– Ну-наконец то, – воскликнула она, как только я взяла трубку, – почему ты так долго не отвечала? Ты хотя-бы представляешь, как я волновалась?

– Прости, я просто уснула.

– Как все прошло? Плохо или очень плохо?

– Нет, не плохо. Все еще хуже, – вздохнула я.

– Неужели они так злятся из-за клуба? Это я во всем виновата. Если бы я не настояла пойти туда…

– Рейч, ты тут не при чем. Они узнали, что меня отчислили.

– Как? Ты им рассказала?

– Не пришлось, декан позвонил маме, чтобы напомнить о долгах за обучение.

– Тебе сильно досталось?

– Очень. Кажется, я под домашним арестом до конца жизни, и на все лето уезжаю в Элой.

– Всего лишь из-за учебы?

– Ты же знаешь, что мои родители просто повернуты на моей учебе. Особенно отец, потому что, цитирую, «не может дочь генерального директора крупной компании не иметь высшего образования».

– Знаю. И если я как-то могу помочь тебе, ты только скажи, – в её голосе чувствовалось искреннее раскаяние.

– Вообще-то можешь. Пустишь меня пожить к себе, когда меня выгонят из дома?

– Конечно, ты можешь жить у меня сколько хочешь, – рассмеялась она, – но я надеюсь, что ты помиришься с родителями, все-таки они у тебя очень понимающие.

– Настолько понимающие, что посадили меня под домашний арест, как маленького ребенка.

– Это все пройдет, я уверена. Они остынут со временем, просто потерпи.

– Надеюсь на это.

– И не переживай по таким пустякам.

– Ладно, мне пора. А то еще отберут телефон и запретят с друзьями общаться. Спасибо за все, Рейч.

– Не за что. Звони мне в любое время.

Я положила телефон и поняла, что мне срочно нужно что-то придумать. Возвращаться в университет я, конечно, не собиралась. Но убедить в этом родителей не представлялось возможным. Значит, у меня остется только один единственный вариант – соврать.

****

Следующие две недели прошли в постоянных раздумьях и ненависти к себе и своей жизни. Перспектива уехать из города на три месяца меня не очень радовала, но выбора не было. С другой стороны, может это и не самая плохая идея, можно будет немного расслабиться и отдохнуть, хоть и под присмотром родителей. Однако вся эта ситуация очень злила меня и я решила заняться сбором вещей, чтобы немного отвлечься. Я с силой пыталась впихнуть свою любимую толстовку в рюкзак, в который она упорно не хотела влезать, когда ко мне в комнату вошла мама.

– Детка, не нужно так злиться на нас, мы делаем это ради тебя. Отдохнешь, восстановишься и с новыми силами вернёшься к учебе.

– Да, мам, я знаю.

В искренности мамы, в отличии от отца, я была уверена. Я всегда знала, что могу довериться ей, хотя мы и не были так близки. Но в последнее время она слишком часто стала говорить о том, что они все делают для меня и для моего лучшего будущего. И если с отцом было все понятно, то к поведению мамы у меня оставались вопросы. Возможно, упустив момент воспитания в моем детстве, потому что тогда оба были заняты подъемом по карьерной лестнице, они решили наверстать сейчас. И даже не осознавали, что воспитывать меня уже поздно. Но, решив не усугублять ситуацию, я попыталась успокоиться и принять это. И оставить все свои мысли и планы только при себе.

– Если ты уже собралась, тогда спускайся вниз, ужин готов.

– Иду, – я постаралась улыбнуться.

Им совсем не нужно знать, о чем я на самом деле размышляю. Пусть лучше считают меня достойной дочерью, примером для подражания.

– Ты уже собрала вещи? – спросил папа, как только я вошла на кухню, – выезжаем завтра рано утром, чтобы успеть до пробок.

– Да, все собрала, вроде бы.

– Не делай такое недовольное лицо, – сказал он, – мы же едем отдыхать, наслаждаться природой.

– Вдали от людей, техники и цивилизации в целом.

– Вообще-то я позаботился об этом заранее и провел туда высокоскоростной интернет, иначе меня бы не отпустили на целое лето.

