Возник вопрос, стоит ли вообще писать такое. Вряд ли будет писаться быстро, да и тема сложная.

Гарри не была любимым ребенком. Она была в этой семье, скорее, девочкой для битья. С малых лет ее преследовала боль и издевательства, унижение и голод. Девочке не хватало витаминов и минералов, из-за чего кости становились хрупкими и легко ломались, особенно если по ним били палкой. До пяти лет ее просто старались не убить, хотя несколько раз Гарри стояла, казалось, на самой грани. Не пустить ее в школу у Дурслей почему-то не получилось и на уроках девочка отдыхала душой. Она пыталась убежать из дому, но каждый раз неведомая сила возвращала ее в пыльный, грязный чулан, пропахший испражнениями. И утром снова мерзкая рожа тети Петуньи, снова боли и унижение.

До одиннадцати лет Гарри провела на положении хуже, чем животное, она даже привыкла к этому, перестав надеяться на что-то другое. Взрослые в школе и на улице совсем не замечали того, что с ней делают проклятые Дурсли. Никто не хотел видеть боли и страдания девочки. Она не знала, что такое любовь, дружба, ласка… Видя только ненависть, злобу, боль, девочка замкнулась где-то в глубине себя. Ее некогда сияющие глаза погасли, приобретя болотный оттенок и самым большим желанием, мечтой стала смерть. Но смерть не приходила.

Когда появился Хагрид, Гарри подумала, что вот она — смерть и очень обрадовалась, но нет. Показав ее людям, как зверюшку в зоопарке, Хагрид накормил голодную девочку мороженным, от которого ее потом долго рвало и бросил на вокзале одну. Убедив в том, что она сама никому не нужна.

Дурсли, конечно, отомстили за испытанный страх, отомстили так, что Гарри лежала пластом почти весь месяц и только первого сентября, едва держась на ногах, смогла как-то добраться до поезда в волшебную страну. В школу, где, как она верила, никто не будет делать ей больно и унижать… Как же она ошибалась!

В мире Магии все было точно таким же, как и в обычном — оскорбления, унижения, да и боль вернулась очень быстро. Боль ей нес ненавидящий ее профессор Снейп. Во время бесчисленных отработок он жалил ее заклинаниями, отчего девочка все тяжелее ходила. Только один человек на всем факультете скрашивала ее жизнь, поддерживая и даже отказав декану… Декан хотела, чтобы Гермиона доносила на Гарри, и она отказалась. Потому был Хэллоуин, тролль и навсегда исчезнувшая Гермиона. Наверное, ее убили, потому что девочка не хотела доносить на Гарри. Светлый образ Дамблдора стал черен, чернее самой ночи. Исчезновение Гермионы сломало девочку, ее теперь не интересовало ничего — ни пытки Снейпа, ни издевательства факультета, ни уроки, ничего. Но это ее не спасло, ее заставили пройти по полосе препятствий, угрожая Круциатусом и даже дав его попробовать.

Потом было лето, ничем не отличавшееся от других, правда разнообразие, все же было — теперь ее травили собаками, которые…. Неожиданно Злыдень отказался бросаться на девочку, ластясь к ней, поэтому злая Мардж не позволяла Вернону наказывать и издеваться над Гарри. Почему-то женщина, глядя на своих собак, изменила свое мнение по поводу Гарри. Она же помогла узнать про Гермиону, о которой не помнили ее родители. Значит… Но все заканчивается, закончилось и лето.

Наступивший второй курс начался с закрытой стены и паники, а с паникой пришел и первый обморок. Потом этих обмороков было бесчисленное множество. Стоило показать знание змеиного языка, как от травли факультет перешел к избиениям и Гарри практически прописалась в больничном крыле. Впрочем, медиведьме было также все равно. Обмороки участились, Гарри стало сложнее двигаться, но это никого не волновало. Огромный василиск в конце года, и…

Опять Дурсли, опять все по новой, но вот приезжает Мардж и… И у девочки появляется защитник — бульдог, который не позволяет ее мучить почти все лето. Она кушает из одной с ним миски, и почти счастлива. Впрочем, девочка не знает, что это такое. Она просто проживает один день за другим, ей уже все равно. А потом опять поезд и, на этот раз, дементоры.

