– Ну ничего, ничего, – теперь он добродушно похлопал по моей руке, лежащей на столе. – Хорошо, что вовремя спохватился. А Борисович её подправит, будет как новенькая. Ну всё, вали домой, а завтра чтоб был здесь как штык и закрыл все свои дыры. Чтобы нечем потом было мне тут тыкать, какой ты у нас занятый.

– Завтра суббота, – недовольно проворчал я, идя к двери, получил в спину пучок сочных матюков и аккуратно закрыл за собой дверь кабинета.

Домой ехать не хотелось совершенно. Но и невозможно же бесконечно уходить от проблемы, когда-то с ней надо столкнуться лицом к лицу. Чёрт бы побрал все эти любови и отношения.

Но жена удивила. Меня встретила тихая и пустая квартира. Нет, конечно, вся мебель и почти все вещи остались на своих местах. Но Кристина всё же смогла уйти без скандала, забрав лишь одежду и часть посуды. Могу поспорить, что это благодаря влиянию благоразумной тёщи, надо будет потом её поблагодарить, что ли.

Из последних сил я принял душ и завалился в большую кровать, которая ещё хранила ненавистный запах жены. «Завтра в первую очередь поменяю бельё», – подумал я и почти сразу заснул.

***

И хотя я в этом никогда не признался бы, на самом деле мне нравилось работать в выходные, потому что рабочий телефон не разрывался от бесконечных срочных звонков, а почта не пухла от многочисленных сообщений. Никто не отвлекал и не мешал, и можно было наконец-то разобрать все завалы. С упоением отдавшись анализу, я громко и фальшиво пел, ужасно перевирая слова, и периодически пил чай с травами, который привёз из Пятигорска. Один раз только зашёл охранник, чтобы задать какой-то очередной дурацкий вопрос про сопли сына или ревматизм тёщи, но мой гневный взгляд заставил его заткнуться на полуслове и ретироваться.

Сначала пошло очень хорошо. Я обработал и Смоленск, и Капотню, и все нетипичные вспышки простудных заболеваний за последние три месяца. Стройные и наглядные результаты красиво и аккуратно легли в стандартные формы отчётов. Потом пришлось отдать много сил на изучение распространения кори в Самарской области. Запутанные пути распространения заболевания среди непривитых приезжих из других стран изрядно меня помучили, но в итоге удалось выявить тех троих, которые и притащили заразу с собой.

Пообедав принесённым арбузом и сладкой булочкой с изюмом, я с новыми силами взялся за работу. И почти сразу споткнулся на докладе медиков Ставропольского края за август. Пробежав глазами вспышки кишечных заболеваний, свойственные летнему периоду и возникающие из-за наплыва отдыхающих из разных концов страны, я уже было прошёл мимо короткой заметки, но затем вернулся к ней. Перечитал внимательно и нахмурился. Нет, вроде бы, ничего страшного и опасного. На первый взгляд, небольшой статистический скачок. В одном из пригородов Пятигорска, в городке Железноводск за два дня умерли сразу одиннадцать человек. И хотя диагнозы патологоанатом обозначил вполне обычные, я не мог оставить без внимания. Слишком много смертей для такого маленького населённого пункта.

Зайдя в базу данных краевого министерства здравоохранения, я потратил больше часа на то, чтобы найти нужный отчёт. Одиннадцать человек. Причём, восемь из них в один день. И только трое на второй. Одиннадцать человек в маленьком городке. Вот так сразу. Не верю. Чутьё говорило мне, что здесь скрывается что-то.

Я заволновался и даже принялся подскакивать на месте от нетерпения и тревоги. Возможно, это бандитская разборка. Или какая-нибудь авария. Или… Нет, не похоже.

Я изучил все приложенные к отчёту патологоанатомические заключения. Четыре человека умерли от заболеваний лёгких. Трое от пищевого отравления. Один сгорел в машине. Один сгорел в своём доме. Ещё одного убили разбитой бутылкой. И один умер от ножевого ранения в живот. Вроде всё просто и обыденно. Но почему так много людей за такой короткий промежуток времени? Я изучил смертность по посёлку с начала года и сформировал довольно ровную кривую. И получил только один резкий всплеск.

