– То есть ты считаешь, что твоя история обязательно должна начаться с описания места или времени? С предисловия о том, как солнце светит в это маленькое окно? Или как пахнут цветы в этом горшке из глины на твоем столе? Ты считаешь, что, вопреки всякой логике, ты не можешь ввалиться в сознание людей просто из ниоткуда. По твоему мнению, это некультурно…

Крепкий мужичок задумчиво почесал свою рыжую пушистую бороду. Отхлебнул пенного пива из огромной кружки и стукнул кулаком по столу.

– Конечно, Ваше Высочество, влететь в наш мир на огромном Королевском Драконе, снести крышу часовни и плюхнуться в пижаме с нарисованными медведями и странными тапками – более забавное приключение. На главную-то площадь, и распугать весь народ. Отряхнуться и как ни в чем ни бывало сказать с улыбкой: «Здравствуйте!» Вот тебе грифель и бумага. Пиши объяснительную. Лягушку будешь?

Мужичок протянул тарелку с жареной лягушкой.

– И вообще, что за непристойный вид для леди. Вся деревня смеется над твоими шароварами. Что за несуразица.

Он злился. Это выглядело так: от эмоций его брови то съезжались к переносице, то поднимались высоко на лоб, сдвигая в гармошку кожу в направлении затылка.

– А что надо писать?

– Как что писать? Пиши, откуда прилетела, чьих кровей будешь, кто дал тебе право управлять этим бедным, измученным животным. С какой целью визит, и самое главное, как нашла дорогу сюда.

– Понимаете, в чем сложность, это какое-то недоразумение, я не совсем, как бы так сказать… – глубоко вдохнув, замолчала.

Мужичок пристально посмотрел в глаза:

– Рассказывай!

Его взгляд… Он был таким понимающим, согревающим и в то же время строгим и суровым.

– Я жду! Мне надо что-то рассказать жителям для их спокойствия.

– Простите, но вы можете мне ответить, кто я и где я?!

– Так… Так… Так… – огромные пальцы мужчины забарабанили по столу. – Хорошо, сиди пока тут. Одумаешься, напишешь, постучишь в дверь, и Сторожевой меня пригласит. Не вздумай врать, Мастер Драконов без особых усилий проверит память твоего зверя. И никаких шалостей.

Мужичок встал из-за стола, поправил свой широкий кожаный ремень на льняных штанах.

– Ах, да, я забыл представиться. Зовут меня Олди – я старейшина поселения. А вы, леди?

– Очень приятно, Олди. А я… Я ничего не помню и не понимаю, умоляю вас, помогите мне, – от бессилия из глаз ручьями потекли слезы.

– Не хнычь. Меня этим не пронять. Знаю я эти ваши дамские штучки, – Олди виртуозно покрутил в воздухе пальцами.

Слезы все лились и лились, захватывая душу в плен отчаяния. Неизвестность. И в этой неизвестности, как в пучине быстрой реки, ты чувствуешь себя маленькой щепкой, летящей по бурным потокам. Тебя уносит течением, в какой-то момент хочется разрыдаться, тебя переполняют чувства. Тщетно ищешь маленькую зацепку, чтобы удержаться, остановиться на берегу и передохнуть. Но берегов нет, есть только вода. Вода вокруг, и дна не ощущаешь.

Может, я сплю. Но что сделать, чтобы проснуться.

– Уууу! – Олди подошел ближе. Протянул руки к лицу. – Да у тебя постполетный синдром. Такое бывает у тех, кто впервые совершает полет на Драконе. А мощь Королевского может скрыть закоулки памяти на долгие годы.

Он поводил пальцами в воздухе.

– Следи за руками! – подергал за уши. – Хм, сейчас тебе принесут еды и травяной напиток. Потом надо поспать. Крепко так поспать, – Олди сжал кулак. – А я пойду к Мастеру Драконов, может, старый Мазай выяснил у твоего животного, что же стряслось. Только, милочка, просьба у меня, не разговаривай с жителями до выяснения обстоятельств. Кто его знает, что за новости ты принесла с собой.

Олди постучал в дверь.

В тусклом свете из проема стал едва заметен силуэт Стражника.

Дверь закрылась с грохотом, видимо, приставили что-то тяжелое. Замков-то нет.

Низкая крыша с огромными балками перекрытий, окно с резным подоконником, кровать, застеленная белоснежным покрывалом с вышитыми голубыми птицами.

