— Ой, ли? — фыркнула Слава и более пристально, чем прежде вгляделась в человека, с которым пришла в клуб. Да, Вита не прошла бы мимо. От него пахло деньгами. Если, конечно, всё дело именно в них. Причислить её к рыбкам-прилипалам мешал портрет, висевший в доме Жилиных. Художник уловил нечто большее, чем пустую красоту.

— Во-первых, мы встретились полгода назад. Во-вторых, я всегда предохраняюсь, а в-третьих, я сделал тест ДНК. Совпадений ноль.

— Всё-таки червячок точил? Мысли набежали? Значит, знал за собой грешок? — не унималась Слава. Желание узнать подробности о связи Виты и доктора зудело со страшной силой, учитывая, как болезненно реагировал на всё мужчина. Его буквально бесило то, что он проболтался.

— Давай потанцуем, — предложил Юрий, поднимаясь с дивана. Он почти насильно потянул за собой Славу. Её предположения жалили в самое уязвимое место, в душу.

— Ой-ёй, как мы обиделись. Зачем признался? Морочил бы и дальше мне голову. Пыль в глаза ты умеешь пускать. Я оценила. Жилин знает?

— Нет, — Юрий обхватил девушку за талию и резко прижал к себе. Злость и дикое желание соперничали между собой. Аромат женщины сводил с ума. Сквозь рубашку ощущался жар её мягкой груди. Ладонь скользила по спине, собирая шёлковую ткань топа в кулак. Губы коснулись уха и горячо зашептали: — Будь моей.

— Зачем? Я замужем, — ответила Слава, прислушиваясь к своим ощущениям. Неприязнь не появилась, но и отклика на призыв мужского тела не родилось. Он был всего лишь человеком для неё, но никак не мужчиной, невзирая на имеющиеся достоинства.

— Твой муж умер, — по-детски упрямо возразил Юрий, борясь с нестерпимой потребностью зацеловать её с головы до ног. Жажда высушивала разум.

— Не имеет значения. Ты слишком вжился в роль друга. Я — не Вита, — Слава разорвала объятия и вернулась за столик. Мозг забился мыслями о женщине, путавшейся с кем попало. В глубине родилась жалость к её раннему уходу, осиротевшему ребёнку, который вряд ли нужен отцу, в жизни которого нет места постоянству.

— Прости, — её догнал взволнованный голос. — Ты не Вита. Ты не отказалась бы от сына.

Сильные руки мягко ухватили за плечи, горячее дыхание прожигало затылок. Слава снова выскользнула из объятий и быстро прошмыгнула на своё место за столиком.

— Юрий Петрович, держите свои руки при себе. Они вам пригодятся. Давайте-ка ещё раз проясним… обстоятельства, по которым мы сейчас торчим в этом заведении. Здесь мило, согласна. Дорого и со вкусом. Но на меня не действует. Я благодарна вам за то, что составили мне компанию и помогли адаптироваться, — Слава снова перешла на «вы», возводя стены и баррикады. Она пристально смотрела в глаза обольстительно красивому мужчине и видела в них отчаяние пополам с яростью. — Если бы вы сказали раньше, что близко знакомы с Витой, не пришлось бы тратить деньги. Мы просто сэкономили бы время, ограничившись разговором по телефону.

— Жалею, что проболтался, — глухо произнёс он. Три часа назад его сердце пустилось вскачь после звонка. Появился шанс, который по глупости он упустил. — Если я пообещаю держать себя в руках, мы останемся друзьями? Пожалуйста.

— Не знаю. Может быть. Вы…

— Пожалуйста, давай на «ты». Позволь мне быть твоим другом. Пожалуйста.

— Другом. Пока у нас плохо получается быть друзьями, да? Ты хочешь большего, я меньшего, — вздохнула Слава, понимая, чего добивается мужчина. Она была честна с ним и немного корыстна, манипулируя его эмоциями. — Ты знаешь того, кто был до тебя у Виты? Он здесь?

Слава повернула голову в сторону танцпола, где наслаждались музыкой раскрепощённые девушки и знойные парни. Они кружили, демонстрируя такие па, что вызывали румянец на щеках неискушённой наблюдательницы.

— Нет. Его здесь нет, и вряд ли будет, — прозвучало в ответ.

— Больше не живёт в нашем городе?

— Живёт. Он здесь был всего раз, — задумчиво сказал Юрий. Тот день запомнился хорошо, потому что именно тогда он увёл Виту с собой, чтобы прожить с ней два жарких месяца среди зимы. Она согревала его постель, дарила наслаждение, а потом ушла, оставив после себя разочарование. — Но я его не знаю. Раньше не видел. Вита о нём не говорила. Могу только предположить, что он имеет отношение к медицине.

