— Не молчание. Молчать я не буду. Мы ответим им на этот бунт.

— Повелитель. — я прекрасно понимала, что если он пойдет против своих людей, чтобы спасти меня, все закончиться тем, что сипахи придут во дворец, и не дай Аллах, пострадают члены династии. — Позвольте… — я стала на правое колено, приложив правую руку, сжатую в кулак к груди и опустила голову. — … мне отправиться к берегу Золотого рога.

— Али. — грубым, приказным тоном обратился повелитель. — Встань.

— Нет. Я не встану, пока Вы не дадите свое разрешение.

— Тогда, готовься простоять здесь очень долго. — в моей голове созрел план, в который посвящать султана я не собиралась.

— Повелитель, я подумал… Вы правы. — я встала с колен, поправив кафтан.

— Я рад, что ты понимаешь это. А сейчас, сообщи Максимельяну, чтобы он собирался, мы возвращаемся во дворец.

— Как прикажете. — поклонившись, я вышла из покоев.

POV Автор.

Прибыв во дворец, Максимельян отправился в свои покои, Селим — решил собрать пашей, но звать Али он не хотел, без него принять решение думал, а Али — быстро пришел в свои покои. Только он переступил покои, закрыв за собою дверь, как увидел сидящую на кровати Лале хатун.

— Хатун? — склонила Айше голову. — Что ты здесь делаешь? Кто ты?

— Меня зовут Лале, Али-паша. — она встала с кровати и медленным шагом подошла к Великому Визирю. — Моя мама — родная сестра Соколу Мехмеда-паши. Когда они были детьми, на их город напали, и забрали сюда, сделав рабами. Но дядя, он не стал терпеть такое, и посмотри куда возвысился.

— Да, вижу я.

— А мои родные, имели чайхону, дабы прожить.

— Так ты тоже Мусульманка?

— Нет. Мехмед-паша был вынужден изменить веру, чтобы в будущем, получить пост паши, но мои родители — православными были, как и я. Мне лишь имя дали Мусульманское, но не больше.

— Так ты пришла сюда, чтобы поговорить об этом?

— Не совсем. — ухмыльнулась девушка. — Как только я тебя увидела, сразу была удивлена — уж слишком ты… — красивый. Слишком, как для мужчины худой и женственен. — она словно всматривалась в мое лицо. — Но что скрывает эта маска? — девушка потянулась к маске, но Айше взялась за ее руку почти у своего лица. — Вам лучше этого не видеть. А теперь, покинь мою комнату, не гоже будет, если пойдут лживые слухи о твоей чести, а точнее, о её отсутствие. — улыбка с ее лица пала.

— Я узнаю о тебе все. Ты слишком близок к повелителю, но он не знает того, кто ты на самом деле.

— И кто же я, по-твоему?

— Женщина в мужском одеяние. — бросив эти слова, Лале вышла из комнаты, оставив Айше, удивлённо стоять на месте.

— Ах! — сделав глубокий вдох, девушка положила руку на груди, пытаясь собраться с мыслями, и понять, что делать дальше. Она подошла к шкафчику, в котором хранила ценные вещи, и открыв его, взяла небольшую шкатулку. Поставив шкатулку на стол, Айше открыла ее, взяв в руки небольшой пузырек с ядом. Девушка прекрасно понимала, что как только она окажется в руках сипахи, они придумают, как с ней расправиться, но если узнают о том, что она женщина… большей беды ей не видать. Сжав в руках яд, паша отправилась прочь из дворца.

Селим, стоял в своих покоях, наблюдая за тем, как Нурбану наливает ему в бокал немного вина. Женщина поднесла сосуд к султану, не желая отдавать.

— Селим, ты уже давно не пил вино. Что же случилось такого, что ты снова приказал принести его?

— Сипахи готовят бунт. Им не нравиться то, что Али-паша на посту Великого Визиря.

— Что он такого натворил? — спросила женщина. — Конечно, я помню, они требовали повысить им жалование, но тогда бы бунт подняли янычары, ведь как это, одним повысили жалование, а другим — нет.

— Вот именно. Поэтому, мы ждали пока казна наполниться десятилетней данью, что должен выплатить Максимельян, и мы бы всем выплатили повышенное жалование, однако нет.

