- То есть тебе нужны новички?

- Не просто новички, нет. Мы не собираемся просто снимать сиськи. Я хочу снять, как эти дети погружаются в наш мир, на камеру, с твоей помощью.

- Чего?

- Ты будешь их направляющей звездой, их дворецким в мир удовольствия и боли. Ты только представь: Кэнди Харт, легенда порно, берет двух новичков и знакомит их с самым сумасшедшим сексом, который у них когда либо был, и далее медленно, шаг за шагом, ведет их к самым темным оврагам человеческой непристойности. Так мы превратим просто хороший фильм, в великий фильм.

Она дала этой мысли подержаться в ее сознании какое-то время, представляя его виденье, но она по-прежнему нервничала от самой идеи того, что им придется просветить двух подростков, с которыми они только что познакомились, в их темные тайны.

- Ты можешь мне обещать, что они не пострадают? – наконец спросила она.

* * *

Кэнди осталась наедине с Джессикой в логове. Рутгер же направился к Тоби в гостиную, понимая, что как раз Тоби придется больше убеждать. Рутгер, конечно, попросил ее соблазнить Тоби, но она настояла на том, чтобы она осталась с девушкой. Она сказала, что это единственное условие, на котором она будет продолжать с этой затеей.

Джессика на самом деле была красавицей, и она, плюс ко всему, была натуральной рыжей. На этом рынке такие были востребованы. Она напоминала Кэнди о тех рыженьких в "Злобных девчонках". Лицо у нее было просто роскошное, и эти искрящиеся глаза, за которыми очень сложно было рассмотреть зверя. Во многом она напоминала Кэнди себя в молодости. Может именно поэтому она хотела с ней поговорить.

- Я просто хочу, чтобы ты понимала, во что вступаешь, - сказала она.

- Думаю понимаю.

- Правда?

- Эй, этот парень, хочет мне заплатить за то, что я выгляжу красиво, занимаюсь сексом с тем, с кем выберу, и в ходе этого становлюсь звездой. Все что я должна сказать: Скажите, где мне расписаться?

- Все не так просто. Большинство девушек так и не добираются до настоящей славы. Дже́нн Дже́ймсон^[16] не так много в этом мире, особенно на фоне безымянного большинства. Большинство девушек держаться около двух лет в порно, и максимум семь, если становятся профессиональными актрисами.

- Ладно, но я ничего не теряю.

- Поверь мне, теряешь. Как только ты в этом поучаствуешь, назад дороги не будет.

Кэнди положила руки на плечи девушке.

- Это клеймо, XXX, навсегда, - сказала она.

12.

Большая часть тела Кэрри была испорчена улучшениями. Ее груди, несмотря на размер, не доставляли Гарольду удовольствия. Ее когда-то приятное лицо, сейчас превратилось в кошмар, наполненный коллагеном, а за ушами были отметины швов.

Боже, ох уж эти вещи, которые женщины творят со своими телами.

Большая ее часть была невосстановима, но одна часть ее тела ни капельки не изменилась, и так уж вышло, что эта часть была самой ценной.

Он пристально рассматривал ее влагалище с помощью увеличительного стекла на предмет каких либо изъянов. Оно было чистым. Там не было следов герпеса, либо генитальных бородавок – что его удивило, так как он знал, что она трахалась с чернокожими, которые, по его убеждениям, были самыми большими хранилищами грязи. В ее лобковых волосах не водилось клещей, а вагинальные губы не потемнели, из-за чего не выглядели, как кусок мяса, который оставили на воздухе. Ее влагалище напоминало цветок фуксии, который распустился под теплым весенним солнцем. Клитор был подобен жемчужине, возлежащей на крайней плоти, а вход был идеально круглой формы и так и манил, приглашая войти. Он возжелал снова ее растянуть от возбуждения. Он всегда восхищался способностью половых губ расширяться на двести процентов, когда были возбуждены.

Кэрри была прекрасным образцом, и она хранила огромную сентиментальную ценность, также как и нежные руки Симоны. Это было первое влагалище, которое его приняло. Оно распахнулось для него и приняло его мужское достоинство в свой теплый, тесный тоннель. Влагалище было великолепным, очень красивым и очень особенным.

