– Вторая часть – это идея о том, что с любыми знаниями нужно пожить, чтобы они осели на тонком плане. Пустое запоминание ничего не даст. И даже понимание и осознание обеспечит только часть эффекта. Вот когда ты поживешь со знанием чего-либо, и оно начнет проявляться в твоих поступках, можно идти дальше. Мозг фильтрует все, чем мы его пичкаем, и оставляет только самое важное. Не спеши все познать, Вэл, а то жизнь станет предсказуемой.

– Не верю! Жизнь всегда будет нас удивлять. Но, возможно ты прав. Тогда, ни к чему мне все это замысловатое обучение. – заметила Вэл, а голос её прозвучал неестественно. Неужели она опьянела?

– Что бы я больше такого не слышал! – сказал Сорон.

Эвэлэнш спокойно восприняла его строгий тон, показывая, что ни капельки не биться.

– Ты меня провоцируешь? – подыграл Сорон. – Ладно, тогда тебе говорить следующий тост.

– За жизнь. Прекрасную и многогранную! – Эвэлэнш отпила глоток и отставила стакан. – Больше не буду. Если учитель так строг, как ты говоришь, то лучше мне предстать перед ним в хорошем состоянии.

– Кстати, он начинает занятия на полчаса раньше.

– А который сейчас час? – Эвэлэнш посмотрела на темно-синее небо за окном.

– Почти полночь.

– Я же завтра не встану! – с выдохом протянула девушка. – Я пойду!

– Я тебя провожу до дома.

– Я сама дойду. – Сказала Эвэлэнш и пошатнулась. – Или не дойду. Сорон, мы точно нектар пили?

Подстроил он это или нет, а принять помощь пришлось. Эвэлэнш покрепче взяла его под руку. Сорон был намного выше, однако даже не видя его лица, Эвэлэнш чувствовала, как всю дорогу парень улыбался.

– Жду тебя в третий раз.

– Как-то у нас второй странно прошел. Если третий будет такой же, нам обязательно встречаться у тебя? Может быть ты в Центре мне все расскажешь?

– Нет, третий будет совсем другим, но и второй не недооценивай.

– Ладно. Тогда, в следующую среду. Пока.

– Пока, Эвэлэнш.

***

Занятие с учителем сломало более-менее устоявшееся представление Эвэлэнш о возможностях человеческого тела. «Придётся идти к Сорону в третий раз» подумала Вэл, когда учитель не дал ей вздремнуть в шавасане, вцепился в неё и всё пытался вывести в состояние легкости, полета в чистом голубом небе. Тело Эвэлэнш упорно доказывало, что не создано для полетов, пусть и астральных. Учитель подбадривал фразой, что все получится, как только она освободит голову от внутреннего диалога, а Эвэлэнш задумалась, все ли практики нужны человеку или разумнее выбрать те, в которых хотя бы видишь смысл.

День начался необычно, необычно и закончился. Подходя к дому, Эвэлэнш услышала вой, прерываемый рыданиями, вздохами, разбавленный проклятиями.

– Чёртов вумстух! Ты что, оборотень? – Эвэлэнш перешла на противоположную сторону улицы, чтобы видеть окна злополучной квартиры. Парень сидит на полу, обхватив колени руками, и раскачивается в такт своим завываниям.

«Вумстух. Шудра» Эвэлэнш вспомнила про игру, ведь именно этот слой выпал ей первым. На карточке, которую сунули ей в руки во сне, она прочла слово «вумстухи». «Неужели, сон всё же был предвидение будущего?» подумала она. «Я так больше жить не могу, нужно что-то сделать». Шудр общество недолюбливало, поэтому он как правило обитали в своих узких кругах. А низшая форма шудр – вумсутхи, быдловатые, без амбиций и образования, не считающие нужным быть вежливыми и принимать нормы социума, в итоге и сами страдали от своей ограниченности. Система вытесняла их на край жизни, давая минимум обеспечения. Впрочем, им этого было достаточно, согласно главному принципу их существования – выжить. Каждая душа, воплотившаяся на планете, важна. Это её путь и стадия развития, она имеет полное право прожить и такое воплощение. По сути, в слое вумстухов рождались молодые души, пробующие себя в роли человека, желающие получить базовые навыки выживания. Эвэлэнш считала, что даже их тела ограничивали душу в возможностях развития. Подобно строению механизмов, одни могут выдать больший кпд, чем другие, в зависимости от характеристик.

