Служба продолжалась около часа. Стоя между матерью и дядькой, Славко переминался с одной ноги на другую, ему было неспокойно. Он ощущал какую-то скрытую тревогу, взявшуюся непонятно откуда. Возможно, это было последствием нежелательного пребывания в этом городе. Славко снова почувствовал свою вину и перед матерью, и перед другом, которых бросил в этом забытом месте. К нему опять вернулось депрессивное состояние, овладевающее им во время каждого приезда в родной город. Но этой ночью к нему прибавилось что-то новое, ещё более неприятное. Предчувствие чего-то плохого отразилось ощущением горечи во рту. Славко стало тошнить. Он посмотрел на жреца и мысленно помолился святому лику, чтобы служба поскорее закончилась.
Наконец, жрец произнёс последние слова и скрылся за алтарём. Служба завершилась.
– Ты с нами, сынок? – спросил Надежда.
– Повидаюсь со Славой и приду домой, – ответил Славко и стал осматривать выходящих из храма людей.
Этой ночью друг детства был одет в джинсы и тёмную рубашку, а спутницей его была молодая и красивая круглолицая девушка в сером сарафане.
– Привет, – сказал Славко и слегка поклонился Олесе, – давненько с тобой не виделся.
– Какие манеры, тебе стоит поучиться, – обратилась она к Славе.
– Мы собираемся прогуляться к руднику, – проигнорировал её слова тот, – не составишь нам компанию?
– С удовольствием, – ответил Славко. Он уже много лет не бывал на руднике, всю прошлую ночь провёл дома, помогая матери по хозяйству, и ему хотелось пройтись.
Ближняя Звезда была полна, светила через дымку, но и этого было достаточно для привыкших к постоянной темноте глаз.
– Я бы хотела посмотреть на столицу, – призналась Олеся, – думаю, там красиво.
– А я думаю, в нашем безымённом городе жить интереснее, – сказал Слава.
– Не могу избавиться от чувства вины перед всеми окружающими, – признался Славко, – это несправедливо, что кому-то повезло, и он имеет шанс на лучшую жизнь, а многие другие нет.
– Если бы в жизни царила справедливость, то и жить было бы скучно, – ответил друг и похлопал его по плечу.
Они преодолели улицу с пятиэтажными домами и оказались на окраине населённого пункта. Навстречу им шли трое народных патрульных, дежуривших в этой части города. Они громко обсуждали какую-то новость и спороли между собой.
– Да не могла она заболеть! – говорил тот, что ниже ростом.
– Её уже в лечебницу поместили, так мне проводник поезда сказала. А Надзиратель где-то на севере был, спасал жителей трёх деревень. Хороший всё-таки он у нас, – мечтательно сказал тот, что повыше.
– Хороший? От того ни разу в двадцать девятый город не приехал? – вступил в спор третий.
Славко услышал, о чём разговор, когда они поравнялись, и спросил:
– А кто заболел?
– Тебе то что?
– Отвечай, раз спрашивают, – сказал Слава повелительным тоном. Он знал всех трёх патрульных, а они знали его.
– Дочка Надзирателя. Не всё беднякам болеть безумной болезнью.
– Агния? – не поверил своим ушам Славко.
– Она самая.
Слава в ужасе посмотрел на друга. Славко встал как вкопанный и замер.
Какое-то время в голову не приходили никакие мысли, Славко будто попал в другую реальность, где время остановилось. Он простоял в оцепенении несколько секунд, не обращая никакого внимания на окружающих. Потом его бросило в жар, сердце заколотилось сильнее, на лбу проступил пот, а лицо покраснело.
– Я должен идти! – воскликнул он и помчался домой.
– Во дела, – прошептал Слава и посмотрел на шокированную Олесю. – Я догоню его.
Надежда была дома одна. Она нарезала картошку для супа, когда ворвался запыхавшийся сын. Он был сам не свой.
– Что стряслось? – бросила свои дела Надежда.
Славко был в панике. Им овладела трясучка – дрожь охватила всё тело. Славко кинулся в свою комнату, достал из-под кровати дорожную сумку и спешно стал закидывать в неё вещи.
– Куда ты собрался, ведь ещё рано?