— Им еще не нравиться, что сбор с еврейских купцов был уменьшен, а купцы с Европы, наоборот, должны платить больше. И что он часто проверяет их, на суд отправлял взяточников…. — все это время, Селим молча слушал Хасеки, попивая вино.

— Ты хочешь сказать, что он неверно действовал?!

— Он был слишком резок в своих деяниях, не прислушивался к мнению…

— Али-паша мой представитель, самый приближенный из дивана, его речи — это мои мысли, и я полностью его поддерживаю.

— Селим, ты слишком приблизил к себе этого человека. За год возвысил его от обычного раба-воина, сначала в хранителя покоев, а затем и в Великого Визиря Османской Империи. Для него, это слишком много за столько короткое время.

— Разве? — приподняв бровь, спросил султан. — Вспомни только, как ты с наложницы, стала султаншей.

— Не сравнивай меня с ним, Селим. Я столько пережила, борясь за тебя, за то, кем сейчас являюсь.

— А может, и на его долю припало много испытаний? Подумай над этим. — в двери постучали. — Войди! — разрешил султан.

— Повелитель. — в покои вошел Газанфер-ага. Евнух поклонился и посмотрев на династию из-под лба, не смея поднимать головы, сжал губы.

— Говори.

— Великий Визирь только, что покинул дворец. — Нурбану посмотрела на султана, а тот на неё. Ничего не сказав, Селим, быстро вышел из покоев, оставив Нурбану в недоумение.

POV Али/Айше.

Я прибыла к месту, о котором говорилось в утреннем письме уже, когда первые звёзды возвышались над головами. Я сидела верхом на лошади, наблюдая за тем, как сипахи готовиться выступать. Достав из пояса маленький пузырек с ядом, я открыла его.

— Да простит Аллах мою грешную душу, да убережёт он брата, и не оставит падишаха без милости своей. Бисмилля́хи-р-рахма́ни-р-рахи́м. — одним глотком я осушила пузырек, выбросив его в сугроб. Спустившись с коня, я его погладила, и ударом, отправила домой.

— Сипахи! — кричала я, достав меч из ножен. — Я пришел к вам! — я подошла к ним, ловя на себе призерающе-ненависные взгляды воинов.

— Хамид-ага ждет тебя, паша. — ко мне подошел один из воинов, произнеся название моего поста, как плевок. — Иди за мной. — я шла за ним по пятам, в ожидание того, что мне в спину сейчас стрела прилетит. На берегу замершего пролива, стоял командир полка Хамид-ага. Он, сложив руки за спиной, ехидно улыбался, смотря на меня.

— Приятно, что ты не такой трус, как мы о тебе думали.

— Я прекрасно знаю, что вы хотите сделать, так поспешите, не тяните.

— Ты, правоверный Мусульманин, поднявшийся так высоко, даже посмел пойти против своих братьев.

— Мои братья, те, кто живет по Корану, кто не берет, взятки, не ворует и не идет против воли султана (хоть я сама ж\это сделала сегодня), а вы, лишь кучка предателей, бунтовщики, посмевшие идти на султана и Великого Визиря.

Вдруг, командир достал меч, направив его на меня:

— Тогда прочти молитву, и умри, как достойный воин.

— Умру я не от твоей руки. — я направила меч на него, отбив его оружие. К нам подбежал ещё десяток сипахи, что так же оголили свои ружья. Обойдя Хамида-агу, я отступала назад, с каждым разом, все больше чувствуя лёд под ногами. И вот, я уже стояла на льду. Командир отошёл в сторону, давая пройти другим. Между нами завязался бой. Я пыталась отбиваться со всех сил, но их было больше, да и как воины они намного лучше меня.

— Предатели! — вдруг, послышался знакомый голос позади отряда. Подняв взгляд, я увидела сидящего на лошади падишаха, а с ним, и сотни Янычар.

— Повелитель. — отвлекшись, на султана, я пропустила удар. Один сипахи выбил мой меч из руки, немного порезав ее. Оружие упало в сторону, да так, что кончик лезвия его вонзился в лёд. Этот звук, он не сулил ничего хорошего. Я почувствовала, как моё тело перестает меня слушаться, в глазах все плыло, а голос даже писк подать не мог. Передо мной сипах замахнулся мечом, и я с трудом сделала шаг назад, немного оступившись. Лёд под моими ногами словно растворился, и я резко упала в леденящую воду.