Проснулся ближе к полудню и сразу же отправился в путь. Табак закончился, думал купить на ярмарке или в каком постоялом дворе, но и тут звёзды не сошлись. В общем, коням было дадено задание ускориться.

Вечер встречал уже в Петергофе. День вышел тёплым, потому и дымов над городком мало. Запахи в основном морские и готовящейся еды. Ну и вечным навозом, конечно же.

Как бы не хотелось скорее смотаться в табачную лавку, – а она ведь и закрыться может! – пришлось войти в медитацию и повторить приём с сокрытием собственных возможностей. Снова пришло тянущее чувство, а фон упал с Боярина до крепкого Гридя – чуть сильнее того, каким я уезжал на битву с призраком. Это вовсе не правило, но как оправдание усиления вполне сгодится – тяжёлый бой.

Прикупив табака, я задумался куда ехать дальше: хочется скорее в Удачу, сходить в баньку или попросить Марину согреть нам ванну, а заодно провести с Огнёвкой время; с другой стороны, лучше найти кого-то из Александровых и подать весть.

Во временной резиденции их не оказалось, так как граф золото беречь умеет и платить аренду за пустующий дом не намерен. Мне было подумалось, что придётся гнать в Санкт-Питербург, но решил на всякий случай поспрашивать караульных: братья Александровы нашлись в гостинице. Суров граф, раз даже сыновей не считает нужным обеспечивать роскошью.

Гостиница, конечно, не простого пошиба и лучше Удачи. Я сунул половому несколько медяков и попросил вызвать господ. Спустя десять минут оба крепыша спустились в обедню.

– Работа сделана. Я освободил поместье от лиха.

Братья удивлённо переглянулись.

– Если это правда, нам следует отметить, – заявил тот, что с голубыми глазами. Зовут Олегом.

– Сомневаетесь в моих словах? – с лёгкой угрозой проговорил я.

– Не серчай, Игорь, – улыбнулся он. – Если ты действительно сладил с иродом, мы породнимся. Заочно, ты нам как брат сейчас. Потому пойми: отец ходил к имению, но вернувшись запретил нам делать это. Взял клятву. Батя-то посильнее тебя будет…

У меня непроизвольно дёрнулась щека.

– Понимаю. Нормально всё, потом проверите… точнее, самому Геннадию Андреичу придётся. Раз клятву взял.

К нам сунулся подвыпивший купец с массивным поясом, но стоило взгляду прочиститься, как отшатнулся прочь, поминая Богов.

– Так пошли отметим великую победу? – напомнил Олег и показал на ближайший стол.

– Простите, только с дороги. Мне надо к своим заехать. Дело-то непростое было, надо показаться, чтобы покойником не считали и почём зря слёз не лили.

Олег одобрительно повёл головой.

– Добро. Мы пошлём весть отцу, как придёт ответ, сами найдём тебя в Удаче.

– А камни сейчас есть где оставить? – глянул я.

– Лучше, если отвезёшь сразу в Питербург, в нашу резиденцию. Отец решит, что с ними делать.

– Вообще, это очень могущественные артефакты. Особенно, если знать как пользоваться.

– Ты знаешь? – прямо посмотрел Олег и получил кивок. – Тогда я передам и это.

Прежде чем пожать руки, братья пригласили на совместную трапезу позже, как улажу дела. Я пообещал, что потороплюсь.

Рванул сначала к одной лавке, но та уже закрылась, потом к другой и тоже неудача. Спасло чутьё, что вырвало голубой плащ продавца среди гуляющего люда. Вот он скрылся за поворотом. Проще было бы побежать, но бросать экипаж никак нельзя.

– Господин, простите…

– Ох, Ваше благородие?

– Едва коней не загнал – так спешил табаку купить, но… – развёл я руками.

– Вы же мой постоянный покупатель, – зашевелились его пышные усы в улыбке. – Не изволите ли дойти со мной до дома, где я храню кое-какие запасы?

– Прошу Вас! – спрыгнул я с облучка и протянул приглашающе руку.

– Ох, ну что Вы – тут идти всего ничего! – запротестовал он против того, чтобы садиться в экипаж.

– Простите, но я настаиваю.

– Только если так, – улыбнулся он и таки опёрся на протянутую руку. Вес у купца не малый, потому в экипаж ему было бы тяжело подняться без помощи. – Превелико благодарю, Ваше благородие…

Я понял намёк и отвечаю:

– Поручик Игорь Колыванский, особый офицер при Его превосходительстве Геннадии Ортеговиче.