– Я должен уехать. Срочно должен уехать.
– Ты уезжаешь завтра.
Славко застигнул на сумке замок и перекинул лямку через плечо.
– Мой друг в беде, я должен уехать, – сказал он матери.
Надежда увидела его глаза, полные отчаяния. Лишь однажды она встречалась с таким взглядом Славко, ему было тогда всего шесть, и, казалось, будто он ещё мало чего понимал… Женщина растерялась. Какой друг? Какая беда? Где? У неё на глазах тут же проступили слёзы.
– Славочка, Славочка, – лишь повторяла она…
Славко крепко обнял мать.
– Прости, – сказал он и выскочил из дома.
Надежда выронила из рук нож и зарыдала.
Поезда проходили через станцию города под номером двадцать девять каждые два часа. Среди них были и пассажирские, и товарники. Большинство останавливались на этой станции на одну-две минуты, чтобы дальше безопасно разъехаться с другими поездами на оживлённой железной дороге.
Славко нервничал и дёргался. Слава, провожающий его, пытался приободрить друга.
– Это могут быть пустые слухи, – говорил он, – к тому же её отец -Надзиратель! Он найдёт способ вылечить её, если она и вправду заболела.
Подошёл пассажирский состав из десяти вагонов. Дверь в одном из них открылась, и на пирон спустился проводник, чтобы подышать свежим воздухом. Славко подошёл к нему, показал студенческий билет, и тот ответил, что свободные места имеются.
– Удачи, Слава, – Славко обнял друга и поднялся в вагон.
– Тебе удачи, – ответил тот.
глава третья
Болезнь безумия. Страшная напасть, внезапно обрушившаяся на людей.
Первые случаи были единичными, и никто не знал точно, когда это началось. Два года назад число заболевших стало резко расти. Год назад ситуация приняла масштабы эпидемии.
Дальняя Звезда – пылающий ворог всего живого. Её яркий свет ослеплял и убивал тех, кто вовремя не скрылся в убежище. Излучение плавило кожу, в лучшем случае оставляя рубцы, в худшем – лишало жизни. Дальняя Звезда заставляла скрываться днём, временами испепеляла урожаи, ломала новейшую технику при вспышках. Теперь к этому добавилась новая болезнь. Суть её была в следующем: человек переставал спать при свете Дальней Звезды, постепенно сходил с ума и становился опасным для окружающих. Заболевших помещали под карантин в специальные лечебницы, открывшиеся повсюду. Излечившихся пока не было, как не было найдено и лекарства от страшного недуга.
Как же медленно ехал этот поезд! Мучительно долго тянулось время. За двое суток Славко чуть с ума не сошёл. Он почти не ел и не спал. Когда он закрывал глаза, перед ним возникало доброе лицо Агнии, её испуганные глаза просили о помощи. Он вспоминал их прогулки по парку студенческого городка, то время, когда они подолгу засиживались в читальном зале библиотеки, мешая другим обучающимся своим шёпотом и бесконечными разговорами. Иногда Славко задумывался и спрашивал себя, были ли у него особенные чувства к этой девушке, но связывала их только дружба.
Поезд прибыл в столицу в начале ночи. Центральный вокзал, освещённый множеством фонарей, был полон людей. Туда-сюда сновали богачи и бедняки, пассажиры и провожающие, служащие, патрульные и попрошайки, которых гоняли эти самые патрульные. Станция с множеством путей, с постоянно отбывающими и прибывающими поездами, толпами народа, движущегося хаотически, была похожа на гигантский разворошённый муравейник.
Славко спрыгнул из вагона на пирон и посмотрел на главные вокзальные часы. Огромный циферблат с подсветкой красовался на башне так высоко, что его было видно даже за пару кварталов отсюда. До полуночи оставалось полчаса.
Славко не знал, в какую из двадцати лечебниц столицы поместили Агнию. Денег на то, чтобы купить газету и прочесть последние новости, у него не было. Телевизор, по которому он мог узнать их, имелся лишь в зале первого этажа общежития. Поэтому он решил направиться прямиком в резиденцию Надзирателя. Он просто не знал, куда ещё можно было пойти.