Ровена и Кроули сказали, что у них есть некоторые дела, тем более нужно принести деньги. После этого они исчезли.

— Дин? — озадаченно спросил Сэм. — Ты не хочешь есть? Я пирог купил.

— Я не сильно голоден, Сэмми. Может быть, подойду к вам немного позже, — сказал Дин, после чего вышел из основного зала в сторону комнат.

***

Охотник направился к себе, но ноги увели его в сторону комнаты Кастиэля. Дин это понял, только когда зашел в помещение.

В комнате все осталось на своих местах. Аккуратно заправленная кровать, протертое зеркало напротив рабочего стола, который тоже был почти без единой пылинки на поверхности, две книжки на прикроватной тумбочке, убранные по местам канцелярские принадлежности на столе. Все было аккуратно сложено, словно здесь никто и не жил.

«А что, если теперь так и будет?» — пронеслось в голове у охотника.

Дин вздрогнул, уже по-другому глядя на комнату.

Кровать, которая больше не почувствует ангельского тепла, книги, которые Кастиэль больше никогда не прочтет, карандаши и ручки, которыми Кас больше никогда не будет рисовать, стол, за которым он больше не будет сидеть.

Охотник подошел к зеркалу и взглянул на него.

«И Дин Винчестер, который больше никогда не обнимет своего дру…»

Он замер. Друга? Разве можно назвать отношение Дина к Касу дружеским? Даже когда Сэм умирал, Дин не испытывал настолько сильной боли и отчаяния, какие он испытывает сейчас. А Сэмми — его брат, которого он растил с самого детства. Брат, которого он любит. И Кастиэля он тоже лю…

Нет, этого не может быть! Как бывалый охотник, повидавший многих красоток (и не только повидавший), может любить парня? Это просто невозможно, вот и все. Дин просто очень сильно люб… волнуется за Каса, это объясняет все чувства и эмоции, пережитые из-за его плачевного состояния.

Но разве Винчестер не заглядывался и на парней тоже. Оценивал одежду, причёску, лицо, глаза, губы… Но ведь он рассматривал их просто из интереса. Просто оценивал их внешний вид, верно?

Кастиэля он обычно видит каждый день. И нет надобности рассматривать его каждый раз, когда Дин замечает его присутствие.

«Но Кас же — ангел, не человек. Он все еще может путаться в людских обычаях. Я просто слежу, чтобы он выглядел опрятно».

Но разве ощущение восхищения, радости и лю… симпатии считается обычной заинтересованностью в поддержании внешнего вида Каса? Дин же просто беспокоится о друге?

Ведь одно лишь его присутствие заставляет его испытывать радость. Один лишь взгляд прекрасных, глубоких голубых глаз, одно лишь имя Дина, слетающее с его красивых губ, одна лишь легкая полуулыбка в сторону охотника, одни лишь красивые темные волосы… Все это заставляет Винчестера чувствовать себя окрыленным, счастливым. Заставляет испытывать чувство радости, нежности, теплоты и… влюбленности.

«Я люблю Каса».

Осознание пришло быстро и неожиданно. Все то, что лежало на поверхности уже долгое время, наконец-то дошло и до охотника. Дин взглянул в зеркало еще раз.

Оттуда на него глядел немного потрепанный мужчина, заросший щетиной и с синяками под глазами. Винчестер подумал, что нужно поспать и побриться, чтобы привести себя в нормальный вид. Но он понимал, что осознание своих чувств не даст охотнику уснуть, а вместо этого он будет лежать в раздумьях. Но, может, лучше попытаться уснуть?

Его дилемму прервали громкие возгласы Джона, доносящиеся из кухни. Вздохнув, Дин покинул комнату.

***

—…Это неправильно и противоречит природе людей! — все ближе и ближе звучали крики Джона, пока Дин шел в сторону кухни.

— Ты не прав, отец! — таким же громким голосом отвечал Сэм.

— Что здесь происходит? — спросил Дин, как только зашел в помещение.

Все трое, кто сейчас находился на кухне — Джон, Сэм и Габриэль, — резко повернули свои головы в сторону охотника, но никто не произнес ни слова.

— Я еще раз спрашиваю, что здесь происходит? — с напором спросил Дин.

— Дин, отец считает, что… — начал Сэм.

