— Вроде бы вполне неплохо. — жмурясь от удовольствия заявил садовник, смотря на все великолепие. — Даже очень неплохо. Согласна, Мадаленна?

— Вы набиваетесь на комплименты, мистер Смитон? — она рассмеялась и поправила съехавший галстук. — Все замечательно!

— Тогда поверю тебе на слово.

Верить на слово не пришлось, ибо как только он обернулся поправить гирлянду, то несколько молодых людей очень громко выразили свои восторги по поводу всего происходящего, а в особенности «прекрасного витражного купола и симметрии клумб», и садовник порозовел от удовольствия. Молодые люди, видимо, были знакомыми Джона, которого Мадаленна видела несколько раз в толпе. Тот махнул ей рукой, но в следующую минуту его под руку взяла какая-то девушка, и он исчез за поворотом карусели; Мадаленна не расстроилась. Молодые люди топтались на месте и о чем-то беседовали с мистером Смитоном и все время поглядывали в ее сторону, однако она только усмехнулась и отвернулась в сторону. Ей не хотелось ни с кем знакомиться, не хотелось узнавать что-то новое о незнакомцах, и завтра Мадаленна бы сама себя назвала редкостной занудой, но сегодня и об этом она тоже думать не хотела.

— Хорошие ребята, — махнул им мистер Смитон и повернулся к ней. — Это друзья Джона?

— Наверное, — пожала плечами Мадаленна и налила лимонад в высокий стакан. <— Он меня с ними еще не знакомил.

— А собирался?

— Собирается. — уточнила Мадаленна. — Мы идем вместе на скачки.

— Ого, — многозначительно кивнул мистер Смитон. — А ты знаешь, что большинство предложений руки и сердца происходят именно на скачках?

— Мистер Смитон!

— Что? Лично я попросил Грейс стать моей женой как раз тогда, когда Малышка Фанни выиграла свой третий забег. Это было… — мистер Смитон задумался и отпил пунша. — Да! Ровно тридцать восемь лет назад.

— Мистер Смитон, — проворчала Мадаленна. — Вы же сами сказали мне, чтобы я отдыхала, так?

— Да, сказал. И?

— Тогда никаких разговоров о браке!

— Отлично, тогда я приглашаю тебя на танец.

Мадаленна еще ничего не успела сказать, как садовник закружил ее в чем-то одновременно похожем и на вальс, и на фокстрот, но Мадаленне было все равно. Ее партнер оказался поразительно способным человеком, и ей оставалось только следовать за его шагами и наслаждаться музыкой.

— Вы очень хорошо танцуете, мистер Смитон. — улыбнулась Мадаленна.

— Я слышу в твоем голосе удивление, дорогая. — притворно нахмурился мистер Смитон, и она покрепче его обняла.

— Только восхищение.

— Так и быть, поверю. — рассмеялся садовник и пригладил ее растрепанные волосы.

Мимо проплывали деревья, люди, фонарики; где-то Мадаленна видела смеющуюся Аньезу, и отстраненно заметила про себя, что давно не видела свою маму такой довольной и сияющей. Аньеза с кем-то разговаривала, и улыбка не сходила с ее лица. Мадаленне вдруг стало очень спокойно при мысли, что мама здесь приятно проводит время. Значит, оранжереи приняли и ее; значит, и она сможет обрести здесь счастье и умиротворение.

— Кстати, насчет восхищения, — опомнился мистер Смитон, когда оркестр пошел на второй круг «Walking my baby back home». — Я не устану удивляться, как ты быстро смогла обернуть этот стенд. И, главное, как красиво! А эти фонарики — просто прелесть!

— Скромно с вами соглашусь, — убаюканная музыкой, тихо проговорила Мадаленна. — Рада, что вам все понравилось.

— И не только мне! — энергично махнул рукой мистер Гилберт, и Мадаленна моментально проснулась. — Все в восторге! Да и Эйдин удивился, как ты смогла так быстро все обмотать, и ведь ничего не отклеивается!

— Мистер Гилберт здесь? — былое спокойствие было потеряно, и Мадаленна обернулась в поисках уже знакомой фигуры. — Разве он любит такие мероприятия?

— Эй, Мадаленна, — мягко подтолкнул ее мистер Смитон. — Не обижай моего друга, он ведь не сноб.

— Я вовсе не хотела его обидеть, мистер Смитон, просто я видела мало профессоров, которые приходят на сельский праздник.

