Он с трудом смог уловил тему общей беседы за столом. Мишка Зябликов рассказывал о том, что они с Лёхой Смирновым снимают одну квартиру на двоих.
— Правда, Лёха превратил нашу квартиру в гарем, девушек много и каждый день разная, я удивляюсь, что ещё ни разу не было повторений. Моя Оксанка ревнует, хотя я вообще к ним никакого отношения не имею.
— Эх, Мишаня, наслаждайся, пока холост, после свадьбы, съедешь с квартиры и оставишь меня одного, — рассмеялся Смирнов.
— Я удивляюсь тому, что Зябликов со Смирновым до сих пор друзья, а вот Женька с Олежкой даже словом не обмолвятся. Вы же были неразлучны с начальной школы! — вставила свои пять копеек Ленка Трофимова, переводя свой вопрошающий взгляд то на Олега, то на Женю.
Женя не сразу осознал смысл услышанной фразы, а когда осознал, то поперхнулся кусочком пиццы от неожиданности. Лишний раз уверился в том, что точно недолюбливает эту Трофимову.
Несколько девушек поддержали одноклассницу, тоже удивляясь тому, что лучшие друзья так быстро забыли друг друга.
— Да, я вот тоже задавался этим вопросом, — послышался хрипловатый голос Олега, до сих пор молчавший. —Разве мог бы настоящий друг втихаря свинтить из города, не сказав ни слова? Похоже, для кое-кого слово “друг” — просто пустой звук.
Сразу после того, как схлынуло первое ошеломлённое оцепенение от звуков до боли знакомого голоса, и Женя вник в смысл сказанной фразы, на него буквально обрушилась волна возмущения и обиды. Парень уловил в сказанном столько желчи и яда, столько ненависти и презрения. Он стремительно поднял свой взгляд и посмотрел прямо в серые глаза напротив, напряжённо ожидающие его реакции:
— Я предполагаю, что под “кое-кем” ты имеешь ввиду себя, не так ли? Это ведь ты игнорил мои звонки и избегал встреч после… выпускного! Ты не дал мне даже возможности сказать тебе о переезде, — холодно процедил Женя сквозь зубы.
Он старался не выдать свою клокочущую внутри обиду, но получалось крайне плохо. Он был уверен, что по лицу присутствующие с лёгкостью могли прочесть все его смятённые чувства.
— Откуда я мог знать, что ты вообще задумывался о переезде?! Мы ведь договаривались поступать вместе в колледж, надеюсь, об этом ты помнишь? Или всем твоим обещаниям — грош цена!? — В серых глазах плескалась ярость, парень даже был готов поклясться, что слышал скрип зубов.
Женю от возмущения и обиды трясло так сильно, что он совершенно позабыл о том, что они находятся не одни, что их с Олегом разговор внимательно слушали собравшиеся одноклассники. Но он сейчас не мог думать ни о чём, кроме обвиняющего тона и ненавидящих взглядов, которые кидал на него некогда близкий человек. И ему хотелось взреветь от несправедливых обвинений, но он лишь, приблизив лицо к Олегу, сдержанно прошипел:
— Надеюсь, ты заметил, что после… выпускного, кое-что … изменилось? И все наши договорённости полетели к чёрту, особенно после твоего молчания на протяжении трёх дней?
Олег, опёршись о стол, подался вперёд, сокращая расстояние между их лицами ещё сильнее. Женя даже не шелохнулся, продолжая внимательно смотреть в серые глаза, когда Олег процедил сквозь зубы:
— Мне нужно было время, чтобы… подумать обо всём. Я ведь не догадывался, что этого времени у меня не было, ты… просто решил… бросить всё и слинять.
Но, прежде чем Женя открыл рот, чтобы ответить, как, сидевший рядом с Олегом, Смирнов, встал, пихая того за плечо:
— Ребят, вы остыньте немного, проветритесь, а потом уже поговорите спокойно. Идёт?
— Да, пойдёмте на перекур! Давно пора! — подтвердил его слова Зябликов, вставая из-за стола.
Остальные подхватили его предложение, и Олегу ничего не оставалось, кроме как медленно отстраниться от Жени и встать из-за стола. Несколько ребят и девушек вышли на улицу. Женя с оставшимися одноклассниками остался сидеть, замерев как каменное изваяние. Чувствуя на себе любопытные взгляды, он швырнул палочки на тарелку и убрал руки под стол, чтобы никто из присутствующих не заметил, как они дрожат. Сердце бешено колотится в груди, и это чёртово волнение мешало хотя бы мало-мальски разобраться в своих мыслях.
