— Кусай, если будет больно, — его низкий шепот обжег лицо. Я кивнула, ощутив, как в вдоль стенок стало погружаться что-то столь широкое и горячее. Стало донельзя больно: неприятная резь кольнула низ живота, вызывая дискомфорт. Ухватившись за его плечи, словно за спасательный круг, я зажмурила глаза, пальцами сильнее впиваясь в кожу.

Влад издал стон, погрузившись в меня на всю длину. Мне хотелось плакать, но я сдерживалась из последних сил, закусив губу буквально до крови. Он без лишних слов начал целовать мой лоб, щеки, подбородок, замерев на месте. И только после моего неуверенного «продолжай» Влад сделал первый толчок, сорвав с губ болезненный стон.

Через пару толчков боль отступила, позволяя меня чувствовать все манипуляции, происходившие внизу живота. Я постаралась не думать о стихнувшей боли, поддаваясь бедрами навстречу, но выходило слишком неумело и глупо, потому через пару мгновений я просто расслабилась, позволив Владу взять ситуацию в свои руки. Он не сдерживался, врываясь в мое тело чуть чаще, сжимая талию пальцами буквально до красных следов и громко дыша мне в шею, при этом щекоча дыханием кожу. Ногти в одночасье с силой впились в его обнаженные и мягкие плечи, заставив Влада лишь еще сильнее сжать меня в своих объятиях, начиная просто вдалбливаться в мое тело, заставив меня издать стон.

Его толчки стали грубее, но я начала привыкать, чувствуя, как где-то отдаленно ощущалось что-то приятное. Дыхание Влада щекотало шею, а его губы мягко касались моей кожи, то прикусывая ту, то находя в этой суматохе мои уста. Его тело горело, капли пота выступали на груди, висках и лице, а лучики заходящего солнца игрались в светлых волосах, создавая непередаваемую атмосферу. Близость, интимная обстановка, слияние тел — все, о чем я могла бы только мечтать, прекрасно зная, что это не просто секс. Это было чем-то сродни слияния душ, которого я так долго хотела. А теперь, получив, не могла насытиться этим мгновением, стараясь запомнить каждую деталь.

Запах тел, смешанный с горячим воздухом; я прижалась к нему настолько, насколько только можно, грудью чувствуя его сбитое дыхание. Мне и самой дико не хватало кислорода: приходилось ловить его остатки губами, жадно поглощая каждый вдох. Губы пересохли, даже немного слиплись; голова кружилась: комната будто плясала хоровод. Мы сгорали.

Последний толчок, после которого Влад сильнее сжал меня в своих объятиях, кончив. Я ощущала лишь легкую резь и чувство дикой усталости, вперемешку с удовлетворением. Наверное, так и должно было быть.

Влад вдруг навалился на меня всем телом, пытаясь восстановить дыхание.

— Теперь понимаешь, что деваться тебе некуда? — хрипло прошептал он. В голосе сквозила серьезность, от которой я вдруг позволила себе заулыбаться, как самая настоящая дурочка. Однако, такой я и являлась. Согласием являлся лишь мой легкий поцелуй в его плечо, от которого Влад неожиданно приподнялся на локтях, почему-то, улыбнувшись так, как не улыбался никогда. И мне вновь мало верилось в происходящее, пускай он подтвердил, что это реально, поцелуем.

Мам, спасибо за тот запрет. Обещаю, что теперь буду слушаться тебя почаще.