Раздался стук в окно.

Это был юный птенец орла. Он суетно скакал по подоконнику, всем своим видом пытаясь что-то показать. То ли радость, то ли смятение, то ли поприветствовать и продемонстрировать, что он есть.

А там, за окном…

Густая зеленая трава, усыпанная ярко-желтыми цветами, и огромные, пронизывающие ясное небо вековые ели. За кронами деревьев виднелись могучие скалы с вершинами, покрытыми снежными шапками.

Орел притих. Только едва шевелил головой, всматривался зоркими глазами в пространство комнаты. Его мощный клюв, крылья, еще не успевшие окрепнуть.

Толкнула ладонью раму, осторожно, чтобы не спугнуть птицу.

Он деловито проникнул на внутренний подоконник. Медленно и напряженно переставлял цепкие лапки, стуча когтями по дереву.

– Иди ко мне, не бойся!

Птенец смиренно прижался к ладони.

За дверью раздался шум.

Орел вырвался из рук в стремительном полете.

С грохотом и гамом в комнату вошли две женщины среднего роста в нарядных сарафанах. Розовощекие, с длинными волосами, сплетенными в массивные косы.

Они так забавно переставляли ноги, словно приехали на колесиках, спрятанных под длинными сарафанами.

– Олди не велел с тобой говорить. Тут еда и одежда.

Поднос с едой оказался на столе.

– Марта, чего она такая бледная и тощая?

– Голди, не болтай, дай ей отдохнуть.

– Марта, ну пожалуйста, немножко! Можно я ее пощупаю?

– Голди, положи одежду и брысь отсюдова!!!

Голди обиженно повесила одежду на спинку кровати. Взглянула на меня и рассмеялась:

– Марта, ты видела, у нее на ногах что…

Марта оглянулась и закатилась в громком смехе.

Я посмотрела на свои ноги. Пушистые тапки с мордами собак.

– Чудная девка, откуда свалилась. Я себе по-другому представляла наездников Королевских Драконов.

– Голди, ты можешь помолчать? – пытаясь удержать смех, пробормотала Марта. – С обувью и, правда, что-то надо решать, позже сводим ее к кожевнику.

Было трудно сдерживать желание говорить, я с уважением отнеслась к просьбе Олди, но лишить себя возможности поблагодарить не могла.

– Спасибо.

– Ого, голосок-то какой, как у ребенка. Марта, ну дай, я ее потрогаю!

– Голди, хватит! – интонация Марты была резкой и жесткой.

Голди кивнула головой, подмигнула мне, улыбнулась и скрылась за дверью.

– Вас Марта зовут?

– Да… Марта. Напугала ты нас всех. Олди запретил с тобой разговаривать. Давненько небо не раскрывалось. Только в легендах слышали. Ты не пугайся, все наладится. Кто его знает, что там у тебя произошло. Но если ты с нами, значит, в душе твоей много добра. Просто так не попасть к нам.

Марта подошла, прижала к себе и заключила в крепкие объятья.

– Все мы, детка, когда-нибудь ошибаемся, спотыкаемся, путаемся. Но пока бьется сердце, можно еще успеть исправить что-то важное. А уж тем более на Королевском Драконе. Только совсем он истерзанный. Выжил бы. Без него обратного пути не будет… – Марта притихла в паузе.

Слезы опять невольно потекли по щекам.

– Не плачь. Олди сказал, ты имени своего не помнишь. А давай мы тебя Пупси называть будем. По-моему, тебе это имя очень идет. У тебя длинные ресницы, глаза детские, кудряшки мягкие… – Марта потрепала меня за щеки. Невольно улыбка расплылась на моем лице. – Вот, когда улыбаешься, ну вылитая Пупси.

Она подошла к подносу.

– Тут водоросли, лягушки и чертополох. Отвар из трав и ягоды. Наверно, твоя мама скучает по тебе, не переживай, я о тебе позабочусь.

– Марта, я вам безмерно благодарна.

– Пойду я, Пупси, а то Олди будет ругать.

Так у меня появилось имя – Пупси, слухи о котором моментально облетели весь поселок.

Я не знаю, что привыкла есть раньше, но лягушки, чертополох и странный отвар из трав в тот день показались мне незабываемо вкусными. Завершив трапезу, укрылась мягким одеялом. Без забот и печалей крепко уснула я в уютной постели.