К дому родителей мы поехали на автобусе, сидели рядышком и просто молчали. Положила голову на плечо мой мамы и впустила в сердце тепло и свет, стараясь развеять образ Алексея.

Папа был еще на работе, поэтому без стеснения рассказала ей всё. При отце я не могла этого сделать, просто стыдно было перед ним. Мама слушала, качала головой и периодически плакала.

— Какой же он дурак, Наташ, — смотря в одну точку, проговорила заторможенная мама, — Он же любит тебя, и такое натворил. Ведь и сам счастлив не будет и тебе столько боли…

— Почему не будет? — не согласилась с ней, — Как он говорит, его там любят, в рот заглядывают, наследника родить хотят…

— И ты слушаешь? — повеселела мама, присматриваясь ко мне, — Это всё от слабости и беспомощности. Нужна была бы ему эта девочка, давно бы убежал, не удержать было бы, а тут он сам этого счастья не хотел, но попался.

— Что значит не хотел? — не поняла ее, — Целенаправленно шел, изменял, лгал мне.

— Я и говорю, дурак. Потянуло на свеженькое, на приключения, а теперь аукнется, что мало не покажется, — рассуждала мама, наполняя наши чашки чаем, — Сама подумай, тут у него было десять лет стабильной, счастливой жизни, а там что? Она моложе, знакомы недолго, как я поняла, ничего хорошего не выйдет. Дети еще ни одного брака не спасли. А он к тебе ходит, значит не хочет уходить.

— Да что теперь-то ходить, мам? — возмутилась я, — Не хочу я его, не хочу ничего с ним дальше. Как отшептали. Только сказать легко, а вот душа болит.

— Да, понятно, — вздохнула она, — Такое редко кто простит, да и ребенка не выбросишь, он всю жизнь тебе напоминать будет о его ошибке, как и мать малыша. Алименты, встречи, звонки.

— Давай закроем тему? — попросила с мольбой в голосе, чувствуя, что опять возвращаются фантомные боли и воспоминания.

— Давай, — не стала спорить мама, — Иди отдохни, ночной перелет, а я пока обед приготовлю.

С благодарностью посмотрела на нее, и правда после рейса чувствовала себя разбитым корытом. Отправившись в зал, с удовольствием расположилась на диване и практически сразу провалилась в сон.

— Ната… Наташ…, — тихонько звала меня мама, вырывая из сна.

— М-м-м? — протянула, потянувшись, — Сколько времени?

— Три, — отозвалась она, подавив улыбку, и вообще мамочка выглядела ужасно счастливой, — Вставай, пойдем обедать.

— Хорошо, иду, — кивнула, садясь и пытаясь окончательно проснуться. Всё кружилось, меня подташнивало, всё же нет ничего хуже дневного сна, состояние потом отвратительное.

— Ну, давай, — суетилась возле меня мама, поглядывая с волнением в сторону кухни, — Пойдем.

— Ты чего такая странная? Папа пришел раньше? — никак не могла понять ее беспокойства.

— Нет, — не натурально возмутилась она, — Просто хочу есть.

Поднялась на ноги, ещё раз глянула на нее с недоверием и поспешила на кухню, теперь и мне было интересно, кто там нас ждет.

Открыв дверь, растерялась на какие-то мгновения. За столом сидела… Алиса. Моя сестра. Она молча смотрела на меня, закусив губу, глаза ее блестели, а у меня сердце ухнуло в пятки. Моя маленькая сестренка, сколько мы не виделись? Кажется, миллион лет. И она приехала… Боже, сердце сжало в тиски, а всхлип сам вырвался из груди, рванула к ней и обняла. Понимая, как глупы и нелепы были наши обиды, осознавая, что она всё бросила, пересекла страну и приехала поддержать меня. Глаза щипало, в груди горький ком, а в голове мысли, какие же мы были дуры… Стоим, ревем. Любим друг друга, а из-за мужика разругались…

Алексей

— Алёш, ты чего грустный? — с беспокойством прошептала Александра, подходя ближе и обнимая меня за талию. Хотелось сбросить ее руки, хотелось кричать, биться головой об стену. Там в квартире сидят наши мамы и соловьями заливаются о том, как счастливы познакомиться, как рады, что мы с Сашей нашли друг друга. Только всё не моё, всё не так, как хотел я. Будто сел не на тот поезд, а сойти не могу, не могу найти стоп кран.