И несмотря на растущее волнение, Мадаленна не смогла не представить мистера Лойтона в мантии и с папкой в руках здесь, в окружении цветов, деревьев и карамели. Зрелище было и нелепым, и милым одновременно, и она с удовольствием рассмеялась, да так заразительно, что мистер Смитон не удержался и подхватил ее смех.

— Он — замечательный парень, мистер Гилберт. — улыбнулся садовник. — Только уж сильно скучает по своему дому. Совершенно не городской житель.

— Зачем же он тогда живет в Портсмуте? — спросила Мадаленна, искоса стараясь разглядеть мистера Гилберта в толпе.

— А он не из Портсмута; хуже, он из Лондона, а вот почему он живет там, я тебе сказать не могу.

— Вы называете его парнем, но полагаю, ему около сорока, разве нет?

— Ну, по сравнению со мной, он выглядит совсем мальчиком, моя дорогая.

— Мистер Смитон, вы снова набиваетесь на комплимент. — укоризненно покачала головой Мадаленна, и садовник, усмехнувшись, склонил голову набок — на этот раз она сказала чистую правду.

Танец закончился, и Мадаленна, стараясь скрыть свою одышку, подбежала к Аньезе. Она знала, что у нее горят глаза, и щеки раскраснелись, и она знала, что мама будет этим довольна — обычно она привыкла видеть бледный призрак своей прошлой Мадаленны. Ее догадки оказались правильными, и мама с радостью поправила оборку на платье и поцеловала в румяную щеку.

— Тебе весело? — радостно воскликнула Аньеза, и Мадаленна в тон ей кивнула головой.

День был в самом разгаре, и Мадаленна с удовольствием вдохнула пряный воздух — возможно, лето и уходило, но уходило ярко, весело, призывая не тосковать по нему, а жить дальше и становиться еще лучше и чище к следующей встрече. Да, Мадаленна обожала лето, и раньше этот праздник наводил на нее тоску, однако сегодня она думала о том, что у нее есть еще целый год до новой встречи, и что она не потратит его зря. Она улыбнулась деревьям, небу и цветам, когда вдруг увидела около живописных веток акаций мистера Гилберта. Он ее не видел, и Мадаленна присмотрелась к нему повнимательнее; ей почему-то хотелось еще раз запомнить его прежде чем она познакомит его с Аньезой. Желание было откровенно глупым, и она мотнула головой — ей было ровно никакого дела до того, как мистер Гилберт выглядел. Он улыбался и о чем-то разговаривал с небольшой компанией, достаточно разношерстной — Мадаленна заприметила и взрослого мужчину в вязаной жилетке, и красивую черноволосую женщину, чья красота буквально выбивалась из толпы и кричала о себе, и девушку-студентку, возрастом близкую к самой Мадаленне. Аньеза поймала ее взгляд и хитро улыбнулась; она сразу поняла, где был недавний таинственный мистер Гилберт.

— Я так полагаю, друг мистера Смитона тот, который в жилетке?

Мадаленна недовольно посмотрела на маму; она тоже знала, что Аньеза сразу поняла, кто есть кто и вовсе не хотела с жаром отстаивать, что мистер Гилберт тот, кто в сером костюме и помоложе.

— Нет, другой.

— Ах, вот тот, — невинно протянула Аньеза и выпустила непослушные завитки дочери на лоб. — Да, вполне похож на тех, кем мистер Смитон любил окружать себя раньше.

— И кем же он любил себя окружать? — рассеянно пробормотала Мадаленна, наблюдая за тем, как Эйдин ловко жонглировал большими персиками.

— О, очень интересными людьми. Лучше посмотри на меня, дорогая, — вдруг шепнула Аньеза ей на ухо, и Мадаленна от неожиданности подскочила. — Сейчас он может посмотреть на тебя, а это не совсем прилично так пристально разглядывать человека, он может смутиться.

— Мама! — возмущенно воскликнула Мадаленна, не обращая внимания на то, что к ней подошел робкий молодой человек с просьбой о танце. — Нет, я не танцую, благодарю. Мама! — повторила она во второй раз, но Аньеза уже смотрела куда-то поверх ее головы и улыбалась.

— Добрый день, мисс Стоунбрук. — раздался около нее знакомый низкий голос, и Мадаленна едва успела подавить в себе непонятно откуда взявшееся смущение.