— Я имею в виду, лесбиянкой.

— Но я не такая, — снова повторила. — То, что я не встречаюсь ни с одним из тех лузеров, которых Хукер подыскивала для меня, вовсе не значит, что я люблю девочек.

Вдруг мама рассмеялась.

— Нет, — сказала она. — Нет, конечно, нет.

Она взяла меня за руку и заглянула в мои глаза.

— Я просто беспокоюсь о тебе, Салли.

Я сжала ее руку. Мама говорила так с того момента, когда я попросила световой меч (прим.: оружие из вселенной «Звёздных войн») вместо куклы Барби, как мне исполнилось пять.

— И не будь слишком жесткой с Лилиан, — добавила она. — Она напоминает мне меня в этом же возрасте, всегда пытается собрать людей вместе.

— Я бы предпочла, чтобы она этого не делала, — пробормотала я.

— У нее благие намерения.

— Я не понимаю, почему она чувствует себя ответственной за мою личную жизнь. Мам, мне всего семнадцать. У меня еще куча времени на то, чтобы найти того самого... и это точно будет парень, — подчеркнула я, чтобы внести ясность.

Она пожала плечами.

— В один прекрасный день появится тот самый, ожидая прямо здесь, на нашем пороге.

— Мам.

— Знаю-знаю, — сказала она, отмахиваясь от меня. — Полагаю, профессиональный риск. Я служитель настоящей любви ― это то, чем я занимаюсь, Салли.

Я уже слышала это раньше. Как организатор свадеб, мама действительно не могла удержаться. Это было свойственно ей — желать соединения родственных душ. Ее работой было организовывать для пар их «долго и счастливо». Они с Хукер были как две горошины в розовом стручке в форме сердца, опьяненном любовью. Я же просто хотела, чтобы они использовали свои таланты во благо других вместо того, чтобы все время пытаться свести меня с кем-то.

— Мам, даже не думай планировать мою свадьбу.

— О, я тебя умоляю. Твоя свадьба была распланирована еще тогда, когда ты была в утробе.

Я не могла скрыть испуганный взгляд.

— Расслабься, я пошутила, — рассмеялась она. — Просто я не хочу, чтобы ты была одна.

Ее глаза из сверкающих превратились в пустые.

— Поверь мне, через какое-то время все это надоедает.

Такие моменты, как этот, напоминали мне, как сильно я презираю своего отца.

— Это куда лучше, чем быть привязанной к лживому, изменяющему сыну б...

— Салли, — предостерегающе произнесла мама.

Я невинно распахнула глаза.

— Что? Я хотела сказать «банкира».

— Даже не сомневаюсь.

Мама покачала головой, глядя на кухонную дверь.

— Бедная Дейзи, мне не по себе из-за всего этого. Думаю, ты на самом деле понравилась ей, Салли. Когда она обо всем узнает, ее сердце будет разбито. Что мы скажем?

Мы с Дейзи хорошо поладили, но я сомневалась, что все это разбило ей сердце.

Я погладила мамину руку.

— Я деликатно откажу ей, — сказала, пока мы шли обратно в столовую.

Дейзи что-то печатала в своем телефоне, скорее всего, писала сообщение. Когда мы вошли, она подняла голову.

— Простите, но я должна идти.

Она встала, и я следом за ней пошла к двери.

— Мама только что подтвердила мой полет. Кажется, он задерживается на несколько часов, поэтому мы будем вынуждены выйти завтра рано утром. Приятно было с тобой познакомиться, Салли.

— И мне, — сказала я, только сейчас заметив, что маме каким-то образом удалось исчезнуть. Очевидно, она все оставила на меня. Полагаю, был только один способ сказать это.

— Итак, Дейзи, это какая-то ошибка. Хотя мне и понравилось общаться с тобой, но я не...

Дейзи положила руку на мое плечо, глядя на меня с симпатией.

— Слушай, давай без обид, ладно? Ты милая и все такое, но немного... заумная, для меня. — Я открыла рот, но она продолжила: — О, не пойми меня неправильно. Я не говорю, что это плохо. Просто это не то, что мне сейчас нужно. Ты ведь меня понимаешь?

Я сглотнула.

— Конечно, ― ответила, наконец

Она наклонилась и поцеловала меня в щеку.

— Если будешь в Нью-Йорке, позвони мне, хорошо? — Открывая дверь, девушка оглянулась через плечо. — Мы пообедаем или вроде того.

Я стояла там, ошеломленная, глядя, как задние фонари ее машины исчезают за углом, пока мама не подошла ко мне несколько минут спустя.

— Ну как все прошло?

— Она сказала, что я не ее типаж.

— О. — Мама пожала плечами. — Что ж, это очень плохо.

Я была возмущена.

— Она назвала меня ботаничкой. Как она могла сделать такой вывод после всего одного ужина?

Мама критично осмотрела мой наряд.

— Ты ведь осознаешь, что на тебе свитер с логотипом Гриффиндора (прим.: один из факультетов школы чародейства и волшебства Хогвартс)?

Я открыла рот, чтобы сказать ей, что эта вещь из официальной линии одежды «Гарри Поттера», но мама прервала меня.

— И ты знаешь, что, когда пришла Дейзи, ты подняла вверх правую руку, соединив пальцы в том странном жесте из «Стартрека» (прим.: научно-фантастическая медиафраншиза, включающая на сегодняшний день шесть телевизионных сериалов (в том числе мультипликационный), 12 полнометражных фильмов, сотни книг и рассказов, огромное количество компьютерных игр).

Да, знала, но это было только потому, что я предполагала, что в дверь зайдет мой кандидат в ухажеры — которым, я полагаю, она и была, — а мне хотелось отпугнуть его. Из своего опыта я знала, что парень не взглянет повторно на девушку, которая использует жесты из «Стартрека», не говоря уже о поттеровских реликвиях.

— Это был вулканский салют (прим.: приветственный жест рукой, поднятая вперёд ладонь с разведёнными средним и безымянным пальцем и вытянутым большим), — пробормотала я.

— Хорошо, — сказала мама, — но разве ты тогда не должна была сказать «Живи долго и процветай»?

— Не уверена, что ей известно значение этой фразы. Дейзи могла подумать, что я посылаю ее на каком-то другом языке или что-то вроде этого.

Я подняла подбородок.

— И знаешь что? Я услышала много комплиментов по поводу этого свитера.

— От кого, от десятилетних?

Я покраснела.

— Бекс тоже сказал, что он ему нравится.

— Бекс даже не видит, что ты девушка.

Маме понадобилась всего секунда, чтобы осознать, что она сказала, но к тому времени я уже направилась в свою комнату.

— Салли, прости.

— Все нормально, — сказала я, махнув через плечо, чтобы она смогла увидеть, как ранила меня. — Спокойной ночи, мамочка. Люблю тебя.

— И я люблю тебя, Салли, — последовал мрачный ответ, когда я закрывала дверь.

По ее тону я могла сказать, что она уже сожалеет о сказанном, что разговаривала так резко. Но как я могу злиться? Она всего лишь сказала правду, и я знала это так хорошо, как никто другой. Хотя боли это не уменьшало.

Шлепнувшись на кровать, я порылась в тумбочке и вытащила оттуда дневник. Ведение блогов — не мое, и в выпускном альбоме моей цитатой было бы «"Фейсбук" украл твою душу». «Твиттер» был мне тем более неинтересен, так как я считала его лишь немного отличающимся от легализованного преследования, поэтому для меня социальные сети были чужды. Но с другой стороны, я всегда была поклонницей классики.

Первая страница была посвящена кандидату в ухажеры номер один ― Бобби Салливану. Хукер познакомилась с Бобби прошлой весной, на свадьбе, и в церкви они дошли до второй базы (прим.: петтинг выше талии, всевозможные ласки груди). Он согласился встретиться со мной только после того, как она пообещала не рассказывать о произошедшем между ними его бабушке. Католическая вина, до сих пор жив и здоров. Но худшим все равно был Кромвель «Плевальщик» Бейтс, кандидат номер семь. Я получила травму на всю жизнь.

Перелистнув страницу с последней записью, я начала новую страницу. В заголовке я написала: «Таинственный кандидат номер восемь Дейзи У.». Сначала последовало краткое изложение произошедшего вечером, начиная с разговора о выпускном, до которого я совершенно не подозревала, что она была моим кандидатом в ухажеры. Далее следовали доводы мамы по поводу моей нетрадиционной сексуальной ориентации. Закончила я разговором перед дверью. Внизу, как и в предыдущих записях, я оценила успешность встречи на 6 баллов — самый высокий рейтинг за все время. Меня даже не удивило, что встреча, которую я оценила выше всего, была с девочкой, назвавшей меня заучкой. Остальные по сравнению с ней были просто ужасны.