Унхе Гю села на кровать, внимательно озираясь по сторонам, хоть сама для себя девушка и приняла непонятную ситуацию и решила, что если умрет тут, то и там тоже. Что естественно это не сон, а реальность. Её душа, так же как и мысли, была всё равно не на месте, и они не до конца подчинялись ей. Она противилась сама себе и принятию неизбежной для себя реальности.

Да, здесь всё, что её окружает, более чем реалистично, для неё здесь всё ново, но, а если задуматься, как же её жизнь, та, которая осталась по ту сторону. Жизнь, которую разделяет всего-то на всего сон.

Может, это всё поддаётся простому логическому объяснению. Ей просто вторую ночь подряд снится один и тот же сон. Словно это очень интересный сериал по кабельному телевидению. Было бы очень здорово, если бы это была самая настоящая правда. Но вот рана, которую она получила, была более чем реальна, что там, что здесь. Мысли девушки метались из стороны в сторону и кидали её из крайности в крайность. Порождая сомнение и полное негодование.

Ведь, если пораскинуть мозгами, страшного ничего же не случилось. Второй раз всего-то на всего одни и те же покои, одни и те же аномальные звуки. А Унхе Гю уже решила, что это действительно реальность, а не просто сон. Странный, конечно, по себе и тот факт, что она думает о себе здесь как об Унхе Гю, а ни как о Сергеевне. Не исключено, что это может просто один из способов уйти от реальности. Поэтому ей и видится всякое-якое. Она вообразила в своей голове то, чего нет, и теперь же в это поверила. Ушла от реальности с головой в фантазию и придумала себе новую личность, у которой есть всё, чего ей так не хватает в жизни.

А если допустить другую мысль и на доли секунды поверить, что это– правда, и всё, что здесь происходит, на самом деле реально, что же тогда делать со своей жизнью. С той, которая находится за гранью этого понимания.

Если же это реально, то она не сможет долго нигде просуществовать. Её график в реальном мире для неё там, в Москве, более чем приемлем – два через два. Она не сможет выкладываться там на полную. Девушке надо сохранять ясность ума и абсолютное хладнокровие. Иначе её повышение будет неоправданным, она просто не может ударить в грязь лицом.

Как же её любимый Бальтазар? Кто будет ходить и покупать ему вкусняшки, если его хозяйка станет самым настоящим овощем? Ответ лежит на поверхности, он очевиден. Да никто! Хоть Маргарита его и любит, она ему не хозяйка и не сможет полностью дать ему того, что может Унхе Гю. Достаточно вспомнить самый банальный пример из жизни девушек. Она не может за ним убрать даже лоток. Обычный лоток, с фекалиями. Что может быть проще, убрал и засыпал новый наполнитель; и кот доволен, и у тебя проблем нет. Но, нет же, Маргарите постоянно приходится напоминать об этом. Ходить за ней и нудить, порой даже хлестать. Не сильно, так любя, по румяной попке кожаной плетью, заказанной в «Алиэкспрессе» в чёрную пятницу. Бальтазар, с таким отношением к себе со стороны Марго, просто утонет в своих же фекалиях или же проучит гадкую девчонку в кошачьей для себя манере. Будет гадить ей на кровать. А за то, что она его отругает, просто сделает свои дела прямо ей на голову. В любом случае, эти двое, без чуткого присмотра, растерзают друг друга, и победа будет за Маргаритой. Она – человек и запросто обидит непокорного котика.

Всё это, конечно, более чем хорошо, но для себя надо понять, действительно ли девушка не сумасшедшая. А как сделать так, чтоб убедиться в своей адекватности, и что же будет дальше.

– О, нет, – Унхе Гю издала протяжный ультразвук и уткнулась лицом в подушку, – Зачем я только умею думать? К чему мне все эти мысли? Теперь я считаю себя сумасшедшей.

После её слов в комнату вошла Ин Мин.

– Госпожа, доброе утро! – служанка улыбалась ей.

«Ну, вот что ей сказать? Конечно…»

– Выметайся! – грозно крикнула девушка, вскакивая на ноги, и с кулаками пошла на служанку.

– Госпожа, простите меня, если я Вас чем-то обидела, – Ин Мин стала отступать назад, переступив порог, перед ней с грохотом закрылась дверь. Госпожа осталась в комнате одна.