Открывается дверь купе, черная тварь смотрит на Гарри, а потом разворачивается и уплывает. Здесь нет светлых чувств, даже с ума не сведешь ту, что давно закуклилась в глубине своего сердца. И дементор уходит. А потом первый урок и боггарт. Как же они все удивились, увидев боггарта Гарри — тетю Петунью, а Гарри оказалась в Больничном крыле и снова всем все равно. Она не стала искать Сириуса, кого-то спасать, девочке уже было все равно, ее часы тикали, отсчитывая последние месяцы жизни, но об этом даже не подозревал заигравшийся в бога Великий Светлый.

Недовольный пассивностью Гарри, он подстегнул Северуса, который… Заставил пройти через боль и унижение. Видимо, в надежде пробудить ненависть, но девочка уже умерла, умерла в своей душе. Поэтому добился Снейп только глубокого обморока. Дементоры не трогали девочку, ее мучили только софакультетники и профессора. Гарри надеялась дожить до лета, еще не зная о том, что это ее последнее лето.

Промелькнули дни, наполненные абсолютной безнадежностью, все тяжелее становилось дышать и ходить, все чаще над ней измывались, подвергая уже настоящим пыткам. Все труднее было выйти из спальни… И пришло лето. Лето после третьего курса, лето, когда Гарри исполнилось четырнадцать.

Когда тетя Петунья приказала раздеться, Гарри подумала, что ее опять будут наказывать и подчинилась, но произошедшее затем разрушило все. Заставив ее лечь и зажав руки девушки в тисках своих, тетя крикнула кому-то «Можно!»

— Хоть какая-то от тебя польза будет, — прошипела тетя девушке.

Появился Дадли, который был абсолютно голым. Понявшая, что сейчас произойдет, Гарри завизжала. Она визжала, когда Дадли раздвинул ее ноги, перед этим сильно ударив в живот, лишая сил к сопротивлению. Почувствовав самой собой, что он уже близко, Гарри пожелала… Над Литтл Уингингом вставал яркий шар мощного взрыва, издали похожего на ядерный, что подняло по тревоге части гражданской обороны Великобритании.

***

Лили Эванс каталась на качелях вместе с сестрой. В какой-то момент, раскачавшись посильнее, девочка спрыгнула с качелей, но стихийная магия не сработала. Девочка упала на землю и к ней подлетела старшая сестра, пытаясь растормошить. В этот момент Лили вздрогнула, резко открыла глаза, начав истошно рыдать, будто воя. Ее рыдания прерывались рвотой и чем-то похожим на судороги. Проходившие мимо люди вызвали парамедиков, и через несколько минут яростно воющая сиреной машина уносила девочку в больницу.

Когда в больницу прибыли родители девочки, она была погружена в сон, но врачи недоумевали — очень высокая судорожная готовность и признаки насилия, которого точно не было. На теле девочки отсутствовали любые характерные признаки даже попытки. Однако поведение… Доктора решили, что девочка увидела эксгибициониста, который настолько сильно напугал ребенка, что вызвал подобную реакцию. В район, откуда доставили девочку, направился полицейский патруль, а малышка спала, сжав кулачки.

— Девочка пережила сильный эмоциональный стресс, — говорил мистеру Эванс невролог, лечивший его дочь. — Возможно развитие эпилепсии, но еще у нее может полностью измениться характер и поведение, не пугайтесь этого.

— Хорошо, коллега, — кивнул доктор Эванс, который, впрочем, все рассказанное понимал и сам. — Рекомендуете психиатра?

— Да, безусловно, — ответил коллега. — Но очень осторожно и лучше такого, который серьезно воспримет то, что ему скажет девочка.

— Да, я понял, — вздохнул мистер Эванс. — Когда мы сможем ее забрать?

— Думаю, что завтра, — ответил ему врач. — Мужайтесь, коллега.

***

Гарри давно проснулась, но лежала с закрытыми глазами, привыкая к новым ощущениям. Сон сделал свое дело и ужас сломленной девочки отступил. Взамен на нее нескончаемым потоком нахлынула память. Она больше не всеми ненавидимая непонятно за что Гарри Поттер. Теперь она… Мама, Лили Эванс. Ей всего девять лет, а через двенадцать ее не станет. Осознавать, что проживет она совсем немного, было немного страшно. Но еще страшнее становилось от того, что ее сестра — это и есть та самая Петунья. Тетя, которая была ее боггартом, которая мучила девочку, казалось, с самого рождения, вот только сейчас Петунья — нормальная, судя по воспоминаниям. Как такое может быть, новая Лили не понимала. Еще у нее есть «друг» — Северус Снейп. Тот самый Снейп, который обожал мучить маленькую Гарри. Сможет ли она даже находиться рядом с этими двумя людьми, которые ее сломали?