— Смотрите, это радужные лисы. Их шубы меняют цвет! — Луна указала на первый вольер, в котором туда сюда носились две голубые пушистые лисички. — Пока они нервничают — привыкают к новому месту. Потом станут розовыми или зеленоватыми, в зависимости от погоды. А это клаберты! — она показала на следующую клетку. — Правда красивые?

— Фу, Лавгуд, что за… ? Лисы ещё ничего, но это! — Драко скривился, разглядывая зелёных существ, висящих на деревце, выглядевших, как помесь лягушки и обезьяны, со светящимся фонариком на лбу. — В каком месте они красивые?

— Во всех местах, — хмыкнула Лавгуд. — Они, кстати, очень полезные. Их фонарики горят, когда к дому приближаются чужаки.

— Чужаки? — Малфой закатил глаза и развёл руками. — Ты не забыла, что это отель? Тут много чужаков… И чудаков.

Гермиона тихо смеялась рядом, и Драко тоже усмехнулся. Кудрявая одним своим присутствием сводила раздражение на нет. Он сжал её ладошку и покачал головой, предупреждающе прищуриваясь:

— Не смейся надо мной, Гермиона!

Она облизнулась и прикусила нижнюю губу. А в карих глазах зажёгся обольстительный огонёк. Драко со вздохом прикрыл на миг веки — она распаляла его желание одним только взглядом. Хотелось закинуть её на плечо, утащить в свою комнату и повторить всё, что они делали утром.

— А как вам эти летающие кролики? — отвлекла его Луна, показывая на низкий заборчик, за которым бегали белые и пушистые, как маленькие облачка, ушастые зверьки. — Но они пока не летают. У них сейчас такой период…

— Какая прелесть! — умилилась Грейнджер и, не дослушав Лавгуд, перешагнула низкое ограждение, чтобы потискать пушистых животных с синими глазками и призрачными крыльями. — А они точно не улетят?

— Нет, они обычно не улетают далеко от кормушки, к которой привыкли, — заявила Лавгуд.

А Малфой не отрывал взгляда от Грейнджер, которая слишком умильно смотрелась с кроликом на руках. Она протянула белого малыша Драко, и тот нехотя погладил животное, задевая её пальцы. Он хотел гладить совсем не кролика.

Гермиона отпустила зверька на траву, а тот недолго думая залез на крольчиху и начал недвусмысленно двигаться на ней.

Драко вдруг прыснул и переглянулся с порозовевшей Грейнджер. Она без сомнений догадалась, о чём он думает.

— Они тебе никого не напоминают? — Малфой подмигнул Гермионе.

— Драко! Ты что? — ведьма смущённо рассмеялась, многозначительно стрельнув глазами на Луну.

Но Драко было уже не остановить. Плевать, что подумает Лавгуд. Малахольная всё равно уже обо всём догадалась. И он хохотал над кроликами и над раскрасневшейся Гермионой, несдержанно и так свободно, что кудрявая не выдержала и стала смеяться вместе с ним. Она легонько хлопнула его по плечу, шепча сквозь смех:

— Ну всё, хватит, перестань! — Он поймал её руку и закрутил, прижимая к себе. — Отпусти, негодяй! — хихикала Грейнджер.

— Дерёшься, мисс Кролик? — шепнул он ей на ухо. — У меня для тебя есть вкусная морковка!

Грейнджер фыркнула, еле сдерживая новую лавину смеха. Он хотел поцеловать её, но заметил, что Лавгуд стоит у заборчика и с интересом смотрит на них, а на её лице играет добрая улыбка.

— Знаете, а Невилл сделал мне предложение, — вдруг проговорила она.

Драко выпустил Гермиону из объятий.

— Поздравляю тебя! — в один голос воскликнули они с Грейнджер, переглянулись и вновь рассмеялись.

Лавгуд покачала головой:

— Да поздравлять вообще-то не с чем. Я отказала ему.

Драко недоумённо изогнул бровь. Всё-таки Лавгуд странная… Лонгботтом ей подходил как никто: известный волшебник, вроде не бедный и выглядит неплохо. Почему она отказалась от столь выгодного предложения?

— Но почему? — озвучила его мысли Грейнджер. — Невилл же такой замечательный парень и он… — она расстроенно вздохнула.

Лавгуд успокаивающе улыбнулась:

— Я знаю, он хороший парень и надёжный друг. Любая была бы рада стать женой такого доброго, красивого человека, как Невилл. Но… — она мечтательно вгляделась куда-то за плечо Гермионы. — Я хочу ощущать ещё что-то, кроме дружеских чувств к тому мужчине, что будет со мной рядом. Что-то волшебное.