Я откинулся на спинку стула и глубоко задумался. Если так подумать, это же было лето. Жара, солнце – можно допустить, что возникло неприятное совпадение, когда сразу несколько человек не перенесли неблагоприятной погоды. Это можно объяснить возрастом умерших, конечно. Старики часто мрут пачками, когда устанавливается жара. Если не принимать во внимание алкоголика, сгоревших и убитого, то лёгочники могли умереть от естественных причин. Если, к примеру, в тот день в местной амбулатории не оказалось врача. Или дежурный врач не смог справиться с резким наплывом людей, которые почувствовали себя плохо. Ну, не разорваться же ему, в конце концов… Тем более, если принять во внимание убогое оснащение провинциальных медицинских учреждений… А отравление… Ну поели вместе протухшего мяса или палёной водкой обпились…

Я уже успокоился и собирался перейти к статистике следующих населённых пунктов края, но тут взгляд упал на возраст одного из лёгочников, заключение о смерти которого оставалось открытым на экране. И я нахмурился. Сорок пять лет. А другие? Сорок восемь, сорок восемь, и двадцать два. Ни одного старика, вот же странно… Возможно, все они были из группы риска, хронические больные… Девушка меня даже несколько расстроила. Бедняжка, как там её, Алиса Мокрова. Только жить начала и вот…

Алиса.

Я замер на месте. Нет, не может быть. Совпадение, не иначе. Но это довольно редкое имя. Я вот ни разу за свою жизнь не встречал ни одной Алисы. А тут сразу две. Не может ли так получиться, что это одна и та же девушка? Что говорила её подруга? Я напряг память и сморщился, силясь припомнить разговор в кафе, привлёкший моё внимание.

«Только закончила универ». Значит, ей должно быть двадцать два-двадцать три. А этой как раз столько и есть. Но та вроде консервами отравилась. А эта умерла от острой дыхательной недостаточности. Впрочем, если припомнить симптомы ботулизма, то остановка дыхания является чуть ли не самой распространённой причиной смерти. Стоит только наесться отравленных консервов. Вот же чёрт!

Я вскочил со стула и зашагал по кабинету, напряжённо размышляя. Что она там ещё говорила? Что девочка работала секретарём у какого-то богача, у которого сгорел дом. Я кинулся к компьютеру. Ну вот, один из них умер как раз в пожаре, мужчина сорока пяти лет, некий Алексей Иванов. Может, он и есть тот самый богач?

Да, может быть, я немного притянул за уши. Но профессиональное чутьё твердило мне, что такое совпадение не может быть случайным. Могу побиться об заклад, что и остальные лёгочники умерли от того же ботулизма. А, возможно, и сердечники. Съели партию некачественных консервов? Вполне возможно. И сколько ещё опасных банок стоят на полках магазинов или в шкафах будущих жертв?

Я заволновался. Если мы имеем некачественный продукт, то неопределённое количество людей находится под угрозой. А даже если этой угрозы больше и нет, то следует установить источник, определить виновного и предотвратить подобные смерти в будущем.

В принципе, я ещё какое-то время оправдывал себя, хотя решение уже созрело. Я был обязан разобраться с этим случаем, проверить. Да, Павел убьёт меня, конечно, за то, что я не завершил подготовку статистических сводок. Но я буду далеко, а потом он остынет.

Я отправил все полученные данные на компьютер начальника, передал незаконченные дела Артёму (вот же он будет «доволен», хи-хи), запер кабинет и направился домой. Предстоящее дело будоражило. Мне так не терпелось приступить к расследованию, что я не мог позволить себе целые сутки трястись в поезде. Павел и за это меня потом убьёт, но я заказал за счёт налогоплательщиков билет на вечерний самолёт. Неплохо бы, чтобы местные коллеги встретили меня, но выходной же, попробуй дозвонись сейчас хоть до кого-то. Ладно, думаю, что налогоплательщики вполне могут оплатить мне и такси до гостиницы, находящейся на краю Пятигорска. И саму гостиницу. В конце концов, я постоянно спасаю их от эпидемий и массовых отравлений, заслужил всё-таки.