Он развёл руками, показывая, что это конец. Гарри начал покрываться красными пятнами, его глаза засверкали праведным огнем, а ноздри напряжённо задрожали. Драко видел, что задел его.

Всё, как обычно.

— Малфой, нечего на меня орать! Я не могу ей помешать! — зарычал он. — Да и какая тебе разница?

Драко сглотнул и понял, что наверное, придётся поговорить с дружком Грейнджер спокойнее, чтобы тот понял ситуацию. Он уселся на стул для посетителей и властно указал Гарри на его место напротив. Тот недовольно чертыхнулся и послушно разместился на своём кресле.

— Малфой, вообще-то я собирался домой. Конец рабочего дня, если ты не заметил, — сухо проговорил он, упираясь локтями в стол. — И будь уверен, я хорошо осведомлён обо всём, что Гермиона хочет сделать. Скримджер постоянно докладывает о всех процедурах и её приступах.

— Странно, что старуха обо мне ничего не говорила… — Малфой скривил губы.

— Я и не спрашивал, — холодно отозвался Поттер, но через мгновение он смотрел уже со смесью сожаления и вины. — И, Малфой, ещё раз хочу… эмм… Соболезную по поводу…

— Ты уже говорил это месяц назад, — прервал его Драко.

Сквозь горестную дымку первых дней после смерти матери трудно было вспомнить, что происходило месяц назад, но Поттера с его «если что-то нужно, обращайся» он запомнил хорошо. Тогда его взбесило поттеровское снисхождение и жалость. И только по прошествии времени Малфой решил, что стоит воспользоваться предложением героя.

Поттер устало вздохнул:

— Ты же знаешь что с Гермионой?

Малфой утвердительно качнул головой:

— Примерно…

— Тогда понимаешь, что это так просто не пройдёт?

— Кто тебе сказал? — Малфой недоверчиво хмыкнул, он сам видел, как Грейнджер успокаивалась в его руках.

Ведьма слушала его. И Драко верил, что она сильнее всей этой дряни, которая грызёт её изнутри, она сможет примириться с собой. Со временем.

— Малфой, я жил с ней год, пока она болела! — Поттер нервно потёр переносицу, прикрывая веки. — В таком состоянии она не слышит и не видит! Она уничтожает себя! Мы пробовали всё, понимаешь? Ей удаляли по отдельности куски памяти о родителях, но всё возвращалось! Ей внушали что-то, поили сильнейшими зельями… Но, происходит какое-то событие, и Гермиона, как по щелчку, вновь падает в этот кошмар! Вина не оставляет её. Поэтому я ни слова не скажу против. Если она захочет стереть свою память, чтобы забыть, значит, так тому и быть. Она заслужила спокойную жизнь! Это для её же блага.

— Да что ты говоришь? Поттер, слушай, она может справиться. — Драко для пущей убедительности склонился ближе к нему и опёрся ладонями о стол. — При мне у неё пару раз было что-то похожее на приступы, но она успокаивалась. Грейнджер сильная! Надо вытащить её! Нельзя так с ней!

Гарри покосился на своего бывшего школьного врага и подозрительно прищурился.

— Нет, — герой наоборот отклонился дальше, откидываясь на спинку своего кресла. — Я не знаю, что там между вами произошло… Хотя… Кое-что знаю. Но это всё такая ерунда. Она больна! Гермиона могла сделать что-то в полубезумном состоянии.

А вот это было даже обидно, словно Драко воспользовался болезнью Грейнджер, и она связалась с ним только потому, что совсем рехнулась. Малфой рассмеялся — сначала тихо, а потом чуть громче, и этот звук заставил Поттера зло сжать губы.

— Н-да, Поттер, плохо же ты знаешь свою подружку… — ядовито бросил Малфой. — Я не буду тебе врать, между нами что-то произошло… И это действительно было безумно… хо-ро-шо.

Последнее он сказал с кривой ухмылкой, зная, что это точно вызовет гнев экс-гриффиндорца.

— Но ты же живое напоминание о том, что случилось с её родителями! — шрамоголовый сжал кулаки.

— Я никого не убил… Поттер. И она это знает, — самоуверенно усмехнулся Драко. — Грейнджер, может, и безумная, но совсем не дура.

— Это уже неважно, — выплюнул тот. — Она выбрала забыть тебя. И я советую тебе забыть её. Пусть Гермиона живёт так, как ей легче.

Драко покусал нижнюю губу, разглядывая его непонимающим взглядом.

