А вот Сириус и в двадцать два, если судить по его манерам, замашкам, тому, что он помнит и рассказывает, оставался избалованным великовозрастным шалопаем, который, по сути, несмотря на тюремное заключение, жизни и вовсе не нюхал. Не знает, как это — жить впроголодь, в чём-то нуждаться, можно сказать, он даже потерю друга не прочувствовал — всё перекинул на месть. Даже я в своём достаточно коротком тюремном заключении получил больше опыта, чем он за одиннадцать лет в Азкабане.
А ещё Сириус ведомый. Он привык, что все его проблемы кто-то решает. Сначала — родители, потом — Поттеры, к которым он жить ушёл, когда с родителями поругался. Потом дядя подкинул денег и обеспечил жильём, в тюрьме у него почти не было времени, чтобы о чём-то подумать и прийти к каким-то выводам, он как бы «сбегал» в собачье обличие.
Гарри рассказывал, что Сириус слинял из Азкабана, когда как-то узнал о Петтигрю, что тот жив и здоров. Получается, что Сириус всегда мог сбежать, только стимула не было: он не помнил о человеческой жизни или не хотел помнить. Избегал боли и ответственности. А вот когда вспомнил о своей мести, то быстро свалил и из «самой неприступной тюрьмы в мире».
В данном случае из заточения его вытащили Малфои, при этом ни капли благодарности Сириус не испытывал, убеждённый с чьей-то подачи, что это просто так всё, чтобы что-то другое получить, а не ему помочь. Конечно, у мистера Люциуса могли быть и свои мотивы, причин всегда несколько. Но я понял, что пусть тут и нет полноценных кланов, но всё же родственные связи и в Британии не пустой звук, а мама Драко — двоюродная сестра Сириуса и сильно за него переживала, как и, видимо, дедушка Драко — отец миссис Малфой — покойный Сигнус Блэк.
От него Сириус получил наследство, которое прокутил за миг. А три тысячи галлеонов можно было положить под проценты в гоблинский банк и только на одних процентах получать в год столько же, сколько преподаватель в Хогвартсе! Казалось бы — вот сложная ситуация, в которую Сириус себя собственноручно загнал, но нет: опять нарисовался очередной «помогатель», который решил проблемы — и с едой, и с жильём, и с лекарствами, и даже со мной. Мол, будете рядом, быстрее сойдётесь с Гарри.
Сейчас пёсий поводок держит Хигэканэ. И своему опекуну я пока довериться не могу.
Ещё с воскресенья, когда я узнал о том, что Сириус будет обитать в Хогвартсе, начал зреть план свести его с кем-то, а то подобная опека и заполнение всего личного пространства утомляет: в каникулы Сириус немного меня достал. Не привык я к такой плотной «дружбе», что дышать тяжело. У нас и с друзьями в этом смысле нормально — у каждого есть и свои увлечения, и приятели, и никто никого не заставляет «дружить только с ним» или «ходи только со мной, туда, куда иду я». Никто никого не ревнует, претензий не выставляет. Ну, почти. Меня это более чем устраивает. Я ближе всех с Драко и Невиллом, ну, с Гермионой ещё, и Луна так неплохо влилась, но компания у нас большая и можно сказать, что приятельствуем мы со всем курсом и с некоторыми ребятами из других факультетов. Даже со Слизерина. Никто на Драко, например, не косится, если он поговорит с Винсом и Грегом, или с Тео Ноттом, или на Гермиону, если она занимается в библиотеке в обществе Терри Бута с Рейвенкло. Тот же Блейз вообще постоянно крутится с девчонками с Хаффлпаффа, и Келла с ними же дружит, и никто истерики не закатывает.
Так было, пока Сириус не увидел, что на его уроке мы с Драко сидели рядом со слизеринцами, и вообще весь класс был относительно вперемешку. Он стал выяснять, почему я дружу с «мелким Малфоем» и отчего не сижу рядом со своими, с гриффиндорцами.
Я сказал ему, что «мелкий Малфой», вообще-то, мой друг, и мы в одной комнате живём, а с гриффиндорцами я всегда успею в гостиной пообщаться. Кажется, Сириусу это не очень-то понравилось. Да и на своём уроке он не поставил Слизерину ни одного балла — никого из них не спросил, хотя руки по его просьбе подняли многие, тогда как Гриффиндор обзавёлся пятьюдесятью кристаллами в копилку факультета. Причём всего лишь за два ответа.
