— Айше?! — удивилась женщина, но будущая госпожа, словно не слыша ничего, так же быстро отправилась к постели Нурбану, став на нее коленями, приложила кинжал к горлу брюнетки.

— Не смей даже имени моего произносить. — в лицо сказала Айше. — Сколько я терпела и молчала? Сколько ждала и надеялась, что ты смиришься. Надеялась, что ты, хотя бы будешь иметь мудрость бороться со мной, не трогая других… — глаза Нурбану от испуга сильно увеличились, и она боялась даже слово молвить, чтобы соперница не надавила на горло холодным лезвием. — Как низко ты пала в моих глазах. Во дворец везут раненного повелителя, а ты, занимаясь грязными интригами, убиваешь ни в чем не повинную девушку! Чем Рахсар такое заслужила?!!!

— Я не понимаю о чем ты. — дрожа, шепотом ответила Хасеки. — Ты с ума сошла.

— Сошла, Нурбану, и ты сойдешь. Отныне, я объявляю тебе войну. Еще до рождения моего первенца, клянусь, ты покинешь этот дворец. Но вот живой или в похоронном саване, это уже ты думай.

Айше достала из-под пояса небольшой пузырек, и зубами вытянув деревянную пробку рукой, в которой держала кинжал, указательным и большим пальцами попыталась сжать щеки, , чтобы разделив губы, влить то, что было в пузырьке. Хоть Нурбану и сопротивлялась, руками пыталась отбиться, но лишь порезала себе запястье. Наложнице удалось влить все в рот Хасеки. Слез с кровати, Айше сделала несколько шагов назад и молча наблюдала за тем, как женщина пыталась откашляться, выплюнуть яд.

— Ты! Ты отравила меня?! Слуги! Аги! Хюмейра!!!

— Зови сколько хочешь, тебе сейчас никто не поможет.

В глазах Нурбану понемногу начало темнеть, та картинка, которая все еще была видна, плыла, словно глаза не могли привыкнуть после солнца, к тусклому освещению. Нурбану слезла с кровати, чтобы подойти к двери, наложница даже отошла в сторону, давая ей путь, но ноги Хасеки подкосились, и та упала на колени. Она пыталась ползти к выходу.

— Гадюка… — прохрипела Нурбану.

— Возможно. — ухмыльнулась Айше, чуть наклонившись к сопернице. — Но сейчас, ты ползаешь на коленях, перед этой гадюкой.

— Ты… — Нурбану чувствовала слабость. Она больше даже слова произнести не могла, ничего не видела и начала медленно опускаться на пол всем телом.

— Спокойной ночи, Нурбану.

«Дворец Маниса»

Мурад сидел на кровати в своих покоях, и устало, рассматривал меч, подарок отца. Открыв глаза, после плохого сна, Сафие увидела, что ее шехзаде сидит, чуть спереди на кровати опустив голову. Из-за его стана было видно лишь по одну сторону рукоять меча, а по другую, его острее. Тихо раскрывшись, фаворитка на коленях подползла к парню, положив руки ему на плечи.

— Мурад. — она положила свою голову на правое плечо шехзаде.

— Я разбудил тебя? Прочти.

— Нет, не разбудил. Все хорошо? Тебя что-то беспокоит?

— Этот меч подарил мне повелитель, когда я отправлялся в Манису. Он сказал, что этот меч, как он, будет всегда рядом и защитит от недругов. — парень повернулся боком к фаворитке, и его мягкий, неуверенный взгляд изменился. Он стал тверже, уверенней и злее. — А теперь, этим мечом я собираюсь завоевать себе трон.

— Но что-то тебя тревожит?

— Что обо мне будет говорить народ, когда узнают, что я убил собственного отца.

— Мурад. — девушка плавно переместилась на колени любимого. Не ты первый, кто завоюет таким образом трон. И не тобой был придуман закон Фатиха. Запомни, ты делаешь это не ради пашей или народа. Ты делаешь это ради нас, ради нашего будущего и будущего наших детей. И всегда, помни, всегда рядом будем я и твоя Валиде. — она поцеловала Мурада и следом, крепко обняла. — Я очень рада, что ты так быстро вернулся ко мне.

— Ты права, моя мудрая Сафие. Свадьба повелителя с этой Айше не состоится. Завтра, мы с тобой отправимся в столицу. Я лично хочу убедиться в последнем вздохе отца.

