Она нервно сглатывает и важно вздергивает нос вверх:

— Во всем можно найти плохое и хорошее. Как в фильме, так и в человеке. А чтобы не разочаровываться, не нужно слишком очаровываться!

Он хмыкает и поражается её наглости. Открывает рот, чтобы кинуть ядовитый комментарий, но его перебивают.

— О, Великий Салазар! — слышится с задней парты раздраженный голос Паркинсон. — Малфой, пересмотри уже своё мнение…на счёт маггловского кино, конечно же!

Желваки ходят на его скулах, когда он сжимает губы и поднимает руку, чтобы показать слизеринке средний палец. Грейнджер нахмуренно и недовольно следит за этим, но больше не трогает его до конца пары.

Урок заканчивается. И он облегчённо выдыхает. Наконец-то пытка под названием «Хватит пялиться на Грейнджер!» заканчивается. Он собирает вещи и, не глядя вокруг, спешит к выходу.

— Драко, подожди, — кидает Гермиона ему в спину. Малфой не оглядывается, но останавливается у двери.

Паркинсон выходит последняя, многозначительно показывая ему кулак, и он резко захлопывает за слизеринкой дверь. Нервозно оборачивается.

— Что, Грейнджер? Я не буду переписывать эссе, и моё мнение не изменится!

Она останавливается на расстоянии вытянутой руки и смотрит на него своими огромными карими с позолотой глазищами:

— Драко, я не понимаю… Я думала, ты хотел немного побыть один, и через какое-то время мы будем общаться… Думала, ты…

Он молчит, не глядя на неё.

— Драко…

— Грейнджер? — откликается он, сдерживая внутреннего зверя.

Ему очень хочется, чтобы она замолчала, не трогала его. От каждого её дыхания, слова, взгляда его стены неумолимо рушатся по кирпичику. И мысленно Малфой ощущает, как падает перед ней, несмотря на уязвленную гордость и затоптанное доверие.

— Драко… Посмотри на меня… Пожалуйста, — просит она почти умоляюще.

Он медленно поднимает глаза, проходясь взглядом по её шее и губам.

— Думаю, я дала тебе достаточно времени, — продолжает она.

— Двенадцать дней, — он, как последний идиот признаётся, что считает дни.

— Да, двенадцать… — она сглатывает и опускает глаза на пуговки его сюртука, растерянно теребит рукав своей рубашки и тихо произносит: — Драко, я скучаю по тебе…

Его сердце делает кульбит… Чёрт, я тоже скучаю, Грейнджер…

— Бывает… — вырывается у него холодное.

Почему ему так хочется сделать ей больно? Почему, когда больно ей, ему ещё больнее? За что он наказывает себя?

Она неуверенно моргает и кусает губу.

— Драко, я не понимаю… — Гермиона ещё ниже опускает голову, и его глазам предстаёт её кудрявая макушка, которую он любил целовать.

Аромат ландышей от её кудрей дурманит мозг. Он склоняется на секунду, чтобы насладиться им, а Гермиона в этот момент поднимает своё лицо…

Они близко, как раньше… Её глаза ловят, как дёргается его кадык, и Драко не может сдержать язык, облизавший пересохший рот. А перед его внутренним взором проносятся картинки всех её горячих поцелуев, её жарких стонов и любовных признаний…

Поцеловать её сейчас…

Он на грани…

Драко чувствует, что может, как тогда на Святочном балу бездумно наброситься на неё, но что потом? А как же доверие? Возможно ли всё начать сначала? А вдруг дальше будет хуже?

Он нервно откидывает голову назад.

— Тут нечего понимать…

— Драко, я… — Гермиона кусает губу, и на её глазах появляются слёзы, она тихо шепчет: — Ты никогда не простишь меня?

Из горла лезут ехидные фразы, но он как можно более равнодушно хмыкает, отворачивается и уходит, оставляя её сходить с ума от неизвестности. В коридоре Драко понимает, что сдерживал себя настолько, что его грудная клетка словно закостенела.

Он прокашливается.

Всё пройдёт. Все пройдёт. Время расставит всё по местам…

Если бы было так легко, как звучит.

После этого первого за двенадцать дней общения Гермиона наконец снится ему. Обнажённая, влажная от пота она лежит под ним, крепко обнимая его бедрами. Малфой сжимает тонкие руки, раскинутые над её головой, вбиваясь в податливое тело, перехватывает её стоны губами, целует нежную грудь, по которой так скучал. Он неутомимо врезается в её бархатное горячее лоно. Голодно и жёстко. А она только громче всхлипывает и подаётся навстречу:

— Я твоя, Драко! Твоя!

