Бореас с первого дня ввергал Грейс в трепет и подавлял своей мощью и темпераментом. До прошлой ночи она была свято убеждена в его неуязвимости и несокрушимости. Но сегодня она знала, что все это лишь иллюзия. Миф развеялся от одного удара, и король Кейлавана предстал перед ней обыкновенным смертным. Однако, став свидетельницей унизительного поражения Бореаса в схватке с Логреном, Грейс, как ни странно, прониклась к нему еще большим уважением. А вот бояться перестала. Почти.

- Наш гость, Фолкен Черная Рука, высказал просьбу вновь выступить с обращением к Совету Королей, - без предисловий начал его величество. Просьба удовлетворена.

По рядам прокатился гул, но в нем не слышалось недовольства и возмущения, как при первом выступлении барда; в этот раз публика была настроена более доброжелательно и ожидала его речи с нетерпением и любопытством. Фолкен спустился по устланным ковровой дорожкой ступеням и остановился рядом со столом Совета. Грейс с удивлением отметила, что одет он в тот же самый дорожный наряд, который она видела на нем в день прибытия в Кейлавер. Поверх выцветшей туники был накинут поношенный и изрядно потертый темно-синий шерстяной плащ, скрепленный на горле узорчатой серебряной пряжкой.

Обычно Фолкен и Мелия всюду появлялись вместе, но сегодня его неизменная спутница отсутствовала среди зрителей. Она безотлучно дежурила у постели израненного Бельтана - своего рыцаря-хранителя. Прошлой ночью с помощью нескольких гвардейцев рыцаря перенесли в спальню леди Мелии и бережно уложили на ее постель. Волшебница сама едва держалась на ногах; ее прекрасное лицо заострилось от усталости; в янтарных глазах явственно читалась тревога. Не будь Грейс абсолютно уверена в абсурдности подобного предположения, она сочла бы, что эта необыкновенная женщина, всегда поражавшая ее своим хладнокровием, уверенностью в себе, осанкой и властными манерами правящей королевы, смертельно напугана. Неужели... Да нет, не может быть!

А не кажется ли тебе, Грейс, что не следует так слепо доверяться интуиции? Быть может, именно в этом случае ты все-таки ошибаешься?

Грейс тщательно обследовала Бельтана. Тот пришел в себя, но был очень слаб. Особые опасения внушала рваная рана в боку - когти фейдрима проникли так глубоко, что рассекли стенку кишечника. Перитонит и на Земле до сих представлял серьезную проблему, здесь же в девяноста девяти случаях из ста приводил к летальному исходу. Но всякий раз, когда Грейс возлагала на него руки, она испытывала абсолютную уверенность в том, что рыцарь не только не умрет, но и полностью исцелится.

Она решила довериться своим ощущениям и инстинкту врача. Кайрен изменила принципам ордена колдуний и жестоко поплатилась за предательство, но Дух Природы, владению которым она научила Грейс, остался неизменным. Он означал Жизнь и не умел лгать.

Но не следовало забывать и о традиционных методах. Она вручила Мелии несколько целебных снадобий, сопроводив подробной инструкцией по применению и дозировке, после чего покинула спальню волшебницы. Последним ее впечатлением стало трогательное зрелище: озаренная светом единственной масляной лампы Мелия с распущенными волосами сидит у постели, склонившись над спящим Бельтаном и вложив свою маленькую изящную ручку в его широкую мозолистую ладонь; губы ее непрестанно шевелятся, тихо и невнятно бормоча какие-то слова. Прислушавшись, Грейс поняла, что та читает молитву. Она вышла и бесшумно прикрыла за собой дверь.

- Несколько недель назад Высокий Совет оказал мне честь, выслушав мою речь, - сухим тоном начал Фолкен, - и выразил недоверие, не пожелав прислушаться к изложенным в ней фактам. Прошу вас выслушать меня снова и надеюсь, что на сей раз вы уделите моим словам больше внимания. Завершилась самая долгая ночь в году. Мы с вами пережили ее и встретили рассвет. Солнце возвращается. Начиная с сегодняшнего, дни начнут удлиняться, а ночи укорачиваться. Это прекрасно, но не следует забывать, что зима еще не кончилась...

Голос барда окреп и вознесся под каменные своды, заполняя своим звучанием весь огромный зал. Слушатели на трибунах затаили дыхание и подались вперед, чтобы не пропустить ни единого слова. Сидящие за столом Совета монархи не спускали внимательных глаз с расхаживающего перед ними взад-вперед оратора.

- Рунные Врата снова закрыты и запечатаны, - продолжал Фолкен. Бледный Властелин так и не смог выехать из Имбрифейла. Возрадуемся же, друзья! Позвольте, однако, предостеречь всех вас. Рано забывать о том, что произошло минувшей ночью в стенах этого замка. Да, Бледный Властелин потерпел поражение, но он жив. Враг по-прежнему силен, коварен и вынашивает планы мести. Он по-прежнему владеет Железным ожерельем и Ледяным камнем Гельтизаром. Слуги его - тайные и явные - по-прежнему свободно и безнаказанно действуют во владениях Семи доминионов. А из трех Великих Печатей на створках Черных Врат ныне осталась всего одна. - Бард взметнул над головой сжатую в кулак руку в черной перчатке. - Нет, друзья, зима еще далеко не кончилась!

Повернувшись к участникам Совета, Фолкен поклонился и произнес:

- Больше мне нечего Сказать.

Подождав, пока он вернется на свое место, Бореас по очереди встретился взглядом с каждым из сидящих за столом и удовлетворенно кивнул.

- Полагаю, нет нужды напоминать, зачем мы здесь собрались, - пробасил он, поднявшись на ноги. - Настало время нашему Совету принять окончательное решение и завершить на этом свою работу. Объявляю заключительное голосование.

С этими словами его величество высыпал на стол перед собой содержимое маленького кожаного мешочка: шесть белых и шесть черных камешков. Затем передал каждому из соседей по две штуки разного цвета. Монархи, зажав по одному в кулаке, спрятали руки под стол и произвели там какие-то манипуляции. Грейс непроизвольно стиснула руку сидящей рядом с ней Эйрин.

- Война! - объявил Бореас, разжимая кулак и демонстрируя всем открытую ладонь с камнем белого цвета.

- Война! - энергично кивнул Кайлар, должно быть, впервые в жизни не заикнувшись.

Вслед за ним разжали пальцы Персард, Соррин и Лизандир, также показывая собравшимся белые камешки. Сердце Грейс радостно забилось. Слава Богу, они все же прислушались к доводам разума и приняли единственно верное решение. За конечный итог голосования можно было больше не волноваться, но оставался еще один участник, точнее, участница. Грейс затаила дыхание.