— Почему ты так решил?

— Потому что ей кое-что было нужно. Она ушла как только поняла, что не получит от меня ничего, вон к нему, — Юрий указал пальцем на мужчину, сидевшего за соседним столиком. — Травматолог.

— Понятно. Мы не могли бы уйти отсюда? — резко закрыла тему Слава, поняв, что ловить больше нечего.

— Конечно.

Юрий поднялся с дивана и протянул руку. Усмехнувшись, девушка оперлась на неё и позволила сопроводить себя к выходу. Туфли безжалостно сжимали пальцы на ногах и натирали пятку. С невероятным наслаждением она скинула их, едва оказалась в машине.

«Егор прав. Дно не для меня», — с грустью подумала она, вспоминая тихие вечера с ним вдали от шума городских улиц где-нибудь на берегу реки.

— Ночная жизнь набила мозоль? — с лёгким смешком произнёс Юрий.

— Точно. Это не моё.

— Что будешь дальше делать?

— Не знаю. У Виты есть подруга. Извекова, кажется. Знаешь её?

— Жанетта. Кто ж её не знает? «Мы с Тамарой ходим парой, санитары мы с Тамарой», — Юрий продекламировал известный стишок Агнии Барто.

— Возможно, она в курсе, кто был до тебя. Где она тусит?

— Обычно в «Джимбо».

— Отлично. Завтра схожу, — вздохнула Слава, шевеля пальцами на ногах. Больше никаких туфель. Кроссовки, джинсы с защитой, куртка и шлем. Так привычнее, и плевать, что об этом подумают окружающие.

— Может, послезавтра? Завтра у меня дежурство.

— Дежурь на здоровье. Ты там точно нужнее. Я зайду утром к Егорке. Можно?

— Конечно. Он будет рад. Ты удивишься, как он изменился, — с воодушевлением воскликнул Юрий, мгновенно превращаясь в доктора, помешанного на пациентах. — Наедает граммы не по дням, а по часам.

— Пусть копит силы. Они ему пригодятся.

— Вита ещё пожалеет, что отказалась от него. Я в принципе, её отца понимаю. Отправил от позора подальше. Хотя странно, теперь печётся о внуке. Не могу их понять. Правда, и Виту в роли матери не представляю. Она хорошая, добрая, но не семейная. Для неё ребёнок сродни смерти. Зачем ей нужна была эта беременность? — рассуждал Юрий, заходя в мыслях далеко и не замечая изумления на лице Славы.

— Куда Жилин дочь отправил? — слегка прочистив горло, спросила девушка. До сих пор она верила в её смерть. В устах отца звучало очень убедительно.

— Говорят, в Австралию, в наркологическую клинику. Думаешь, надеется, что, вернувшись, она возьмётся за ум?

— Я… не знаю. Это не моё дело. Мне всё равно, что у Жилина на уме. Семь пятниц на неделе. То не нужен внук, то нужен. Мне жаль Егорку. Он славный парень. Посмотрю, что за отец у него, а то, может, детдом это не так уж и плохо. Ваш гламур — сплошная ересь. Жизнь из удовольствий, шмоток и постоянного соревнования, у кого больше. Прости за прямоту. Это не моё. Я не ханжа. Признаю, клуб роскошен, сервис отличный, можно знак качества ставить, но расслабляться, как ты выражаешься, там я не желаю. Мне проще на байке погонять. Удовольствия больше, — выговорилась Слава, глядя на проносящиеся улицы. — Похоже, подъезжаем. Спасибо за вечер. Завтра загляну.

— Постой. Не ходи одна в «Джимбо», — нервничая, произнёс Юрий, когда остановил машину возле подъезда. — Там…

— Знаю я что там: секс, наркотики и рок-н-ролл. Не переживай. Обещаю оставить бар в целости. Стриптиз танцевать не буду, колёсами не закидаюсь. Разве что перееду кого-нибудь на байке, — шутя, ответила Слава. О баре «Джимбо» в городе не слышали только древние старушки и младенцы, одни из-за глухоты, другие по малолетству. Именно из этого заведения привезли в роддом истекающую кровью Виту.

— Зря смеёшься.

— Ты же доктор. Спасёшь, если что. Не дрейфь. Доброй ночи. Попробуй выспаться до дежурства, — девушка вновь попыталась выйти из машины.