– Ты чего ерепенишься, Илюша? – с издевкой спросил Дава.

– Я не такой! – навзрыд заорал Илья.

– Не такой – это какой? – Дава нахмурил брови.

– Я не пидор. – орал Илья, сжимаясь в углу. – Понял? Ты понял меня? Вы все поняли меня?

– Да понял, я понял! – Дава спокойно прикуривал сигарету от спички в руках Николаича. – Я только не понял, кто тогда здесь пидор, по твоему мнению. Мужики, походу он только что Вас петушарами назвал.

Илья не понимал, что происходит. Что это, дурной сон или больное воображение? Ничего из происходящего не поддавалось логическому объяснению. Помощь, предложенная Давой, всё больше напоминала пытку. Но самое страшное было то, что Илья не знал, когда и чем это всё закончится.

– Не хорошо. – подытожил Николаич.

– Будь я на Вашем месте, мужики, такого бы не прощал. – Дава наклонился над трепещущим Ильёй. – Если ты не уверен, что хочешь изменить свою жизнь, вали нахрен отсюда. Даю тебе три секунды. Как ты уже понял, я дважды не повторяю.

– Что тебе от меня нужно? – Илью прорвало, он кричал, пытаясь понять, что происходит. – Что Вам всем от меня нужно?

– Редкостный мудак. – Дава обращался к Николаичу. – Дай ему под дых, чтоб заткнулся, а то у меня голова сейчас взорвётся. Только слегка, да!

– Ты же меня знаешь, Дава. – Николаич всегда беспрекословно выполнял приказы Давы.

– Вот именно, что я тебя знаю. – Дава направился к выходу. – Если он не свалит в течение трёх секунд, скажите, что я жду его в машине.

– Будет сделано.

Дава шёл по коридору, в полной тишине. Илья молчал. Он молчал, и когда Николаич поднял его и ударил в живот, и тогда, когда с него грубо снимали джинсы с бельем. Пока напарник Николаича обливал розжигом вещи Ильи, сам Николаевич включил воду и направил струю из шланга на их хозяина. Вода была ледяной, а напор – сильным.

– Чего стоишь? – Николаич пытался перекричать шум воды, указывая на емкость с шампунем. – Бери шампунь и мойся. Такого красавца, как ты никто ждать не будет.

– Тем более жопу мыть. – добавил напарник, глядя на горящую кучу вещей.

Борясь со струёй, абсолютно голый Илья взглянул вниз, а потом недоверчиво посмотрел на Николаича.

– Ещё раз так на меня посмотришь, я тебе этот шланг в жопу засуну. – Николаич направил струю в лицо Ильи.

Как и обещал, Дава ждал в машине. Илья размахивал руками с крыльца, подавая сигналы бедствия, но Дава был занят телефонным разговором. Парень огляделся вокруг и рванул к автомобилю. Эта картина заставила Даву закончить диалог.

– Они спалили все мои вещи. – возмущался Илья.

– А ты хотел свою ссанину надеть на чистое тело? – Дава заблокировал двери в автомобиле.

– Впусти меня. – Илья дергал ручку автомобильной двери. – Я же голый.

– В этой тачке могут сверкать голой задницей только я и снятые мною девки. – Дава тронулся с места.

– Ты же не серьёзно? – Илья поспешил за автомобилем Давы, прикрывая ладонями пенис с яйцами. – Дава!

Илья благодарил счастливый случай, что на дворе стоял поздний вечер и большинство людей уже готовилось ко сну. Но всё изменилось, когда Дава выехал на центральную улицу. В центре города было светло как днём: витрины, фонари, афиши, рекламные вывески – всё это освещало каждый сантиметр дороги, по которой ехал спортивный автомобиль, а рядом с ним бежал голый парень. Толпы людей сновали по обочинам. Громкая музыка доносилась из открытых дверей баров и ресторанов. Уличные музыканты и танцоры собирали вокруг себя зрителей благодаря своим талантам, в то время как Илье понадобился лишь голый зад. Парень отовсюду слышал свист и улюлюкающие выкрики пьяных пассажиров такси. Местные проститутки, выдающие себя за студенток, опоздавших на последний автобус, смеялись и кричали, чтобы тот не забирал их хлеб. Одна из них даже пыталась ущипнуть Илью за задницу, но подъехала иномарка и перегородила ей путь, подкинув работы на час.

– Илюша, теперь ты надолго запомнишь, что душ должен быть ежедневным, а одежда всегда свежей. – Дава был собой доволен, преподав урок парню без портков.