С громким стоном, кончив так сильно, как никогда прежде, он просыпается.

Отдышавшись и придя в себя, Драко решает, что его пауза слишком затянулась. Пора простить Гермиону, постараться снова начать ей верить, потому что он дико хочет этого. Хочет её тепла и общения, хочет её всю целиком!

Она нужна ему.

Комментарий к 20 глава Привет, дорогие читатели!

Глава полна сомнений, мыслей и переживаний Драко. Но в итоге он все же выбирает любить и обнимать 😍❤️

Чего я всем вам и желаю! 😘😘😘

====== 21 глава ======

Драко усаживается за гриффиндорский стол рядом с Невиллом. Все, кто только что уныло болтал за завтраком, поднимают на него изумленные взгляды.

— Ты не ошибся столом, профессор? — с ироничной усмешкой кидает Блейз, но глаза его сверкают весельем. — Привет, дружище! Наконец-то ты снизошел до нас, до простых учеников!

— Привет всем! Забини, запомни этот знаменательный день! — Драко оглядывается в поисках Гермионы. — А где? — её нет и он вопросительно поднимает бровь.

— Что-то потерял? — мурлычет Паркинсон с довольной ухмылочкой, тыкая вилкой в сосиску на тарелке.

Уизли хмыкает, разглядывая слизеринца из-за кружки с кофе.

— Ты пришёл на завтрак? — Полумна удивлённо раскрывает шире свои огромные серые глаза. — Ты давно не приходил на завтрак. Значит потеплеет…

— Точно, Лу, тут к гадалке не ходи! — Блейз прыскает в кулак, а Паркинсон с Уизли откровенно посмеиваются.

— Вот от тебя, Лавгуд, я такого не ожидал. — фыркает Драко и спрашивает строже. — Так где она?

— Кто? Макгонагалл? Трелони? — Пэнси явно нарывается на очередную грубость. — А, вспомнила, Миллисента Булстроуд!

Малфой раздражённо рычит:

— Вы все отупели что-ли? Вы знаете, о ком я!

— Так о ком же? — не замолкает вредная слизеринка.

— Всё, я пошёл! — его совершенно не устраивает такой разговор и непонятное отношение друзей.

Видимо, за эти двенадцать дней отшельничества и погружения в учёбу он как-то незаметно растерял их поддержку. Как в старые добрые времена… Просто чудесно!

— Даже чаю не попьешь, профессор? — Томас и Финниган, оказывается всё это время следили за разговором, и ехидно скалятся в стороне.

В ответ Драко брезгливо морщит нос, намекая на их отработку у Хагрида, и поднимается со скамейки, чтобы самому поискать Гермиону. Он помнит, что сегодня у неё Травология, История Магии и курсы по магической медицине.

— Драко, она у Макгонагалл! — подаёт голос Лавгуд, она не смотрит на него — намазывает булочку маслом и отдаёт её Блейзу. — У них с утра собрание старост!

— Спасибо, Лавгуд, ты все-таки хороший человек… в отличие от этих всех! — Он окидывает друзей разочарованным взглядом и быстрым шагом удаляется из Большого зала.

У кабинета директора Драко ждёт до самого звонка на урок, расположившись в нише у окна. Но когда все старосты выходят, оказывается, что Гермионы среди них нет. Его решимость немного меркнет. Малфой надеялся, что они помирятся с утра. Но какое-то предчувствие начинает грызть его, пока он идёт на пару по Прорицанию.

Он ещё вчера понял, как непростительно был груб с ней. Холоден. Заносчив. Что она скажет после его идиотского: «Бывает…» на её грустное «Я скучала…»? Гермиона ждала его решения, была готова начать всё сначала, а он безжалостно оттолкнул её… Драко одолевают сомнения и он понимает, что, кажется, упустил тот самый момент для естественного примирения.

Чёрт! Надо было нормально, по-человечески поговорить, высказаться и всё выяснить. И, возможно, в это утро он бы наслаждался не влажными снами, а своей любимой гриффиндоркой!

Он злится на себя, невнимательно слушая профессора Трелони, которая пространно изъясняется о нитях судьбы, о притяжении сердец и прочей ерунде.