Взгляд наткнулся на тёмный силуэт Олега в кожаной куртке. Он стоял за стеклянной дверью, вполоборота к нему, то и дело подносил сигарету к губам и не отрывал взгляда от оживлённой дороги, где проносились автомобили. Женя почувствовал, как у него перехватило дыхание, и он резко опустил взгляд в тарелку. Он совершенно сбит с толку.
Олег обвинил Женю в том, что тот уехал не предупредив. Но разве не этого он сам хотел? Разве не хотел, чтобы друг, нарушивший личные границы и переступивший черту, исчез из его жизни навсегда? Разве его игнор не обозначал именно это?
Он до сих пор помнит то безжизненное молчание на протяжении трёх дней. Хотя бы звоночек. Хотя бы одно слово, всё что угодно, только чтобы Женя понял, что по отношению к нему не испытывают презрения. Но нет. Не было ничего. Время шло, часы тикали, дни проходили – хрупкий сосуд приобретал всё больше трещин, пока, наконец, не лопнул с оглушительным треском, рассыпая острые осколки повсюду.
Тогда Женя понял, что ждать бессмысленно. Он потерял его. Он разрушил всё, что между ними было. Парень до сих пор помнит, как апатично собирал вещи, смотря безжизненным взглядом в пустоту внутри себя. Пустоту, которая ширилась и становилась больше с каждым годом. И чем больше она становилась, тем больнее пульсировала.
— Жень, так вы с Сурниным поссорились? Поэтому ты уехал? — тихий вопрос, подсевшей рядом Трофимовой вырвал Женю из воспоминаний.
Вот уж с кем, а с ней он будет секретничать в последнюю очередь.
— Извини, я на минуточку, — пробормотал Женя, вставая из-за стола.
Ему сейчас нужно прийти в себя и разобраться со своими мыслями, а под пытливым взглядом бывшей одноклассницы это сделать невозможно.
Парень быстрым шагом направился в туалет. Наклонившись над раковиной, включил холодную воду и, смочив ладони, провёл ими по своим пылающим щекам.
Приглушённые звуки оживлённых разговоров и позвякивающей посуды влились в бесшумное пространство, когда входная дверь позади бесшумно отворилась и тут же закрылась обратно, снова отрезая все звуки. Женя поднял взгляд и увидел в отражении зеркала только что вошедшего Олега, напряжённо взирающего на его спину.
Парень стремительно обернулся к нему лицом, но в это мгновение из кабинки вышел пожилой мужчина, хлопнув дверцей, и они оба вздрогнули. Они молча наблюдали за тем, как мужчина тщательно моет руки, затем сушит их, затем вытирает их бумажным полотенцем. Всё это время оба стояли, не шелохнувшись. Когда, наконец, за мужчиной закрылась входная дверь, вновь погружая туалет в тишину, Женя нашёл в себе смелость взглянуть прямо в глаза Олега.
Серые глаза смотрели, не отрываясь, прямо на него, пронзительно, с таким надрывом и горечью, что у Жени снова перехватило дыхание. Он с трудом сглотнул, совершенно сбитый с толку. Ему это не показалось?
Он всматривался в серые глаза, пытаясь расшифровать, что может значить этот взгляд. Затем заметил, что Олег приближается к нему, плавно и не спеша, его движения были тягучими, и в голове возникла ассоциация с хищником, медленно подкрадывающимся к своей жертве. Женя видел, как он сжимает кулаки, Женя понимал, что его друг в ярости, что его друг зол на него, но всё равно стоял не шелохнувшись.
Ждал. С нетерпением. С предвкушением. Пусть выплеснет всю ненависть на него, а потом уже наступит очередь Жени.
Одно стремительное движение, и парень пошатнулся от удара в челюсть. Порывисто приложил руку к разбитой губе и вытер тыльной стороной ладони, увидев смазанный след от крови.
Женя поднял твёрдый взгляд:
— Ненавидишь? — прохрипел он, чувствуя, как во рту появляется металлический привкус крови.
— Ненавижу! Давно мечтал тебе врезать, — едва сдерживаемым срывающимся голосом подтвердил Олег.
“Потому что лучший друг оказался грёбаным геем?” — эта горькая мысль, отдающая болью где-то внутри, вертелась на языке невысказанной, но не успел Женя её озвучить, как вновь услышал срывающийся голос Олега:
