- Троими? – удивился я.

- Именно, - он усмехнулся. – Я ведь всё-таки нашёл Брэндона Маккормика.

- Нашли Брэндона?

- Да. Он реально существовал. Я проверил архив всех газет, выходивших тогда в Сиэтле. И в «Сиэтл Кроникалз» обнаружил фотографа по имени Брэндон. Газету закрыли в шестидесятых, я нашел её через библиотеку Конгресса. Брэндон проработал фотографом пару лет, а после отправился добровольцем во Вьетнам. Он был одним из тех, кто погиб в самом начале войны. Битва в долине Йа-Данг, в ноябре шестьдесят пятого. Думаю, к Лили он попал в конце шестьдесят третьего или шестьдесят четвёртого. Более точной информации мне найти не удалось.

- Этого не может быть! Вы хотите сказать, что мы трое, из разного времени, попали ненадолго в её, четвёртое, и…

- Нет, - он перебил меня. – Думаю, если представить время, как некие параллельные линии, то в нашей истории их оказалось две: линия нас троих и линия Лили. Наше время длилось в одной плоскости: Брэндон, я, вы – мы принадлежим одной линии. А вот Лили… Мне кажется, вернее, я почти уверен, - поправился он, - что она из другой реальности. Если вообще она существует, эта другая реальность.

- Почему вы в этом уверены?

Он как-то странно посмотрел на меня, будто размышляя, как именно преподнести следующую часть информацию.

- Говорите, Хайден.

- Потому что как бы странно это не прозвучало, но никаких данных об Лилиан Андерсон я не нашёл. Её никогда не было.

Я замер в своём кресле, не в силах понять, о чём он сейчас говорит.

- Как не было? Вы же сказали, что её отец умер в пятьдесят четвёртом.

- Верно, - он согласно кивнул. – Но нет ничего, говорящего о том, что у него была дочь.

- Бред! – воскликнул я с раздражением. – Существует же городской архив, в конце концов! Если есть информация о человеке, значит, там должно быть всё, начиная с рождения и заканчивая смертью.

- Питер Андерсон никогда не был женат, мистер Картер, - Свенсон произносил слова медленно. Будто разговаривая с непонятливым ребёнком. - Если у него и была дочь, то незаконнорожденная. Лили вам сказала, что она из Сиэтла, жила там с матерью, вероятно, и родилась там. В начале сороковых в городском архиве Сиэтла был большой пожар, возможно, данные о Лили и её матери были утрачены.

- Ну а дом? Она говорила, что переехала туда ухаживать за бабушкой, и что та умерла за несколько дней до Рождества… Кстати, какого года? Когда вы были у неё?

- До сегодняшнего дня я не знал ответа на этот вопрос, - он медленно подошёл к креслу и тяжело в него опустился. – Вы упомянули, что видели календарь. За какой он был год?

- Сорок шестой.

- Сорок шестой, - задумчиво протянул Свенсон. – Она сказала, что я ушёл от неё два года назад. Значит, это был сорок четвёртый. Брэндон же, соответственно, побывал у неё в сорок втором.

- Невероятно!

- Да, - согласился он. – И когда он говорил о войне, имея в виду Вьетнам, она думала о Второй Мировой.

- А её финансовый кризис на самом деле был Великой Депрессией!

- Верно. Возвращаясь к вопросу о доме: у Питера Андерсона действительно был дом его матери, который находился недалеко от города. Но, как мне удалось узнать, он сгорел. А вот когда это произошло – непонятно.

- Может, Лили… - Я даже не смог до конца озвучить свой вопрос, настолько он был страшным для моего понимания.

И снова этот его странный взгляд.

- Никаких записей о смерти Лилиан Андерсон я не нашёл. Как и её могилы на кладбище.

- Но она же была! – в отчаянии выкрикнул я. – Была! Мы оба это знаем. И Брэндон знал.

- Может и была. - Свенсон снова крутил в руках свой бокал. – Я потратил на разгадку этой тайны почти половину жизни, но так ничего и не нашёл. Примите мой совет, молодой человек: даже не пытайтесь найти её. Вы потеряете время, деньги, себя, наконец. Как однажды потерял и я. Моя жизнь превратилась в гонку за призраками, и если бы не моя жена… Я же тогда был не совсем честен с ней - с Лили. Я был обручен с Барбарой и с лёгкостью отказался от своего слова ради неё. А Барб ждала меня. Десять лет ждала, пока я бегал по лесам Вашингтона. И когда, наконец, до меня дошло, что всё это напрасно, я позвонил Барбаре и попросил прощения. А она неожиданно взяла и приехала. Я смог вернуть свою жизнь. А сможете ли вы?

- Она - моя жизнь. И я найду её.

- Глупец! – взорвался Хайден. Вскочив с кресла, он навис надо мной. – Её нет! И никогда не было, пойми! Не гоняйся за призраками, живи своей жизнью. Забудь, как забыл я.

- Именно поэтому вы назвали свою дочь Лили? Потому что забыли? Так, мистер Свенсон?

Я понимал, что был жесток. Но сейчас передо мной стоял не старик. Передо мной был соперник, который пытался забрать то единственное, что у меня ещё осталось – надежду.

- Я не верю ни единому вашему слову. Я найду её. Я знаю в это. Она не могла исчезнуть в никуда.

- И что вы надеетесь найти, позвольте вас спросить? – он зло рассмеялся. – Могильный камень? В таком случае считайте, что ещё легко отделались.

- Не смейте так говорить!

Мы стояли друг напротив друга, пылая гневом. Я чувствовал, как сжимаются кулаки, и мне приходилось отчаянно сдерживать себя.

В дверь постучали. Из-за двери раздался взволнованный девичий голос:

- Папа, у вас всё в порядке? Мама волнуется.

- Всё в порядке милая, - прокричал Свенсон. – Ещё пару минут. Мистер Картер уже уходит. Запомните мои слова, прошу вас, - сказал он тихо, - отпустите её и себя.

- Нет, мистер Свенсон, я не смогу.

Шагая вдоль домов, украшенных к Рождеству мигающими разноцветными огнями, я думал о словах Хайдена Свенсона. Даже если отбросить весь этот бред о том, что Лили никогда не существовало, сам факт путешествия во времени мог свести с ума. Но только этим можно было объяснить все те странности, что встречались в её доме, и которые я списывал на неординарность его хозяйки. Сорок шестой год, подумать только! Закончилась Вторая мировая, у власти президент Трумен, о холодной войне ещё не помышляли - весь мир праздновал победу над фашизмом. И сколько ещё всего впереди! Убийство Кеннеди, Вьетнам, Корея, Карибский кризис, первые компьютеры. «Звёздные войны» ещё даже не сняты, а комиксы про Бэтмена не написаны… Чудесное время, если знать, что от него можно ожидать. Но среди всех этих размышлений у меня было чёткое ощущение недосказанности. Что-то я упустил в разговоре с Свенсоном. Что-то, что диктовало некоторую странность его поведения. Но я никак не мог ухватиться за эту мысль.