– Видимо парень пытался отточить свои навыки в рисовании. – тихо заметил охотник, рассматривая художество жившего здесь юноши. – Неплохая работа с тенями…

Из мебели в комнате были лишь старый матрас, тумбочка, да стол с лампой для письма. И ничего, что могло бы указать, куда направился убийца.

Охотник прошерстил каждый миллиметр комнаты, перевернул и распорол матрас, сорвал со стен большую часть рисунков, вытащил из тумбочки всё что только можно, но кроме пары ручек, банки чернил и запасного альбома ничего не обнаружил. Разочаровавшись найти хоть какие-то улики, он вложил в набедренную сумку несколько согнутых пополам рисунков и направился к выходу. Шаг, и доска под тяжелым сапогом с тоскливым скрипом прогнулась.

Черный сразу понял, что к чему, и лицо его окрасила довольная ухмылка: «Мне всегда везёт больше, чем я того заслуживаю. Так даже не интересно…»

Поддев доску ножом, он извлёк из выдолбленного в полу углубления небольшую книжку в мягкой, грязно-бирюзовой обложке.

«Что это? Дневник?» – охотник аккуратно открыл первую страницу. Запись на ней была сделана более трёх лет назад. В ней парень сообщает о постепенной потере контроля над так называемым «проклятием» и мучающих его кошмарах. – «Держать себя в руках становится всё тяжелее, у меня от всего этого уже начинает ехать крыша…» – из дневника выпали несколько сложенных пополам листиков.  

– Хммм? – черный тщательно собрал выпавшие бумажки. На них были начерчены несколько рисунков: деформированная ладонь с очень длинными когтями и уже виденный им раньше монстр, но словно нарисованный маленьким ребёнком. – «Оно бурлит во мне, как раскалённый котёл! Сегодня когти начали прорезаться прямо в аудитории. Меня чуть удар не хватил! Я попытался взять проклятие под контроль, но стало только хуже! Не знал, что делать, всадил в руку наточенный карандаш и к моему удивлению, это сработало – рука вернулась в нормальное состояние. Крови было не много, рана почти сразу затянулась. Хорошо что никто не заметил…» – охотник перевернул страницу. – «Сейчас пишу об этом, и пальцы начинают странно дрожать… Нужно найти место, где я смогу выпускать его, хоть на время, чтобы не свихнутся окончательно.»

– Значит он сумел продержаться более трёх лет? – охотника всё больше интересовал этот, на первый взгляд, невзрачный паренёк. В холодном голосе появилась еле слышимая тень восхищения.

Черный быстро пролистал дневник, обнаружив кроме ещё нескольких занятных иллюстраций, упоминания о некой «заброшенной лечебнице» в мышином пустыре. Возможно именно туда проклятый и направился. Последняя запись в дневнике датировалась этим днём. Парень наспех начеркал несколько строк, и в порыве ярости всадил в страницу перьевую ручку, забрызгав её чернилами. Разобрать удалось лишь: «…Последняя запись… …меня раскрыли!!! … бежать! …найдут меня, я уже… Прощай … мир.»

– Отлично… – охотник вложил дневник в сумку и направился к выходу. – Теперь у меня есть хоть какой-то ориентир. Скорее всего он направится к этой самой лечебнице… Но будет грустно… если он уже успел покончить с собой…

Глава 2:

Жизнь на вкус, как свинец

Ты вольным считал сам себя,

Только

Во всем походил на раба.

Ты боялся подумать не так,

Ты боялся ответить не так,

Ты – раб страха!

Страшно

В немилости быть у богов,

Сверху

Сильнее удар кулаком.

Страшно падать и страшно летать,

Страшно жить, а потом умирать,

Ты – раб страха!

А смерть все ближе,

Рабов у смерти нет,

Смерть даст покой и вечный свет.

                                                              Группа Ария, отрезок песни «Раб Страха».

