Это история о моей личном дне на пересадке, продлившемся семь лет.

Историю я напишу словами, а мечту заложу между строк.

В таких книгах все главное всегда между строк. В том, что будет приходить к тебе в те часы, когда ты не станешь ее читать.

В эту комнату, в ночь, когда сестре делали пересадку почки, мы однажды еще вернемся. Но скажу сразу: пересадка прошла успешно, потому что там был главный компонент любой пересадки из старого в новое – любовь.

Я сидела в самолете, постоянно ощущая на животе молнию от кармашка на трусах, который мама пришила, чтобы положить туда все мои сбережения – несколько тысяч долларов, оставшихся от продажи квартиры. Их мне хватило бы на обучение языку в Канаде, аренду комнаты и еду на несколько месяцев. Дальше планов не было. Как и денег на обратный билет.

Но боль внутри и чувство беззащитности жгли меня изнутри, как раскаленное масло. Мне хотелось выплюнуть его, выдохнуть, сделать с ним хоть что-то. И единственным местом, где, мне казалось, я смогу это сделать, были вековые леса Британской Колумбии и Тихий океан. Там меня никто не знал и никто не говорил на моем языке.

Меня не пугало будущее и трудности, связанные с жизнью в чужой стране без языка и денег. Скорее, я искала их, надеясь, что боль о том, что изменить не могу, будет жечь чуть меньше.

Я не знаю, что испытывает космонавт, когда за ним закрывается люк корабля перед полетом в неизвестность; но, когда захлопнулась дверь моего самолета, у меня закружилась голова, перехватило дыхание и затошнило одновременно. Не успела я прийти в себя, как уже оказалась среди облаков, вцепившись в подлокотники кресла, ни разу не встав в туалет, не съев ни кусочка еды. Меня просто парализовало от всего происходящего. Очнулась я уже на таможне в Америке, когда пышногрудая афроамериканка позвала меня последовать за ней.

– Ma’am? What do you have in your underpants?[1] – спросила она, показывая на мою промежность.

У меня сжалось все внутри еще больше: неужели отберут и эти деньги?

– Ma’am, please show me what you have in your underpants! – строго сказала она еще раз, и я поняла, что шутки плохи: надо достать все деньги. Я расстегнула молнию на трусиках и вытащила доллары из кармана, протянув их ей.

Она пересчитала их и спросила:

– Under 10 000 US?[2]

Я кивнула, не очень понимая, что происходит. А таможенница, убедившись, что закон я не нарушила, протянула деньги обратно и поставила мне первый штамп в паспорт.

– Welcome to USA, Ma’am!

И вот я в Нью-Йорке.

Со странным ощущением бесконечного дня, которое бывает в межконтинентальных перелетах, когда твой день или твоя ночь вдруг длятся целые сутки.

Я сняла комнату в доме где-то в Бруклине, недалеко от метро. Хозяйкой оказалась добродушная афроамериканка, которая тепло приветствовала меня, одновременно крича что-то своему сыну-подростку, играющему в компьютерную игру, сгоняя кошку со стола и разговаривая по телефону. Мне вручили ключ от простой комнатки в подвале с лампочкой-вентилятором. Закрыв дверь, я легла на кровать и, помню, долго рассматривала крутящийся вентилятор.

Неужели я действительно сделала это? Прилетела на другой конец планеты одна, без билета обратно? Совершенно новое ощущение, что ты и не знала человека, в теле которого прожила столько лет, бродило во мне, пока я не провалилась, наконец, в долгий сон. Проснулась я только на следующий день. Перед полетом в Канаду у меня было несколько дней, которые я провела на своей первой долгой пересадке, знакомясь с Нью-Йорком.