Представившись, показал бляху.

– Чрезвычайно приятно! Купец Абрагим Эльхананович, из рода Юзефовичей.

– Да, мне тоже приятно познакомится. Итак, куда ехать?

– Ваше благородие, ну неудобно мне как-то…

Я расположился спереди и подхватил поводья.

– Ничего, ничего, это же я опоздал.

– Что же, тогда прямо, а за тем высоким домом налево и мы у цели.

Рванул по-русски, а кони и рады. Примчали меньше чем за минуту. Я так же помог спуститься.

– Приглашаю выпить чаю, пока я за табаком схожу, – проговорил он.

– Ох, господин Абрагим Эльхананович, вынужден отказаться, ибо ждут меня не дождутся.

– Нет-нет! – покачал он головой. – В этот раз и вправду не лучший вариант: весь хороший чай я распродал, а тем, каким могу угостить, не удивить благородного человека. Потому, жду вас в гости через месяц, хорошо?

Я рассмеялся и с охотой согласился. Мешок измельчённого табака получил подарком, ибо деньги купец почему-то брать отказался. Точнее, я подозреваю, что мы не просто будем пить чай через месяц, а говорить при этом о делах.

С наслаждением затянулся и посмотрел на темнеющее небо: да и пускай, за беседы денег не берут. Табаком купец угостил истинно хорошим, так чего бы не постараться отплатить?..

Пока катился к Удаче успела прихватить дрёма, но это ровно до момента, как Марина заметила экипаж в распахнутые створки главной залы. Выбежала, слетела с широких ступеней крыльца и бросилась в объятья: как лебедь о камни!

– Ты встречаешь или бьёшь? – рассмеялся я.

– Ещё не знаю, – отозвалась Огнёвка, а сама окунает меня в чудную красоту глаз. Так мы замерли, любуясь друг другом. – Я Ивану чуть дырку в голове не проела разговорами. Катя уже морщится. Ты же обещал быстро управится?

– Если подумать, то я и так довольно скоро всё сделал, но прости, – снова улыбнулся ей. – Непростая была халявка.

Марина прыснула и выбралась из объятий.

– Скажешь тоже: халявка! Как всё прошло, Котик?

– Пошли внутрь? Иван здесь?

– Конечно, идём! – подхватила она меня под руку и потащила в Удачу. – Неа, как всегда незаметно ушёл.

– Ну тогда слушай…

Как и всегда, что-то приходится недоговаривать. Я порядком устал от такой игры: про Синеглазых ведьм никому не говорить, про своё происхождение, про планы на жизнь и тому подобное. Кого не возьми, кроме Герды, конечно, а приходится скрывать. Марина у меня почти-почти в том же статусе и если бы это было важно, то я бы раскрыл перед ней все тонкости случившегося. Искренне считаю, что от больших знаний большое горе, а значит пересказы следует делать словно байки у костра травить.

Костёр у нас тоже случился. Сначала банька: дивно ароматная после недавней перестройки и расширения. Потом плотный ужин и пламя в камине. Всё время Марина обжигала меня страстью в глазах. День получился долгим и трудоёмким, тем паче после баньки, спать хотелось сильно. И это было бы лучшим итогом вечера, если бы не сила желания кипящего в Огнёвке. Моему же зверю только дай повод для рывка…

Постепенно, я как волк начал ловить струйки её аромата – букет будущего буйства понемногу расцветает. Никакой магии ведьм не нужно – Марина и сама сейчас может возжечь желание даже в монахе.

У меня живот сводит и дрожат руки. Скорее ухватил свою дикую кошечку за плечи, зачал поцелуй. Марина жаркая, мягкая и душистая. Рубашка на ней из какой-то нежной ткани – явно новая и словно создана для ласк. Скользишь ладонями поверх – одно удовольствие, нырнёшь под неё – двойное и никак не стеснённое. Я изучил нежную худобу Марины, но всякий раз бросаюсь повторять все ямочки и изгибы вновь: нежный жирок поверх крепких мышц живота; видимые и потому хорошо ощущаемые рёбра; маленькая грудь с нежными отзывчивыми сосками. Конечно же – шея, которую всегда сжимаю до особого чувства… от того слаще оно, что в моей руке её тоненькая шейка по-особому уязвима. Власть пьянит, затмевая рассудок.