– Ну это же в корне меняет дело, – съехидничала я.

– Ну все, хватит, – крикнул отец, увидев мои попытки поесть, – это не обсуждается. И, если ты не голодна, тогда иди ложись спать, выезжаем ровно в шесть утра.

Как обычно, спорить с ним было бесполезно. Поэтому я, не сказав ни слова, просто встала и ушла в свою комнату.

****

– Подъем, Александра! Уже почти пять.

Что может быть лучше, чем проснуться в пять утра от криков отца? Конечно, все, что угодно. Только открыв глаза, я поняла, какой ужасный день меня ждёт. Сегодня начинается мое трехмесячное заключение без права на досрочное освобождение. Лучше не стало, даже когда в мою комнату заглянула мама:

– Александра, детка, вставай, иначе папа сейчас сам придёт тебя поднимать, но тебе это не понравится, – улыбнулась она и вышла.

На подъем и сборы у меня ушло около часа, и ровно в шесть, чтобы не злить отца, я уже сидела в машине. Поездка обещала быть довольно долгой, так что я надела наушники и уже приготовилась отправиться обратно в свой сон, как услышала голос мамы:

– Алекс, я совсем забыла спросить, ты разобралась с учёбой?

Сон как рукой сняло. Я ведь так и не придумала, что сказать им. Может притвориться, что сплю?

– Алекс, ответь на вопрос матери!

– Остынь, Дэниэл, она наверняка уснула. Расспросим ее потом, – мягко сказала мама.

– Как скажешь, но я все равно не понимаю. Как ты смогла допустить такое, что ее исключили ?

– Я понятия не имею.

– А главное, что теперь делать? У меня ведь были планы насчет нее, Кэтрин. Она должна доучиться, а потом я хотел взять ее к себе в компанию.

– Я уверена, что она справится, – сказала мама, но мне почему то показалось, что она абсолютно в это не верит.

Мне хотелось резко встать и закричать им, что они не имеют права решать за меня, как мне жить. Но оценив ситуацию, я решила, что будет лучше взять себя в руки, дослушать их разговор и сделать выводы позже.

– Да как ты не понимаешь? Твою дочь выгнали из университета, это же такой позор! Что будет, если об этом узнают в компании? Представляю заголовки «дочь генерального директора компании «Recommers» отчислена из экономического университета. Как же ее отец мог такое допустить?». И это я еще не говорю о том, что мне едва удалось замять тот недавний случай с ней в клубе. Не дай Господи если это как-то просочится в прессу, мой авторитет будет окончательно подорван.

– Ты поэтому решил закрыть ее на лето загородом?

– Именно. Пусть посидит и подумает над своим поведением. И уверяю тебя, я не дам ей видеться с друзьями, пока лично не буду уверен в том, что она восстановилась в университете!

– Ох, Дэниэл, мне кажется, ты слишком жесток с ней, все-таки она еще ребенок.

– Тебе кажется, Кэтрин. Это единственное решение. А если начнет бастовать – отправим ее на какую-нибудь стажировку. Пусть попробует поработать за минималку и самостоятельно платить за жизнь.

На этом моменте я уже не могла слушать. Слезы непроизвольно покатились из глаз, я сделала музыку громче, так, чтобы не слышать их. Он уже все решил за меня, у меня, видимо, вообще не осталось выбора! А может и правда было бы неплохо уехать на стажировку. Так я хотя-бы смогу жить отдельно и не слушать каждый день нравоучения отца. Если раньше я была уверена, что он так давит на меня ради моего будущего, то сейчас я уверена, что он делает это ради себя. Иначе пострадает ЕГО репутация, ЕГО карьера и упадет доверие клиентов к НЕМУ и ЕГО компании. Нет, так я жить точно не хочу, но и ссориться с родителями тоже нельзя. Я должна выдержать это лето, показать отцу, что я могу быть умницей, а потом поставить свои условия. Я должна справиться с этим, иначе мне светит до конца жизни сидеть в офисе компании под командованием моего отца.

Я надела наушник обратно и постаралась уснуть. К счастью, у меня это получилось, потому что проснулась я, когда мы резко остановились.