Гермиона переглянулась с Драко, совершенно не понимая её.

— О чём ты?

— Я говорю о притяжении… Об искре. Я чувствую её между вами, — для большей убедительности она жестом обвела их силуэты ладонями. — И так было всегда, даже в Хогвартсе. Но Драко и ты, Гермиона, слишком упрямы и слепы, чтобы это заметить… Ой, кролики! — она бросилась к вольеру, увидев, что пушистые зверьки пытаются улететь.

Драко хмыкнул, чувствуя непонятное смятение. Что значит «так было всегда»? Ничего такого он не чувствовал раньше. Грейнджер ужасно раздражала его в школе, и ему постоянно хотелось задеть её. Тогда она не была настолько соблазнительно сексуальной и уверенной в себе. Она была мелкой и въедливой, как мошкара, а ещё резкой, шумной и страшненькой худышкой! И он не сдерживал себя, когда ему хотелось наговорить ей гадостей.

Чёрт, а ведь это действительно выглядит так, будто Гермиона была ему не безразлична…

Может быть она и правда нравилась ему, а Драко не понимал этого своим глупым детским умишком? Тем более, что позже он несколько раз порывался спасти её. Тогда в лесу — на чемпионате по квиддичу. И дома, когда их троицу поймали егеря. Драко взглянул на такую же странно притихшую Гермиону. Она о чём-то раздумывала, но, заметив его внимание, быстро пришла в себя и невинно улыбнулась:

— Искра?

— Ещё какая, Грейнджер! Пожар, фейерверк, взрыв, извержение вулкана… — Драко усмехнулся, решив перевести всё в шутку, и она снова легонько толкнула его в плечо.

— Хватит, мистер Кролик! Вы думаете только об одном!

Драко коротко хохотнул.

— Да я даже словом не обмолвился! Может, это кто-то другой об одном думает? — он поиграл бровями.

Грейнджер смутилась, снова толкнув его, а Драко схватил девичьи руки и поцеловал её ладошки с тыльной стороны.

— Но мне это нравится, — проговорил он с довольным выражением на лице и предложил: — Пойдём поужинаем вместе?

Гермиона, грустно вздохнув, оглянулась:

— Драко, ты иди, а я хочу поговорить с Невиллом… Он вчера наконец-то решился сказать о своих чувствах, и я тому виной. Наверное, сейчас он разбит.

Малфой отпустил её ладони, в который раз испытывая небольшой дискомфорт от расставания с ней.

— Ладно, Грейнджер, иди спасай своего Невилла от самоубийства, а я пока проверю, как там дела в отеле, и соображу нам поесть.

— Как ты можешь быть таким чёрствым? Невилл действительно любит Луну… — возмутилась Гермиона.

— Ты же не веришь в любовь? — усмехнулся Малфой, скрещивая руки на груди: ему стало интересно, что же она ответит.

— Не верю, — подтвердила ведьма. — Но это лишь моё убеждение. Возможно, она всё-таки существует, ведь кто-то верит в неё. В настоящую любовь. Окрыляющую, исцеляющую и меняющую всё, задевающую не только тело, но и душу. И я даже не знаю, хотела бы я полюбить вот так, по-настоящему. Скорее всего, нет. — Гермиона закусила губу. — Как говорит мой психолог — просто я боюсь потерять контроль над собой и своей жизнью. — Она пожала плечами. — И я с ним согласна. Контроль даёт ощущение стабильности и спокойствия.

Драко подумал, что её слова в чём-то отражают и его философию жизни: не любить, чтобы не терять контроля, не превращаться во влюблённого придурка, не совершать безумства, сохранив свой внутренний стержень. И кажется, сейчас, рядом с Грейнджер всё усложнилось тем, что он не хотел ничего контролировать. Ему стало плевать на спокойствие. Она ослепила его своей красотой, умом и энергичностью. Чёрт, да у него осталось меньше пяти дней, чтобы насладиться её компанией! Ему некогда думать о всякой ерунде!

— Ладно, Гермиона! Я понял твою позицию… — согласился он и чмокнул Грейнджер в щёку, вызвав её очарованный вздох. — Жду тебя на ужин в беседке через час, там мы сможем продолжить наши философские разговоры!

— Ты приглашаешь меня на свидание? — удивлённо спросила она.