— Госпожа! Госпожа! — разбудив Нурбану, ее вторая служанка Арзу. Девушка в панике пыталась привести султаншу в сознание, боясь, что та мертва. С трудом Хасеки начала открывать свои глаза, видя перед собой лишь размытую картинку.

— Арзу? — шепотом сказала та, но в один миг, вспомнив все, что произошло ночью, пыталась подняться. Однако, в голове все кружилось словно султанша с высоты упала.

— Госпожа, прошу, осторожней. — произнесла служанка, помогая Нурбану сесть. Она подложила ей подушку под спину. — Как Вы?

— Что вчера произошло?

— Это был ужас, госпожа. — налив в стакан воду с стоящего на полке кувшина, Арзу протянула ее Нурбану, и та уже готова была сделать глоток, как какое-то подозрение накрыло ее с головой. Она протянула стакан служанке и та все поняла без слов. Девушка взяла другой стакан, поменьше и осторожно налив в него воду с того самого кувшина, молясь Аллаху, сделала несколько глотков. В тишине они пробыли около двух минут, после чего, и Нурбану выпила воды.

— Продолжай. — отдав стакан, приказала Нурбану.

— Я ничего не слышала. Девушки, стоящие возле Вашей двери, очнулись в другой стороне коридора. Мы с Хюмейрой услышали шум, а когда открыли глаза, то увидели Локмана-агу и Рукие хатун.

— А где? Где Джанфеда?

— Не знаю, госпожа. С вчерашнего дня ее не видела.

— Аг… Хасеки почувствовала сильную боль в затылке. — Это был не яд. Она… — подняв глаза на служанку, Нурбану все наконец-то смогла прояснить в своей голове. — Она напала на меня, пыталась убить. Я должна… — она подала руку служанке и та помогла ей встать. — Айше хатун нужно наказать за такую дерзость. — султанша уже устойчивей стояла на ногах. — Позови Хюмейру, пусть приготовит мне платье.

— Простите, госпожа, но это невозможно.

— Почему же?

— Вчера, Локман-ага и Рукие… забрали ее с собой. И она все еще не вернулась. Боюсь, ей могли навредить.

— Думаю, ей уже навредили.

POV Айше.

Я возвращалась в свои покои, после того, как фаворитку повелителя — Рахсар хатун похоронили на кладбище неподалеку от дворца.

— Султанша. — подошел ко мне Локман. — Скоро уже привезут повелителя.

— Покои готовы?

— Да. Лекари так же уже ждут. Вместе с падишахом едет Великий Визирь и хранитель покоев — Али-ага.

— Отлично. Рада, что он в верных руках, только Соколу мне не нравиться. Помню я, сколько раз он мне палки под ноги вставлял. — я бросила черный платок, сняв его с головы на кровать. — Кто же посмел? Кто посмел стрелять в повелителя?

— Только предатели. — добавила Рукие, и мы на миг остановились в гареме.

— Я молюсь, чтобы наш повелитель остался жив, и чтобы та стрела не была отравлена.

— Аминь. — ответила девушка.

— Внимание! — крикнул один ага. — Хасеки Нурбану Султан! — все девушки, быстро выстроились в ряд, и смирно склонили головы. Но я, так и осталась неподвижно смотреть в ее сторону, лишь улыбалась, чтобы показать женщине, свои «хорошие» намерения.

Она что-то прошептала одной калфе и та быстро начала выводить рабынь на уроки. Дождавшись, чтобы гарем опустел, Нурбану подошла ко мне, но того, что она сделала, я не ожидала. В мою сторону полетело горячее пощёчина. От удара моя голова сама повернулась влево. Приложив руку к щеке, я повернулась к султанше, и видела, что она уже замахнулась второй раз, но теперь, я готова была остановить ее. Я схватила руку Нурбану правой рукой в воздухе и так крепко сжала, что казалось, я ей сейчас кровь пущу. Хасеки вырвала руку, но больше не подымала ее.

— Да кто ты такая, хатун? — возмутилась она. — Как ты смеешь приходить ночью в мои покои, и еще угрожать? Кто дал тебе столько смелости, или глупости?!!! — женщина не выдерживала, с каждым словом все больше повышая голос.

— Угрожала? — переспросила я. — Аллах упаси. Я не угрожала, я предупреждала. Ведь, как ты сказала — «гадюка», может укусить, если будит чувствовать опасность.

— Как ты с госпожой разговариваешь, хатун?! — влезла в разговор Джанфеда. — Приди в себя!

— Это ты приди в себя. Вижу, ты не выспалась этой ночью, вот и злая.