— Считает, что парень не может любить парня! Это неправильно! Геи — омерзительны! — с нескрываемой злостью в голосе прервал сына Джон.

— В этом нет ничего плохого! Геи не являются чем-то мерзким или нереальным! И лесбиянки тоже. И все остальные меньшинства! — ответил на гневные слова отца Винчестер-младший.

— Парень должен любить девушку! Женщина любит мужчину. Все это — норма! Это естественно и правильно! — отрезал Джон. — Разве я так воспитывал тебя, Сэм?

— Ты вообше меня не воспитывал! Ни меня, ни Дина! Меня растил мой брат, хотя он старше меня всего на четыре года! Меня растил Бобби, который является для меня отцом больше, чем ты! — со слезами на глазах прокричал Сэм.

— Не смей так говорить, паршивец! Я многое сделал, чтобы вы выросли нормальными!

— Ты не сделал ничего!

— Довольно! — громким, но спокойным голосом сказал Гейб, после чего выразительно посмотрел на Дина.

— Габриэль прав, отец, — сказал охотник, — и Сэмми. Хватит криков.

— Не смей переби… — начал Джон, но никто не дал ему договорить.

— Я могу, я хочу, и я буду перебивать тебя, отец! — гневно отрезал Дин. — Сэм прав. Ты не сделал для нас практически ничего! Я вырос, когда мне еще даже десяти не было!

— Зато ты вырос нормальным! Ты не ослушиваешься приказов старших, умеешь и ведёшь себя, как подобает нормальному охотнику и человеку!

— Вот именно! Ты вырастил из меня гребаного солдата, способного лишь выполнять приказы! Я человек! Ты лишил меня многого, но считаешь себя тем, кто заслуживает орать на Сэма из-за того, то тот смог побороть свои страхи и полюбить кого-то? — укоризненно, со злобной ноткой во взгляде спросил Дин.

— Но он целовал парня! И мало того, что он целовал мужчину, он целовал долбаного монстра!

— Я не долбаный монстр!

— Не смей его так называть!

— Габриэль — не монстр, отец! — Гейб, Сэм и Дин одновременно произнесли.

— Он монстр, чудовише, на которых вы охотитесь! Вы не должны общаться с такими отродьями, как он! — Джон был в ярости.

— Довольно! — сказал Габриэль и вышел из кухни.

— Гейб! — крикнул Сэм и собирался выйти вслед за ним из кухни, но Дин остановил его.

— Пусть он побудет один.

— Но ведь…

— Пусть! — с нажимом повторил Винчестер.

После этого вновь разразились споры. Джон пытался доказать, что это все ненормально, Дин и Сэм пытались доказать отцу обратное. Так бы и продолжалось, если бы телефон Дина неожиданно не зазвонил, после чего охотник принял вызов и покинул помещение.

Джон и Сэм все так же спорили, когда через минуту после звонка на кухню зашел заметно побледневший Дин.

Как оказалось, он попросил персонал больницы докладывать ему, если состояние Каса изменится. И сейчас ему позвонила медсестра, сообщая, что Кастиэлю стало несколько хуже, из-за чего у него почти остановилось сердце. Сейчас все в порядке, но состояние Кастиэля тяжелее, чем было. Из комы он так и не вышел.

И именно поэтому уже через семь минут после объяснения всего Джону и Сэму (с просьбой объяснить все остальным) Дин уезжал из бункера на Импале в сторону больницы, где лежал Кас.

******

Когда Дин убежал из кухни, чтобы собрать вещи и поехать в больницу, Джон и Сэм остались. Однако в этот раз споров не было. Сэм молчал, потому что он задумался о том, сможет ли Кас выжить и очнуться. Джон молчал, потому что приступ злости начал понемногу отступать и до него дошло то, о чем ему говорили во время спора сыновья, а точнее — о его роли в их жизни.

Спустя пять минут после звонка Дин забежал на кухню.

— Сэмми, если что-то случится, немедленно звони мне, ясно?

— Хорошо, Дин, — все еще печальным и задумчивым голосом ответил Сэм, продолжая переживать за состояние друга.

После этого Дин убежал в сторону выхода и спустя еще две минуты уехал.

— Сэм, я… — начал говорить Джон, но остановился и замолчал.

— Хватит. Мне не о чем с тобой говорить, я уже все услышал и понял, — тихо произнес Сэм, направляясь в свою комнату.