Витя вышел из машины и закурил. Его слегка трусило от осознания, что это конец. Осознавать, а тем более отпускать сестру в последний путь категорически не хотелось. Но эти желания казались абсурдными и аморальными. Витя качнул головой, отгоняя дурные мысли. Рядом встал Белов, так же закуривая.

-Где его носит?

-И тут нет? – Саша отрицательно качнул головой. Витя нахмурился.

-Чёрт его знает.

-Как бы сам не загнулся. – пробормотал Саша. Пчёла проигнорировал эту реплику, выкинул бычок и направился к родителям.

Он решил, что будет прощаться последним. Если вообще сможет ещё раз взглянуть на неё, что бы снова не разрыдаться. Но он должен быть сильным, хотя бы ради родителей.

Солнце отбрасывало блики на её лице. Витя дотронулся до её щеки пальцами. Если бы не каменная холодность, он бы подумал что она спит. Периодически ему казалось, что её ресницы чуть подрагивают, но это была лишь иллюзия. Она была неподвижна.

Витя наклонился к ней ближе и прошептал:

-Прости меня, сестрёнка. Прости что не сберёг. – он почувствовал, что сейчас снова заплачет, поэтому резко выпрямился и отошёл от гроба подальше.

Он отошёл на достаточное расстояние, что бы видеть, всё что происходило вокруг, но при этом на время остаться одному. Он закурил, но сделав две или три затяжки, выкинул сигарету. Снова стало тошно.

Когда гроб стали заколачивать, мама разрыдалась в голос. Павел Викторович не справлялся с женой, поэтому Витя подоспел на помощь и сжал мать в своих руках.

-Мам, не надо. – тихо проговорил он, прижимая к груди рыдающую женщину. Как ему самому сейчас хотелось завыть от боли и пустоты, поглощающей его изнутри. Разрывающей сердце, выжигающей в нём остатки всего того, что он старался сохранить в себе ради неё. Только лишь бы в её глазах никогда не мелькнуло разочарование в нём, в его поступках и действиях.

-Витенька, ну как же так? – спросила мать. А что он ответит ей? Вместо ответа он сильнее прижал её к груди.

Поминальный ужин напоминал выставку восковых фигур. Все сидели с каменными лицами, лишний раз не глядя друг на друга и не говоря друг другу лишнего слова.

Витя вышел из ресторана закурил, уставившись в небо. Боль сменилась скулящей нарывающей, надрывной тоской, заполняющей его нутро и он не знал, как теперь с ней справиться. Выход виднелся лишь один. Но он грозил ему беспросветным алкоголизмом.

-Космос так и не появился? – спросил он у Филатова, который пристроился рядом. Тот отрицательно качнул головой.

-Щас Томку отвезу, скатнусь к нему. – это начинает уже вызывать беспокойство. Витя кивнул.

Сам он тоже хотел поскорее уехать отсюда, принять холодный душ и влить в себя пару бутылок виски, что бы хоть как-то забить эту зияющую дыру в своей груди. Но его мечтам сбыться, к сожалению, не удалось. Как только он переступил порог собственной квартиры раздался звонок трубки из кармана.

-Да?

-Пчёл, беда. У Коса передоз, мы его в больничку везем. – услышал он на том конце трубки голос Фила.

-Вот же сука! – выругался Витя. – Куда?

-В нашу.

-Понял. Еду. – Витя ударил кулаком о стену, отчего костяшки тут же свело. – Блять. – тихо выругался он. – Блять! – закричал он и хлопнув дверью, направился к машине.

Комментарий к 19.

*текст песни Александр Иванов “Ночь”

Это ещё не конец. Я бы уместила бы всё в одну часть, но тогда получилось бы слишком много.

========== 20. ==========

Комментарий к 20.

Вот и всё. Все точки над i расставлены. Решила не откладывать в долгий ящик интригу. Всё равно, основные карты раскрыты.

В очередной раз прошу прощения за то, что заставила вас, возможно, расстроиться.

Искренне надеюсь, что не смотря на печальный конец, работа вам понравилась. Но Happy end бывает не всегда, основной сюжет нам это так же говорит.

Спасибо вам за то, что оставались со мной на протяжении этой истории. До встречи в новых моих работах!

