Сейчас на том месте, где находилась стоянка, расположен пляж пионерского лагеря. Но несколько лет назад, когда мы впервые попали на Владычинский полуостров, это была тихая зелёная лужайка, на которой любили останавливаться проплывающие мимо туристы. Она полого спускалась к воде, переходя в небольшую песчаную косу.

Даже самые обычные предметы на этой поляне представлялись нам удивительными и загадочными. И куски гранита, лежащие на берегу, и почерневший от дождей и солнца обломок доски, и перевёрнутая долблёнка с рассохшимися боками — на всем этом, казалось, лежала печать давно минувших веков.

Здесь, на самом берегу Пры, четыре тысячелетия назад кипела жизнь первобытной стоянки, горели костры, упираясь в небо чёрными столбами дыма, суетились охотники и рыбаки, каменными скребками чистили шкуры женщины.

…Адмирал спрыгнул в старую рыболовную канаву, которая тянулась к воде, и потрогал рукой обнажённый отвал: песок был тёмный и вязкий, как будто замешанный на золе.

На дне канавы ничего не оказалось, кроме куска гранита, испещрённого серебристыми слюдяными прослойками. Пока Лешка с адмиралом спорили, можно ли высечь из него огонь, боцман с серьёзным видом человека, понимающего толк в археологии, сел на корточки и начал меланхолично и не спеша разгребать песок деревянной палочкой. Шансов найти что–нибудь в этой куче песка у него не было почти никаких, но великие открытия потому и называются великими, что не подчиняются общим закономерностям. Петя ткнул палочкой в какой–то небольшой, величиной с трехкопеечную монету, комочек земли, осторожно, двумя пальцами положил его на ладонь, поколдовал над ним и совершенно спокойно сообщил:

— А я, кажется, что–то интересное нашёл.

— Да ну? — Лешка с адмиралом бросились к нему, Петя раскрыл ладонь, и ребята увидели небольшой камешек ромбовидной формы.

— Наконечник стрелы, — растерянно прошептал адмирал.

Как он оказался на этой песчаной косе, чуть ли не на самой тропке, ведущей в деревню, сказать трудно. То ли его вымыла вода при половодье, то ли при раскопках кто–нибудь случайно выбросил вместе с «ненужной» землёй.

Петя отмыл наконечник от грязи, бережно вытер его! носовым платком, и на гранёных боках камня забегали солнечные зайчики. Подумать только, четыре тысячелетия назад чья–то искусная рука обработала этот грубый кусочек камня, потом охотник, накрепко привязав его к черенку, превратил в быструю стрелу, не раз, наверное, приносившую удачу в охоте, и вот сейчас он лежит на петиной ладони — этот маленький камешек, который, казалось, хранит на своих зазубренных гранях тепло рук древних жителей Мещерского края.

Посмотреть на петину находку сбежалась вся наша группа. Даже самые отъявленные скептики, вроде Серёжки и Владика, притихли и сделали вид, что они тоже всегда интересовались археологией. Мы разбрелись по песчаной косе, с любопытством набрасываясь на каждый подозрительный камешек, в которых наше воображение хотело видеть наконечники стрел или каменные скребки для звериных шкур.

Теперь уже никто из нас не сомневался, что именно здесь, на самом берегу Пры, и находилась стоянка древних жителей Владычинского полуострова.

В старину земли были населены слабо. На десятки километров вокруг не было человеческого жилья. Одни леса, звери, да реки. И если уж стояли рядом два поселения, то, наверное, было это место и рыбное, и для охоты добычливое. Видимо, к такому «густонаселённому» первобытному району и принадлежало Мартынове озеро.

На другой стороне Пры, напротив Владычина, археолог И. К. Цветкова в начале пятидесятых годов обнаружила ещё одну стоянку древних жителей Мещерского края. По своему значению, по количеству уникальных находок и интереснейшего материала, добытого в ходе раскопок, эта стоянка является сейчас наиболее значительным памятником каменного века на территории Рязанской Мещеры.

