– Неужели вы думаете, что у таких людей, как я, одинаковые и чуть ли не идентичные жизни? Или это такой отложившийся в сознании стереотип, навеянный просмотром штампованных мыльных опер и чтением бульварных книжонок о золушках и разочарованных жизнью миллиардерах?..

– Нет, сэр, что вы, это всего лишь ассоциации! – и само собой под несходящую улыбку триумфального самодовольства.

Выкусите-накусите, сэр! И постарайтесь не обляпаться.

Правда, насладиться в полную меру своей очередной маленькой победой Дэниз так и не успела. Слух бомбануло оглушающим смехом Пола Гилмора, испортившего своим звуковым и ароматным сопровождением весь эмоциональный подъём. И это тоже было не самой его разумной демонстрацией показного веселья. Ибо сконцентрированный до этого на лице девушки далеко не тёплый взгляд слегка прищуренных синих глаз тут же сместился на физиономию её соседа почти ласковым скольжением острейших лезвий по рыхлой плоти новой жертвы.

– Вот теперь я действительно вижу, что вы незнакомы. – лучше бы он ничего не говорил, как и не делал последующих движений, смахивая пухлыми пальцами набежавшую влагу с уголков век обоих глаз. – В принципе, ничего сложного в этой игре, как я вижу, нет. И, кажется, даже начинаю разбираться что к чему.

– Да неужели? Прямо так кажется или всё уже предельно ясно?

О, нет, в зазвучавшем низком баритоне вовсе не задребезжало ни ледяными нотками сдержанной надменности, ни той же насильственно задавленной ярости. Наоборот! Такой вкрадчивой и едва не располагающей к себе гостеприимной мягкости Дэниз не слышала даже в куда искреннем исполнении любящих её людей.

А потом она увидела, как брюнет впервые начал что-то делать своими руками, неспешными, размеренными жестами искусного манипулятора, будто и вправду пытался перетянуть своими завораживающими движениями внимание обеих попутчиков в нужную ему сторону. Вначале полез в правый карман пиджака, доставая на всеобщее обозрение нестандартную пачку-футляр распечатанных сигарет и классическую зажигалку из белого золота, инкрустированную парой шлифованных камней из чёрного оникса. (То, что зажигалка была из платины, Дэнни даже не сомневалась. А вот то, что сигареты с названием Treasurer Black она видела впервые в своей жизни и могла лишь строить догадки об их настоящей цене – на данной части наблюдений можно было сразу же остановиться, дабы не ломать себе понапрасну голову.) Затем достал чёрную сигарету с белым фильтром, проделав всё это ленивой манипуляцией длинных и изящных пальцев с отполированными ногтями, и… Похоже, всё внимание Дэниз действительно затянуло этой завораживающей игрой больших, сильных рук, которые могли с непринуждённой лёгкостью свернуть ей шею или же со схожей мягкостью невесомых касаний скользнуть по её чувствительной коже… на том же горле по надрывно бьющемуся пульсу под обеими скулами…

– Тогда быть может продолжим?.. Если, конечно, никто не возражает?

Ох… А вот это ей определённо не понравилось. Даже не так. Ей абсолютно всё и совершенно ничего из увиденного, услышанного и пропущенного через призму своих сверх обострённых ощущений НЕ ПОНРАВИЛОСЬ! Мало того, что она не заметила, как перестала улыбаться, так её ещё продолжало вести под гипнотизирующий голос этого неугомонного Дьявола искусителя. И не один только голос. Иногда она ловила себя на том, как неотрывно смотрит в его глаза, хотя до этого ещё вот-вот наблюдала за чарующим движением ухоженных пальцев, буквально ласкающих поверхность тонкой сигареты, будто какой-то одушевлённый и даже осязающий предмет.

И чем глубже она проваливалась в этот эмоциональный вихреворот свихнувшегося времени, пространства и тех же чувств, тем острее Дэниз ощущала едва не удушливое давление и без того наэлектризованного воздуха. Словно по сознанию царапало тысячью невидимых иголок-коготков, предупреждая об грозящей опасности и далеко не в ближайшие пять минут. Если она не уйдёт отсюда прямо сейчас, то вполне возможно, что потом, будет слишком поздно.

– Думаю, самые худшие ассоциации я о себе уже услышал. – зато Пол Гилмор вёл себя как ни в чём ни бывало, сам того не ведая, подливая масла в огонь.