Где-то там, в вышине ты проснешься,

Нежным облаком снов обернешься,

Ветер будет тебя на руках качать.

Но меня не зови за собою,

Места нет в небесах мне с тобою-

Просто я никогда не умел летать.*

Он не успел. Когда Космос примчался к месту событий, она уже не дышала. Пчёла держал её на руках, чуть укачивая, будто она спала. Но она не спала. Её глаза закрылись навсегда, а он не успел. Он опустился на колени рядом с другом, который сжимал в руках его невесту и тупо уставился в её лицо, пытаясь осознать, что произошло. Он видел, как с её лица сходили последние отголоски жизни. Как пропадал румянец, как губы становились белее, будто бы кто-то стирал краски с её красивого лица. Она всегда была такой невероятно красивой. В детстве, когда он впервые увидел её. В школьные годы, и потом, когда она наконец стала его. Она была красива в любом состоянии. И даже сейчас, уже будучи не живой, она была красива даже чересчур. Будто бы смерть была ей к лицу.

Витя аккуратно передал её в руки медиков, которые уложили её на носилки и погрузили в машину. Кто-то рванул его вверх. Это был Шмидт.

-Космос, ты поедешь? – он кивнул в сторону кареты неотложки, куда уже забирался Витя. Он кивнул и быстрым шагом направился к машине.

-Куда? – остановил его фельдшер.

-Пропустите. – глухо произнёс Пчёла. – Это муж. – врач кивнул, пропуская Холмогорова вперёд.

По пути в больницу они не сказали друг другу ни слова, как и в больнице. Пока её тело осматривали, проводили все нужные “процедуры”.

-У покойной есть ещё родственники? – спросил патологоанатом, выходящий из-за широких дверей.

-Да. – кивнул Витя. – Я сам им сообщу.

Вскоре приехали Белый и Фил. Они быстро взяли инициативу в свои руки, так как ни он, ни Пчёла, казалось не в состоянии были мыслить в принципе. Пчёле ещё предстояло как-то преподнести новость о трагедии их родителям.

В больнице они провели несколько часов, а затем Витя поехал к родителям. С ним поехал Белый, дабы не оставлять друга одного и хоть как-то сгладить углы, на столько, на сколько это вообще возможно.

Космос же поехал в её квартиру. Там всё было так, как будто она только что ушла. Утром она опаздывала, поэтому постель осталась не застеленной, на кровати лежали несколько блузок и чулки, которые они так и не надела, отдав предпочтение брюкам. На туалетном столике лежали серёжки, которые, она видимо, забыла надеть. Те самые, которые он подарил её тогда, в 88-ом. Стоял флакончик духов, который она в спешке забыла закрыть. Космос провёл пальцами по всему этому и почувствовал, что задыхается. Он достал из кармана пакетик с дурью, рассыпал две дорожки на туалетном столике и быстро вдохнул их. На несколько секунд всё выветрилось из головы, он расслабился и обмяк на стуле.

Он так долго скрывал от неё свою зависимость, а в итоге она узнала о ней так нелепо. И он даже толком не смог попросить у неё прощения. Хотя, Космос, не планировал этим увлекаться. Просто баловался иногда. А теперь словно гром среди ясного неба. Её больше нет.

Он больше не услышит звук её голоса, её смех. Не увидит, как она входит в двери его кабинет, облокотившись на дверной косяк, наблюдая за тем, ка кон работает или как он ведёт машину. Она больше не будет варить ему кофе в его огромной рубашке на его или её кухне. Она так и не пойдёт с ним под венец. Они откладывали свадьбу так долго, что в итоге теперь в ней напрочь пропала надобность. Она так и останется Пчёлкиной. Невестой сына профессора астрофизики Космоса Юрьевича Холмогорова. Невестой, но не женой. Он взглянул на фото с выпускного. Где они все вместе. Он увидел, как она целовалась с Борисовым из А. И тут она вдруг откуда-то появилась снова в актовом зале и потащила их на улицу, что бы сделать фото. А потом ещё и вдруг поцеловала его в щёку. Если присмотреться, то у него на щеке заметен след от её красой помады, в тон платью. А потом, когда они вернулись в зал, она вдруг неожиданно для всех пригласила его на танец.