— Нормальный, — выдохнул, смотря на прохожих, что сновали по улице. Прохладный воздух остужал бурлящую в венах кровь, немного приводил мысли в порядок, — Не обращай внимание.

— Это из-за нее? — осторожно спросила девушка, — Ты к ней ездил?

Она пыталась поймать мой взгляд, благо на лоджии узко и мало места, чтобы развернуться. Не хотел на нее смотреть, не хотел делиться тем, что на сердце. Наташка всё для себя решила, поставила эту чертову точку и не переубедить ее теперь. Нужно жить дальше, сожрать ту кашу, что сам заварил, поймать темп той карусели, что раскрутилась вокруг меня.

— Ездил, Саш, давай о чем-то другом? — сморщился, желая переключить тему. Александра замолчала и задумалась.

— Лёш, а если бы она простила тебя, ты меня бросил бы? — сквозь слезы, сдавленно проговорила она.

Не спешил с ответом. Да, даже если бы так и случилось, что мне с ней делать? Про аборт теперь и речи не могло быть. Две женщины? Они меня сожрут и друг друга заодно. Но если быть честным с сами собой, если не врать, то, конечно, мне хотелось бы вернуть Наташку и закончить любые отношения с Сашей. Чтобы как прежде она ждала меня дома, улыбалась мне, а не волком смотрела.

— Нет, куда я тебя брошу? — перебарывая себя, скомкано произнес ей.

— Ясно, — хмыкнула она, — В конце недели у нас УЗИ, помнишь? — наконец-то переключилась она, — Посмотрим на наш комочек счастья, на нашего малыша…

— Да, я помню, — кивнул, не разделяя ее радости.

— Алёш, а что по разводу? Она согласна на твои условия? — хоть голос девушки и был мягким, мне не нравилось, что она лезет туда, куда ее не просят.

— Наталья сейчас у родителей, прилетит и решим, — холодно отозвался, всё так же смотря в даль.

— Тебе нужен адвокат… Может искать уже кого-то? — ненавязчиво предложила Александра.

— Я сам знаю, что мне делать, — отрезал достаточно резко, — В этом городе у нее много знакомых, к ним нет смысла соваться, у меня есть один вариант. Натка ездила недавно в командировку, в Ельск и пела дифирамбы местному адвокату, мужику, хочу найти его контакты и связаться, — всё же поделился с Сашей своими планами.

— Почему ты так груб со мной? — растерянно спросила она, давя слезы. В последнее время они меня ужасно раздражали, так как плакала она по любому поводу, словно пыталась манипулировать мной.

— Я просто устал, — подавив раздражение, проговорил спокойно, — Мне нужно на работу…

Отстранился от нее и направился обратно в квартиру.

— Лёш, — окликнула она, глаза ее блестели от слез, пальцы нервно теребили края блузки, а взгляд был обеспокоенным и печальным, — Я люблю тебя…

— Не стой тут слишком долго, простынешь, — улыбнувшись и добавив тепла в голос, произнес с заботой и покинул лоджию.

— Алешенька, — тут же путь мне преградила мама, — Тамара спрашивает, когда ты оформишь развод и мы сможем готовиться к свадьбе?

Меня поражала легкость с которой мама говорила про мой брак с Натальей, будто это что-то незначительное, легко разрушаемое. Словно просто развестись с женщиной, с которой прожил десять лет и связать себя узами брака с другой.

— Как только, так сразу, — практически рыкнул, обходя ее и спеша оказаться в своей машине, подальше от их трескотни и фальши. Казалось, еще чуть-чуть и начнут обниматься с Тамарой Николаевной. Она мне не понравилась сразу, было что-то змеиное в ее взгляде, как бы она не улыбалась и не старалась из себя невинную овечку строить.

Лишь в авто смог успокоиться, собраться с мыслями. Какой-то ад творится. Послала, улетела, бумажки все подготовила… Что мне делать? Куда бежать? Как отмотать время назад? Отпустить ее? А Сашка старается, закрывает глаза на мое отвратительное поведение. А я всё живу мечтой повернуть время вспять, исправить все. Может пора спуститься с небес на землю, подумать о себе и своем будущем? Жениться, воспитать ребенка и быть любимым? Разве не этого хотел, не за этим обожанием бежал? Вот, держи. Молодая, красивая, влюбленная, на всё готовая. Встряхнись! Соберись!