По многолюдной дороге Илье попалась урна, набитая газетами. По-видимому, кто-то из промоутеров оставил львиную долю полиграфии, которую должен был раздать прохожим.

Наконец, автомобиль подался вправо, паркуясь перед проспектом с бутиками.

Дава медленно вышел из автомобиля и направился к зданию. Он открыл стеклянную дверь бутика, пропуская Илью вперёд. Парень поспешил скрыться от любопытных взглядов зевак и криков о потерянном стыде, внутри светлого помещения, но и тут его встретили взгляды. Пятеро продавцов-консультантов во главе с администратором стояли в центре бутика с одеждой и обувью. Девушки в униформе пытались не бегать глазами по обнаженному телу посетителя, в отличии от парня администратора. Аккуратно уложенные брови и блеск на губах просто кричали, чтобы Илья стал ему махать двумя руками, уронив газеты на пол.

– Давид Робертович, дорогой Вы наш человек! Как мы рады Вас видеть! – администратор принялся кланяться и трясти руку Давы.

Всех вокруг будто не беспокоил тот факт, что среди них стоял совершенно голый человек. Все принялись щебетать с Давой, расспрашивая, как прошло его очередное путешествие.

– Захарушка, милый! – Дава приобнял Илью и обратился к слащавому администратору. – Прикрой, пожалуйста, этот голый зад чем-то приличным.

– С огромным удовольствием, Давид Робертович, хотя и к сожалению тоже.

– Илюша, кстати, посмотри на Захарушку. Вот Захарушка у нас пидор! А Николаич нет. Видишь теперь разницу?

– Он что назвал Николаича пидором? – Захарушка выпучил огромные глаза.

– Представляешь себе. – ответил Дава, принимая чашку кофе от одной из сотрудниц.

– Как ты жив то вообще остался, милый мой?! – Захарушка закатил глаза. – Дорогуша, на тебе точно нет колото-резаных?

Администратор попытался заглянуть под газеты, но Илья вовремя его одернул. В голове Ильи крутилась мысль, что всё это происходит не с ним. Всё эти люди были для него настолько чуждыми, что казалось, будто они говорили на другом языке. Будто он спал долгие годы, а когда проснулся, мир стал совсем другим. В этот момент он осознал, почему некоторые заключенные предпочитают вернуться обратно на зону. В привычный им круг людей и законов. Пока Захарушка дотошно снимал с него мерки, то и дело, касаясь его кожи, Илья мечтал вновь оказаться на крыше дома.

Илья стоял на подиуме, окруженном зеркалами. Куда бы он ни повернулся, его голый зад множился втрое. Девушки по щелчку администратора с маникюром приносили всё новые и новые вещи.

– А можно ли для начала принести мне трусы? – шёпотом спросил Илья.

Захарушка посмотрел на Даву, окруженного кокетливыми сотрудницами, жадно ждущими от него вопрос: "до скольки сегодня ее смена".

– Несите всё, что он пожелает. – Дава пожал плечами. – Кто платит-тот и заказывает. Да, девчонки?

– Но у меня же нет денег. – Илья судорожно пытался найти хоть какой-то ценник на новых трусах.

– Сегодня нет, а завтра есть, Илюша. Да, девчонки?

В ответ девушки лишь заливисто засмеялись. Не реагируя на то, что Илья сообщил об отсутствии денег, Захарушка продолжал собирать его образ.

– Как говорит Давид Робертович: "деньги лежат под ногами, стоит лишь спустить их с дивана". – Захарушка с любопытством наблюдал, как Илья надевал брюки, разглядывая его задницу через отражение в зеркале. – Готово, Давид Робертович! Принимайте красавчика.

– Совсем другое дело! Умеешь ты, Захарик, из куска говна человека сделать! – Дава вложил в карман администратора бумажную купюру. – С девчонками чай с тортиком попьете. Да, девчонки?

– Вы как всегда слишком щедры, Давид Робертович! – администратор спрятал купюру поглубже в карман.

Илья стоял, как истукан, в ожидании приговора в виде чека. Он даже и представить не мог, сколько эти вещи и обувь могут стоить. Политика бутика была таковой, что ярлыки снимались и клались на журнальный столик, прежде чем вещь попадала на примерку к потенциальному покупателю. Это делалось для того, чтобы приобреталась именно вещь, а не ее стоимость. Глядя на многих богатых людей, можно ненароком получить модный сердечный приступ. Шальные деньги позволяют им скупать всё, но вкус от этого у них не прибавлялся. Обновлённый Илья ждал, что его сейчас скрутят, снимут новые вещи и сдадут полиции. А вот там-то его голый зад точно найдёт приключения.