Наверное, от того, что я не была ни путешественницей, ни журналисткой, а, скорее, просто искренне пыталась пережить и понять происходящее в жизни, мои отношения с городами и странами сложились удивительным образом: я будто узнавала их не по туристическим маршрутам и достопримечательностям, а так, как они сами хотели быть увиденными. А может, от того, что мне просто было одиноко, я начала невольно оживлять то, что видела? Города и страны сделались для меня такими же живыми существами, как и их жители. Нью-Йорк, который стал одним из самых частых городов на пересадке, всегда такой разный при каждой встрече. Нью-Йорк, однозначно, один из самых харизматичных городов, которые я увидела.

Надо сказать, все мои познания об Америке сводились лишь к обрывкам информации из новостей, мечтательному придыханию некоторых знакомых, мечтавших туда уехать, да любимым фильмам и книгам. Мужчины в Америке мне представлялись улыбчивыми счастливчиками с белыми зубами из кино, а женщины – дерзкими красотками, ищущими любовь. Зная свой страх полетов, я даже и не мечтала об Америке. Попав в Нью-Йорк, испытала удивление от всего: от огромных упаковок еды в магазинах до желтых такси и вывесок метро. Куда же пойти в Нью-Йорке в первый день? Конечно, в Центральный парк!

Разобравшись со схемой подземки, я выходила по утрам из своей комнаты в кирпичном таунхаусе в Бруклине, разглядывая по дороге просыпающихся американцев, развозящих детей по школам, выгуливающих собак, а также очереди в кофейне. Бегуны в парке, мамы с колясками, школьники с рюкзаками, сигналы автомобилей, спешащие люди, витрины известных магазинов, знакомые деревья и даже утки, похожие на уток в России.

Моим самым большим удивлением от Америки было то, что, на самом деле, тут была такая же обычная жизнь, как и дома. А люди были такими же людьми, с эмоциями, делами и трудностями, просто говорящими на другом языке. Я неловко изъяснялась на английском, просто показывая руками на предметы и произнося одно слово или просьбу, и меня понимали. Это, наверное, странные радости, но, представив себя на минуту на другой планете, среди инопланетян, такими мне казались далекие американцы, я вдруг поняла, что нет – это все же планета людей. Так примерно ощущала себя и я в те дни.

Впервые за свою жизнь я неожиданно оказалась свободна: меня никто нигде не ждал, только обучение английскому языку в Канаде через неделю. Я удивленно поняла, что я никогда не сидела на лавочке и не наблюдала за утками, вечно куда-то спешила. В общем, первые дни в Нью-Йорке были днями сплошных прогулок по улицам и наблюдений за людьми. Почти каждая улица и каждый район были мне знакомы из книг и фильмов. «Ах, вот ты какой, Манхэттен! О, Бруклинский мост! Таймс-сквер!»

Я пила кофе по утрам, как американцы, говорила всем Thank You, Sorry, You are Welcome и улыбалась. То ли теплые солнечные деньки сентября подействовали, то ли растущая в себе уверенность, что раз я справилась на пересадке в Нью-Йорке, то и в Канаде разберусь.

Моим пунктом назначения был Ванкувер, где я вышла из самолета более спокойной и уверенной, понимая, что я все так же на планете людей, а значит, как-то смогу решать и дальше. Выйдя за пределы своей привычной реальности, я словно познакомилась с новой собой. Более смелой собой. И более живой.

К чему я привыкнуть не могла, так это желать «спокойной ночи» любимым людям по утрам.

Из аэропорта я отправилась в съемную комнатку, которую предоставила мне школа английского языка. Комната оказалась в большом старинном доме со скрипучими половицами, забором, поросшим мхом от влажности и огромной елью, накрывающей ветвями весь дом. По ночам к нам приходил енот исследовать мусорные баки для еды. Соседние комнаты снимали веселые испанцы Рикардо и Серхио, которые, как и я, приехали в Канаду учить английский язык. Они постоянно затевали шумные вечеринки, по-родственному подъедали мои продукты, занимали ванную по вечерам и громко хохотали. У меня не было студенческой молодости: всю юность я растила сына, поэтому новым для меня стал не только английский язык, но и студенческая жизнь.