Если ехать вниз по течению Пры от Стружан, то вскоре справа покажется цепь высоких песчаных дюн, которая тянется вдоль берега на протяжении около четырёх километров. На одном из этих песчаных холмов даже издали можно заметить столбы с охранной доской. Это и есть Чёрная гора, где в течение нескольких лет проводит раскопки археологическая экспедиция государственного исторического музея под руководством И. К. Цветковой. Этот песчаный холм не случайно носит такое, на первый взгляд, странное название. Стоит только его увидеть, как сразу замечаешь, что по цвету он отличается от соседних холмов. Все они, как правило, светлые, сложены из белых кварцевых песков. Зачерпнёшь такой песок рукой, и он маленькими светлыми струйками бежит сквозь пальцы, как в песочных часах. А этот холм тёмный, почти чёрный — песок в нем смешан с пеплом костров, золой и различными органическими остатками, которые являются верными спутниками каждой большой первобытной стоянки. Поэтому и назвали местные жители этот холм Чёрной горой.

В выкидах земли на месте раскопок можно увидеть много интересных вещей: остатки рыбьей чешуи, кости птиц и животных, осколки раковин, моллюсками которых питались обитатели стоянки, глиняные черепки…

Раскопки на Чёрной горе ведутся несколько лет, и уже сейчас видно, какой большой интерес представляет эта стоянка для науки. Поэтому хочется предупредить туристов, путешествующих по Пре, чтобы они заботились о сохранении столь интересного археологического памятника.

На местах древних стоянок, которые находятся под охраной государства, категорически воспрещается разрывать землю и вообще предпринимать какие–либо самостоятельные поиски. Раскопки могут производиться только по специальному разрешению и под руководством археолога. Другое дело–обследование песчаных дюн или поиски по берегам рек и озёр древних черенков и каменных орудий, которые могли быть вымыты водой. Здесь туристы могут оказать существенную помощь археологам, навести их на след новой, ещё не открытой стоянки или могильника. В случае удачи об этом надо немедленно поставить в известность местный краеведческий музей, Московский институт археологии или Государственный исторический музей, точно зафиксировать место находки, составить её подробное описание.

Дюны возле деревни Фомино были заселены ещё в период нового каменного века, четыре с половиной тысячи лет назад. Это было большое поселение, в котором, как и на Владычинской стоянке, жило племя охотников и рыболовов. Культура этого племени была на достаточно высоком уровне. Археологи обнаружили на Чёрной горе большое количество изделий из керамики, кремниевые и костяные орудия–скребки, ножи, тесла, наконечники стрел и дротиков, кинжалы, рыболовные крючки, мотыги из кости и рога, гребни для расчёсывания пряжи, украшения в виде привесок из зубов животных, миниатюрные тщательно выделанные скульптурки с изображением птиц, оленей… Смотришь на них и думаешь — каким талантом, трудолюбием и художественным вкусом должны были обладать первобытные мастера, чтобы из костей птиц и диких животных вырезать эти скульптурки и украшения грубыми каменными ножами. Археологи нашли на Чёрной горе так много костяных поделок, оружия и орудий труда, что это наводит на мысль о существовании в этом месте неолитических мастерских косторезов, ювелирных дел мастеров.

Особый интерес представляют три уникальные первобытные флейты, сделанные из трубчатых костей животных. Сверху в них аккуратно просверлено по четыре круглых отверстия, а поверхность одной из флейт покрыта тонким нарезным орнаментом, напоминающим полосатый ствол берёзы. Это самый древний музыкальный инструмент, найденный в Европейской части Советского Союза. Видно, уже в те далёкие времена люди были не чужды красоте, уже тогда думали не только о хлебе насущном.

Несмотря на то что флейты пролежали в земле тысячи лет, они настолько хорошо сохранились, что на. них до сих пор можно играть. Две из этих флейт вместе с другими находками Рязанской археологической экспедиции экспонируются в Московском историческом музее, а третья занимает почётное место в Ленинградском институте театра, музыки и кинематографии.