«Отравить эту скотину?» Эвэлэнш растолкала полынь, размешала кашицу в воде и процедила, получив зеленоватый настой. Вылила его в кувшин с водой, добавила мёд и цедру апельсина, чтобы перебить горечь травы. С кувшином она отпарилась наверх, в гости к ненавистному страдальцу. Сказать, что он удивился – ничего не сказать. Он долго смотрел на девушку, пока не разродился вопросом, кто она такая.

– Соседка твоя, снизу. В гости к тебе пришла. Пустишь? – Вэл показала кувшин.

– Ну, заходи. – парень скинул с дивана скомканную одежду, расчищая место для гостьи. – А ты чего так пришла? Ну, в смысле неожиданно. У меня тут бардак. Но ты садись. – и сам плюхнулся на стул.

– Да настроение плохое. – ответила Эвэлэнш. – Тошно так, аж выть хочется. Поговорить охота. Куда поставить?

– А? Ставь на пол. – махнул парень и пронаблюдал, как Вэл поставила кувшин. Ей показалось, что он сглотнул, глядя на жидкость. «Сушняк мучает» подумала девушка. – Стаканы есть?

– Вроде… – парень нашел два разных стакана. – Ща, сполосну. – помыл, принес. Вэл налила до краев.

– За знакомство. – сказала она.

– За знакомство. – парень осушил залпом и поперхнулся. – Это что за …?

– Пробирает? Сама сделала. – гордо ответила Эвэлэнш.

– Ну, ладно. Слушай, так, а что у тебя за проблема? Мне вот тоже тошно. Чё за день такой?

– Думаю день не при чём. – ответила Вэл. – Я сделать кое-то хочу, жизненно важное, понимаешь?

– Понимаю.

– А не выходит. Я и так и сяк пыталась, ан нет. – развела Вэл руками. – И сил терпеть больше не осталось. Может зря стараюсь?

– Не, ну ты погоди расстраиваться. Может помощи попросить?

– Просила. – грустно проговорила Вэл. – А… Долго рассказывать. Что я не так делаю? У тебя было такое?

– Было. – выдохнул парень и осушил еще один стакан настойки. – Да чё там, у меня и сейчас так.

– Серьезно? Выкладывай.

– Ты хорошо сказала, что выть хочется. Вообще, у нас с тобой похожие ситуации. Я тоже всю жизнь стараюсь, стараюсь, а нифига у меня нет. Работу ненавижу, с хорошей гонят, женщину встретил, влюбился, а она хвостом вильнула, не принц видите ли, рожей не вышел.

– Поди, и она не твоя принцесса, раз сожгла мосты.

– Да, какая уже разница. Она, вон, шмотки собрала и ушла.

– В делах сердечных я плохая советчица. А с работой то что?

– С работой! Грёбаная Юния, орут о правах человека, а по факту за мусор считают. Я кузнецом хотел быть, я знаешь как красиво могу делать? – и парень изобразил что-то руками. – Я с металлом с детства работал. Хочешь ограду скую, а могу и нож хороший сделать. А они говорят, кузнецы никому не нужны, иди на курсы, получи нужную профессию. И я пошел. А дальше что? Два раза устраивался, выгоняют, мол плохо работаю, тупой. – настойка полыни начинала действовать. Кровь очищалась, парень трезвел, в его словах начал появляться смысл. – Снова нужно устраиваться, а я не могу. Не хочу, чтобы меня опять как собаку турнули.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.