Дэнни потом часто будет себя спрашивать, так кто же из них попал не туда изначально и кому действительно не следовало лезть на рожон, дабы окончательно не лишиться и без того безмозглой головы. Только почему-то при звуке раздражающего голоса справа совсем не хотелось останавливать его неразумного владельца. Тот явно не понимал, куда тянулся своими жадными ручонками и не в меру любопытствующим носом, как и совершенно не соображал на кой!

– И кто теперь у нас на очереди? – всё-таки лучше бы он молчал, ибо попыткой перетянуть всеобщее внимание к персоне Дэниз, обязательно при этом посмотрев на девушку, как на предмет предстоящих обсуждений, он практически вырвал из неё те несчастные крохи жалости, которые она ещё совсем недавно испытывала к нему и даже подумывала о том, чтобы как-то остановить этот несущийся на полной скорости к обрыву их собственный свихнувшийся поезд.

– Худшие? – куда более приятный баритон с противоположного ряда кресел переиграл немощные намерения Гилмора всего одним словом и скрытым в нём циничным вызовом. Надменный смешок с последующим видеорядом завораживающих движений, от которых невозможно было оторваться даже под страхом смерти, и Дэниз было уже откровенно начхать, что сейчас сделают с её опрометчивым соседом в ближайшие десять минут. Пусть хоть в буквальном смысле прибьют гвоздями к потолку и выпотрошат при полном сознании, на живую и без анестезии.

Тёмные, пухлые губы зажали только самый край кончика сигареты перед тем как последовавшую за этим паузу всеобщего молчания прорезал щелчок колёсика платиновой зажигалки.

Слегка прищурив левый глаз и демонстративно затянувшись чуть ли не в полную грудь, брюнет не сводил сверлящего взгляда с Пола Гилмора. Так что не было ничего непредсказуемого в его последующем действии, когда через пару секунд он выпустил струю терпкого табачного дыма именно в сторону раздухарившегося толстяка.

– Что ж… всем свойственно ошибаться и даже богам. А на счёт, кто следующий на очереди, думаю… вполне логично будет остановиться на том, на ком последнем наша уважаемая ведущая закончила составлять свои глубокомысленные ассоциации. – и вновь цепкий взгляд ловца душ ненадолго перешёл к глазам оцепеневшей Дэниз Эпплгейт. – То есть на мне.

Ей показалось или он действительно ей слегка кивнул? И даже если и так, то, какого? Проявление условного рефлекса от потомственного аристократа в попытке поддержать, выказать очень глубоко скрытое уважение или же перетянуть на свою сторону в качестве тайного заговорщика?

– А, если исходить из правил большинства подобных игр («Подобных игр»? Он должно быть либо шутит, либо в открытую стебётся, но явно не над ней), то бремя ведущего переходит тоже на меня. Надеюсь, никто возражать не станет?

Дэнни сама не поняла почему пожала (вернее, нервно передёрнула) плечами, якобы не имея абсолютно никаких возражений. Хотя, ей безумно хотелось возразить, в особенности идее продолжить предложенную ею же игру. Как бы себя невозмутимо не вёл этот синеглазый Дьявол, она не просто предполагала, а именно чувствовала, насколько сильно задела его далеко не ранимую душу. Иначе с чего ему было доставать свои эксклюзивные сигарки и травить лёгкие их пряным запахом себе и своим соседям? Так что совсем даже не исключено, что ему безумно хочется отыграться на ней за все свои «унижения». Вот только выбор предстоящей жертвы выглядел несколько непредсказуемым. Под его определённо не милостивую длань сейчас мог попасть кто угодно, при чём на равных возможностях. Но Дэниз почему-то казалось, что он точно выберет её.

– Пожалуйста, просим! Мне самому безумно интересно. – затараторил Пол Гилмор, будто уже знал наперёд исход предстоящего раунда. А в частности, кого конкретно сейчас будут «бить».

Мало ему было продемонстрировать через слова далеко неразвитую сторону своего убого интеллекта, так он ещё и принялся елозить своим жирным задом по сиденью, типа выискивая удобную позу для дальнейшего времяпрепровождения за просмотром намечающегося представления. При чём ему и этого оказалось недостаточно, тут же, как бы невзначай, умудрившись задеть девушку рукой, отчего Дэниз чуть сама не подскочила на своём месте, словно её ужалило как минимум сверх омерзительным прикосновением слизкой щупальцы ядовитой медузы.