, с замиранием сердца. А он… от него веяло мертвечиной, а сам он был… словно костюм, одетый на что-то потустороннее. Не говорил, только ел и пил всё, что видел. Буквально… помойную воду, цветы, бумагу, тухлое мясо… он не мог наесться, напиться, ведь его жажду и голод было не утолить. Телу нужна была энергия, и он искал её в привычных способах восстановить тело, но это было невозможно. Его жена упала в обморок от ужаса, племяшка моя перестала говорить, она так любила Клода… – он сглотнул комок в горле и сипло заговорил, – Его почти сразу забрали на службу пушечным мясом, а нам дали откат, который весь ушёл на лекарства.

Я не хотела ничего говорить, да и что бы я сказала? Что это ужасно? Это не ужасно, это вопиюще, это за гранью «неприемлемо», это… я даже сформулировать не могу как это отвратительно. Это ведь не на органы продать, это даже хуже, да и никакой даже малюсенькой выгоды для людей, ищущих утешения от своего горя, просто быть не может! Зато…

– А вот мародёры на этом богатеют! – в подтверждение моим мыслям говорит Артемис, – Заметила, как они возят телеги с трупами?

– Такое сложно не заметить…

8
{"b":"748931","o":1}