Скальпель в его руках был холоден.

Влагалище: по-латыни означает ножны, хранитель меча.

Он уже собирался произвести первый надрез, как раздался дверной звонок. Звук проникал даже в подвал, Мод сейчас была дома – в их старом родительском доме, который они делили – так что, он прикрыл Кэрри и отложил скальпель на поднос, напротив ножниц и совка.

Самое время ему появиться. Он говорил, что появиться в районе девяти, а сейчас почти десять. Можно было подумать, что это он должен мне денег, а не что-то другое.

Гарольд поднялся на лифте и открыл входную дверь. За ней стоял мексиканец с озлобленным взглядом. Это был его обычный вид. Он всегда выглядел так, будто вот-вот ударит, как гремучая змея.

- Вечер добрый, Хавьер.

В ответ он лишь кивнул.

- Ну, входи, - продолжил Гарольд. - Пока тебя никто не увидел.

Хавьер вошел и огляделся. Ему, видимо, всегда было интересны погребальные дома. Единственное, что Гарольду импонировало в Хавьере, это то, что мужчина не испытывал дискомфорта среди трупов. Он не возражал против того, чтобы они обсуждали свои дела в подвале, куда они направились прямо сейчас, на случай, если Мод что-нибудь забыла и решит вернуться. Они спускались вниз на лифте и молчание между ними было вязким и всепоглощающим. Хавьер до сих пор не проронил и слова.

Когда они достигли его убежища, Гарольд достал деньги из сейфа и протянул их Хавьеру, тот в свою очередь внимательно их пересчитал. Затем убрал их в сумку на поясе и передал Гарольду маленький пакетик с порошком. Гарольда уже начинал донимать зуд, но он сопротивлялся желанию почесаться в носу. Он воспринимал проявление таких действий на публике, как что-то, что свойственно низшим слоям. Но зуд был очень сильным, почти таким же сильным, как когда он однажды нюхнул героина.

- Это "Белый Kитаец"-Премиум, - проговорил Хавьер. - Мой кузен только получил доставку из Тихуаны.

- Отлично, тот мусор, который ты толкнул мне в прошлый раз, не был даже наполовину чистым.

- Ну, если ты нюхаешь как пидор, то и эффект придет позже. Попробуй по вене поставиться, тогда ты не потратил бы так много впустую.

- Нет уж, дорогами я свои руки не изуродую.

- Ну, ты платишь, ты и музыку заказываешь, делай что хочешь.

- Ого, спасибо.

- Кстати, "Марлины" проиграли.

- Да, знаю, Теннеси нужна своя команда.

- Деньги принес?

- Скоро, правда.

- Ну, для тебя же лучше, чтоб это действительно было правдой, - Хавьер ткнул ему в грудь указательным пальцем. - Не стоит умирать за мертвых президентов.

Грудь Гарольда задрожала.

- На следующей неделе, я клянусь.

- О'кей. Что-нибудь еще нужно? Кокс? Может подпольной порнухи? Я теперь даже сутенерством занимаюсь. Могу подогнать душевной мандятины.

- Нет, благодарю.

- Не забывай, - сказал Хавьер. – Cледующая неделя, или я вернусь.

Хавьер развернулся и увидел тело Кэрри под простыней. Он сорвал простыню одним движением и встал, застыв в восхищении. Это был первый раз, когда Гарольд увидел, как Хавьер улыбается.

- Нормальные дойки, – сказал он.

Этот мужчина - неандерталец.

* * *

Вначале самое важное.

Он хотел закончить операцию перед тем, как отъехать.

Он прорезался вдоль промежности и в области влагалища углубил лезвие. Как только порез был достаточно глубоким, чтобы отделить его от тела, он отодрал его от тканей и мышц, которые соединяли его с ее анусом. Он обрезал ножницами мочеиспускательный канал и артерии, затем оторвал от мяса. Затем он отделил его от нижней части брюха; в первую очередь отделив от таза, затем выпуклой матки, а затем от нежных, белых миндалин яичников. Чтобы удалить от тела все влагалище, потребовалось время, но Гарольд видел в этом искусный труд во имя любви.