Лучи восходящего солнца били ему прямо в лицо, заставляя болезненно жмурится. Эван устало повернулся на бок, но почувствовав ноющую боль в конечностях и спине, открыл единственный глаз. Было ещё рано. Сон на сыром бетонном полу не пошел ему на пользу, как и выпитая в одно горло бутылка виски. В голове чувствовалась странная тяжесть, страшно хотелось пить, ещё и желудок начал недовольно урчать. Последний раз он ел вчера утром.

Не торопясь встать с холодного бетона, парень потянулся в карман сюртука за сигаретой, но нащупал там лишь катышки ткани, оставшиеся после стирки. В левой руке он продолжал сжимать отцовский нож.

«Ну… по крайней мере, я всё ещё жив.» – парень попытался найти в сложившейся ситуации хоть что-то хорошее, но вспомнив о вчерашнем дне, тоска и печаль нахлынули на него с новой силой. На глаза навернулись слёзы.

Он вновь посмотрел на блестящее лезвие клинка и в отражении увидел стоявшую справа от себя высокую, черную фигуру. Подскочив как ошпаренный, он принял защитную стойку, приготовившись парировать удар. Эван умел обращаться с ножами и знал несколько простых, но действенных приёмов рукопашного боя. Ведь не зря же он три года отучился в военной академии? Но как обычно не к месту, мерзкая, но столь знакомая дрожь охватила его руки. В груди, предвкушая кровь зашевелился дремавший монстр, готовый в любой момент выхватить у парня бразды управления над его бренным телом.

Перед ним стоял средних лет мужчина с тлеющей сигаретой в зубах. Плотный черный плащ с багровом шарфом скрывал его тело, а на голове красовалась потрёпанная широкополая шляпа с нашивкой. Прямые, черные, как воронёная сталь волосы водопадом спадали с широких плеч. Узкие, выпирающие скулы на остром лице переходили в мощный, властный подбородок, покрытый трёхдневной щетиной. Длинный нос с еле заметным бугорком напоминал клюв хищной птицы, а такие же хищные, холодные глаза за линзами круглых очков, со скукой смотрели вдаль.

«Охотник!» – Эван сразу понял это по нашивке и свисающему с шеи незнакомца серебряному кресту. Тяжесть в голове сразу прошла и волна бодрости окатила разум, словно вдыхая вторую жизнь в усталое тело. Вопреки собственным ожиданиям, он не почувствовал страха, лишь решимость, что смешалась воедино с тьмой в его жилах, образуя ядерный, смертоносный коктейль, готовый в любую секунду вырваться наружу. 

– Ну и дрянь же ты куришь. – бросил черный, повернувшись лицом к парню. От его голоса, у Эвана волосы на руках встали дыбом – неестественно спокойный, шипящий… нет, по змеиному бесстрастный голос. Он демонстративно поднял вверх руку в кожаной перчатке, сжимающую помятую пачку сигарет. Хотя тело охотника было полностью расслабленным, в каждом его движении ощущалась опасность. – Смердят, как труп канализационной крысы, и крепкие настолько, что аж десны немеют. – он всё время сохранял странную тень улыбки на тонких, бледных губах, слово перед ним стоит не чудовище, разорвавшее десяток людей в клочья, а его старый знакомый.

Парень натужно молчал, наблюдая за движениями охотника, стараясь держать себя в руках и не дать проклятию вырваться раньше времени.

– Как тебя там? Эдвард Ричард? – спросил незнакомец.

«А ты выглядишь совсем иначе, чем на фотографии…» – черноволосый словно только сейчас это заметил. – «Ещё более мрачный, побитый и изнеможенный, худой, как палка, с мешками под… Под единственным глазом… Аж смотреть жалко…»

– Кто спрашивает? – голос юноши еле слышно дрожал.

Черноволосый хрипло хмыкнул.

– Зови меня «Мастер». – с улыбкой на устах бросил он. – Этого тебе пока хватит… А теперь, опусти оружие, я не намерен с тобой драться.