На крики тут же прибежал юноша, с вплетённой в волосы ядовито-салатовой лентой, Сон Хан. Он надменно посмотрел на служанку, та дрожала, шепча себе под нос одну лишь только фразу. Ин Мин явно была напугана чем-то:

– Я не виновата, не виновата. Я не виновата, не виновата.

– Ин Мин, что случилось? – Сон Хан брезгливо взял девушку за плечи, он считал выше своего достоинства касаться слуги, сейчас это было необходимо. Он хорошенько встряхнул девушку, подобно пыльному коврику.

– Господин, – Ин Мин на секунду пришла в себя и, увидев перед собой господина, упала на колени, – Господин, я не виновата.

– Так отвечай, в чём дело? Перестань ныть! Говори по-хорошему, или я тебя накажу, – не получив ответы на свои вопросы, юноша повысил свой тон. Он не особо-то и переживал за свою младшую сестрёнку, но сейчас перед ним в истерике бьётся её служанка. Волнение само собой овладело им.

– Я не виновата, господин. Я как всегда пришла к госпоже Унхе Гю, а она накинулась на меня, – Ин Мин пустила слезу, она искренне не понимала, что же она сделала, что госпожа на неё накинулась с кулаками.

Суровый взгляд Сон Хана пробирал до костей, а голос был очень размеренным, он хотел знать истину:

–Так что же ты сделала?

Сон Хан знал о хороших отношениях госпожи и служанки, в его голове не укладывалось всё происходящее здесь. Унхе никогда бы не подняла руку на Ин Мин, она любила её и никому бы не позволила обижать девушку.

– Скажи мне, служанка, может, ты сделала что-то, что могло разозлить твою госпожу?

– Нет-нет, что Вы, господин Сон Хан. Я Вам клянусь, я зашла, а госпожа резко вскочила и выгнала меня, – девушка робко вытирала слёзы, прокручивая в голове всю ту ситуацию, что приключилась.

– Ступай прочь, – Сон Хан прогнал девушку и, приблизившись вплотную к двери, вопросительно прошептал, – Унхе, что с тобой? Ты в порядке?

– Нет! – крикнула девушка, в её голосе слышались нотки отчаяния, – Убирайся прочь, я не Унхе! Я другой человек.

– Сестра, открой дверь, – юноша стал долбить в дверь кулаком, он чувствовал, как тяжело его сестре, и он ничего не мог с этим поделать, – Открой. Впусти меня. Или ты не хочешь видеть своего любимого братика Сон Хана?

Послышалось лёгкое шуршание, что-то тяжёлое ударилось об пол и просто разлетелось вдребезги.

– Я тебя не знаю! – истошный крик, тот крик, который молит о помощи, девушке было очень тяжело, это чувствовалось.

– Не глупи, открой дверь! – Сон Хан отчаянно пытался войти. Из-за угла быстрым шагом показался Ха Сок с охраной. Видимо, Ин Мин ему всё рассказала. «Чёртова служанка, слишком шустрая!» – подумал юноша. У них с братом были очень напряжённые отношения. Его любил отец больше, Унхе Гю отдавала своё предпочтение тоже ему. Даже слуги слушались его.

– Брат, кажется, Унхе в беде.

– Ломайте дверь! – скомандовал Ха Сок, не обращая внимания на своего брата. Его сейчас больше волновало, что же случилось с Унхе Гю. Просто так она б себя не вела. Охрана навалилась на дверь, та легко поддалась. Они смогли войти в комнату. Там было пусто, на полу была разбита фарфоровая ваза, – Унхе? Сестрёнка, ты где?

– Сестра? – взволнованно протянул Сон Хан, его голос пронёсся легким эхом в комнате. Было очевидно, что девушки здесь нет, – Кажется, она сбежала. Это не похоже на нашу сестрёнку.

– Вот же нелёгкая! – Ха Сок притопнул ногой. Его суровый взгляд блуждал из одного угла комнаты в другой. Неожиданно, на полувздохе остановив свой взгляд на охране, выдал, – Главнокомандующий, – вперёд вышел седовласый мужчина, он, подобно восковой кукле, стоял неподвижно. Ни один мускул на его лице не дрожал, взгляд был направлен на молодого господина, он ждал приказа, – Ха Инт Ду, найдите госпожу Унхе Гю и приведите её ко мне. Она не могла уйти далеко.

– Слушаемся, – сказал седовласый главнокомандующий стражей, и в тот же миг он скрылся с глаз, уводя с собой людей.