— То есть советуешь забыть её, так же, как это хочешь сделать ты? — констатировал он, ехидно усмехаясь. — Боюсь, у меня это не получится так легко, как у тебя…

— Чёрт возьми! Отвали! Ещё твоих нотаций я сегодня не слушал! — взвился Поттер и ударил по столу ладонью, несколько пергаментов упали на пол.

Они сверлили друг друга глазами ещё несколько мгновений.

— Ладно, на хрен тебя! На хрен таких друзей! — Малфой шумно поднялся и направился к двери, но не сразу её открыл, обернулся, чтобы спросить ещё кое-что: — Хотя бы скажи, где находится эта клиника?

— Нет.

— Дай мне разрешение на посещение!

— Нет!

— Тогда иди в жо…

— Малфой!

Дверь прогрохотала, когда он с силой дёрнул её, чтобы закрыть за собой.

Вот это лучший друг у Грейнджер. Супер! Но Малфой всё равно вытащит её! Он обещал. А Малфои держат обещания, какими бы придурками и засранцами они ни были.

***

Гермиона согласилась.

И тогда Скримджер призналась ей, что знает и про чердак, и про Малфоя. Она позволила ей всё это, позволила встречаться с ним, потому что была уверена — Грейнджер всё равно пойдёт на то, от чего так долго отказывалась.

Завтра это случится. Гермиона больше не вспомнит. Война, любовь и дружба. Детство, родители, Гарри и Рон… Драко и его глаза цвета свободы и неба… Теплота его губ и жар прикосновений. Всё это исчезнет, как будто никогда и не существовало. Сотрётся движением волшебной палочки. Гермиону постигнет та же участь, что и её родителей когда-то, и она будет совсем одна в этом огромном мире. Впрочем, как и всегда в последнее время, кроме тех дней вместе с ним.

Вернись ко мне, Грейнджер…

Она сидела на чердаке в ожидании конца новогодней ночи. В руках белый и пушистый Малфой. И тишина, вязкая и неприятная. Она окутывала всё вокруг непроницаемым коконом. Клиника словно вымерла. Не слышно ни звука.

Гермиона плыла на волнах этой оглушающей тишины и с тоской смотрела в окно, вспоминая свою жизнь. Если бы она была птицей, она бы улетела подальше от этого неуютного холодного места. Здесь стало тепло, только когда пришёл Драко. С ним каждый день был ярким, а чердак казался их маленьким уютным домом. И они вдвоём… Два одиноких сердца… Два белых крыла…

Она нежно погладила ткань его фальшивой праздничной мантии, на которой сидела.

Как бы Гермиона ни хотела быть с Драко, она отправила кольцо обратно хозяину. Всё кончено.

***

Бокал с шампанским искрился в руке, его пронизывал уютный свет от горящего камина. Драко следил, как золотистые прозрачные пузырьки поднимаются вверх и исчезают. Они были так похожи на золотые искры в её глазах. Рядом смеялись друзья, играла тихая музыка. В углу большого праздничного зала в особняке Нотта стояла ёлка в потолок, украшенная огнями гирлянд и ёлочными игрушками. Пахло мандаринами. Как от её волос.

Новый год. Без неё.

Всем было весело, а у Драко на душе сгущалась темнота. Он ничего не смог сделать. Не смог её вытащить. Кто он после этого? Слабак? Предатель? Балабол?

Поттер слился, разговор со Скримджер чуть не превратился в скандал. Никто из медсестёр так и не сказал, где находится клиника для душевнобольных. Драко предлагал им деньги, уговаривал, пытался залезть в головы… Всё тщетно.

— Зачем тебе Грейнджер? — вполне резонно спросил Блейз, когда узнал историю Драко о его двух неделях в Мунго.

Малфой задумался.

Вспомнил её смех, её улыбку, то, как Гермиона откидывала свои невозможные волосы назад, как делала ему массаж и целовала. Как разыграла перед ним спектакль со старым тюлем, когда они праздновали Рождество. А потом… Её нежность и её страсть… Гермиона действительно отдавалась ему в полном смысле этого слова, и столько же брала от него…

Драко сглотнул, вспоминая ту ночь. Лучшую ночь из всех за последнее время. Это было сумасшествие, но самое прекрасное на свете. И самое безумное. Он и ведьма из маггловской семьи. Бывший Пожиратель и Золотая девочка-героиня. Никогда в реальности… Но кто знает, что на самом деле безумно, а что нет?