И как-то мне такие тенденции, возвращающие времена «Мародёров», не очень понравились. Всё должно быть честно. Даже Снейп-сенсей периодически ставит Гриффиндору баллы за правильные ответы. Только делает это как-то вроде: «всем, кто правильно ответил, по пять баллов», а не: «Я знал, что Гриффиндор рулит! Прекрасный ответ, мисс Грейнджер, двадцать пять, нет, тридцать баллов за него!»
Так что с первых дней хотелось Сириуса чем-то или кем-то занять, чтобы и ко мне было поменьше внимания, и не вздумал он факультеты делить и устраивать глупые войнушки от нечего делать. А то как-то рьяно он вчера вечером мне о «детишках Пожирателей» втолковывал.
Все преподавательницы были на вид, в принципе, не очень старые, но и не молодые. И все они преподавали ещё тогда, когда Сириус был мальчиком. Ну и… все серьёзные такие. Я и у Дэниела спросил, есть ли кто-то в Хогсмиде подходящий для моего крёстного, но он затруднился с ответом. Был какой-то трактирчик мадам Розмерты, но этой «мадам» могло быть столько же, как нашей медиковедьме или библиотекарше, которые тоже «мадам». Я и к старшекурсницам начал присматриваться. Всё же одиннадцать лет в тюрьме, неужели не хочется «взрослых развлечений»? Или у него не только с магией проблемы?
* * *
На обеде я заметил, что Снейп-сенсей и Сириус о чём-то переговариваются за столом через других учителей. Точнее, это было заметно по Сириусу, который выглядывал из-за МакГонагалл и корчил рожи сенсею, сидящему с другого конца. Преподавательский стол всегда был скрыт какими-то заглушками, а читать по губам я так и не научился, да и далековато мы сидели. Но в целом по Сириусу можно было с уверенностью сказать, что он с чем-то не согласен. А вот от довольной улыбки Снейпа-сенсея, и особенно после того, как он посмотрел на меня через весь зал, я понял, что что-то назревает.
Когда обед почти закончился, я специально медленно прошёл мимо и ожидаемо был остановлен МакГонагалл.
— Мистер Поттер, идите за мной.
Мы поднялись на первый этаж и вошли в учительскую. Там уже был Хигэканэ, Сириус и Снейп-сенсей.
— Гарри! — кинулся ко мне Сириус. — Ты можешь не соглашаться!
— С чем именно? — спросил я, рассматривая директора и декана. Сенсей стоял позади них и делал отстранённый вид, но в глубине чёрных глаз я видел торжество.
— Гарри, мальчик мой, ты знаешь, что твоему крёстному нужна помощь? — дружелюбно спросил Хигэканэ и, после многозначительного хмыка Снейпа-сенсея, уточнил: — После Азкабана его магия нуждается в стимулировании особыми лекарственными зельями.
— Да, Сириус… профессор Блэк говорил об этом. И я убеждён, что всё серьёзней, чем кажется… профессору Блэку, сэр, — кивнул я.
— Профессор Снейп любезно согласился готовить эти зелья для твоего крёстного, но ему нужен помощник, как раз в послеобеденное время по средам он свободен, и у второго курса Гриффиндора нет занятий, — продолжил директор, — это совершенно добровольное дело, ты можешь отказаться…
— Шутите?! — воскликнул я, всем телом и физиономией изображая энтузиазм. — Помогать профессору Снейпу готовить зелья для Сириуса, то есть для профессора Блэка?! Я с радостью!
— Да он сам всё сделает, Гарри, зачем тебе это? — недовольно спросил Сириус, скрестив руки на груди.
— Я с начала года хочу попасть на дополнительные уроки профессора Снейпа, профессор Блэк, — строго сказал я. — Я уговариваю профессора Снейпа позаниматься со мной с августа, когда Драко написал мне про то, что обязательно будет брать дополнительные уроки зельеварения.
— Даже мальчишка понимает, что квиддич — это ещё не всё и надо получать приличное образование, пока есть возможность, — фыркнул Снейп-сенсей. — По результатам вашей помощи, мистер Поттер, я подумаю, и, возможно, включу вас в списки на следующий год.
— Спасибо, сэр! Я не подведу, сэр! — широко улыбнулся я, немного даже наслаждаясь удивлённым лицом Сириуса.
