До Лондона мы с сенсеем добрались точно так же, как когда-то с профессором МакГонагалл — то есть через камин мисс Фигг попали в «Дырявый котёл» и прошли на задний двор возле мусорных бачков. Быстро, удобно и не стали особо расшаркиваться с кошатницей. Снейп-сенсей сослался ей на Хигэканэ, отказался от чая, и мы полетели камином в Лондонский паб.

* * *

— Простите, сэр, — обратился я в банке к гоблину, потому что почувствовал слежку и невидимое присутствие нервничающего эльфа. — Я хотел бы посетить свой сейф. Вот ключ.

— Конечно, мистер Поттер, — покивал сидящий за стойкой гоблин и хрипло гаркнул: — Грипхук!

К нам подошёл тот самый знакомый страшный карлик, который сопровождал нас в прошлом году. Ну точно это что-то вроде поверенного или как минимум «покатальщика на тележках».

— Профессор Снейп, watashitachi o mite, — предупредил я о слежке за нами на японском и обратился к нашему провожатому: — Уважаемый Грипхук, я слышал, что «Гринготтс» невозможно ограбить, хотя в прошлом году кто-то попытался это сделать, а вора так и не нашли.

— У нас лучшая система безопасности в мире! Среди всех волшебных банков! — возмутился гоблин.

— Ну, а если, например, это будет кто-то невидимый? — предположил я. — И маленький, вроде гоблина или эльфа?

Недалеко от нас тихо пискнуло, и сенсей потянулся за палочкой.

Лязгнула дверь, и мы вошли в каменный коридор с обрывом и узкоколейкой. Эльф всё ещё был с нами. Я даже чувствовал его дыхание где-то под коленками — видимо, он свернулся «клубочком».

— Большинство чар сокрытия внутри банка не действуют, — приглашающе махнул нам гоблин, и мы уселись на тележку, — а ещё у нас есть замечательный водопад с волшебной водой, которая смывает и нейтрализует любые превращения, анимагию, действие оборотного зелья, чары маскировки и невидимости. А также любые заклятия подчинения вроде «Империус» или «Конфундус».

— А мы можем проехать под такой клёвой штукой, мистер Грипхук? — уточнил я у гоблина и тихо спросил у сенсея на японском, есть ли у него с собой такие склянки, в которые мы слюну Кибы собирали. Он кивнул и выудил мне несколько ёмкостей из кармана. Вот что значит запасливый человек!

На этом водопаде эльф от нас отстал, хотя если судить по некоторым звукам, то он держался за тележку, и беднягу мотало за нами, как флаг. А я набрал чудесной водички. Сенсей был так любезен, что наложил на склянки чары сохранности, и я честно поделился с ним, отдал одну банку, а вторую припрятал в рюкзак. Очень полезной вода может оказаться, да… Было похоже, что Снейп-сенсей никогда не был во внутренних катакомбах банка — он с интересом, но, естественно, не теряя достоинства, осматривался, и я чувствовал исходившее от него любопытство.

— Скажите, Грипхук, а мы могли бы… ну, так скажем, побыть в моём сейфе наедине с профессором Снейпом? Нам хотелось бы кое-что обсудить без лишних глаз и ушей. Я подумал, что сейф достаточно… закрытое и уединённое место для этого.

— Как пожелаете, мистер Поттер, — чуть повернулся гоблин, который управлял тележкой. — Я могу оставить вас на какое-то время, а потом вернуться за вами. Часа вам хватит?

— Вполне, — повеселел я.

Тут и сенсей особо никуда не сбежит, когда я буду рассказывать про то, куда дел Кибу. Ещё уговаривать Договор подписать…

Тележка остановилась возле двери с номером «687» — процентным сейфом семьи Поттер. Массивные двери, закрытые не только на ключ, но и чарами, нам открыл Грипхук, и мы вошли. Сенсей безразличным взглядом обвёл уложенные горками золотые и серебряные монеты и с интересом вскинул бровь, обернувшись ко мне.

— Так о чём ты хотел рассказать, Гарри? — с какой-то долей ехидства спросил он.

— О Кибе, — коротко ответил я и достал из свитка керосиновую лампу, чтобы в сейфе было больше света. Вот сразу и пригодилась. — Мне надо оставить Договор призыва здесь, нельзя ходить с такой опасной штукой, а посещение «Гринготтса» у меня получается чуть ли не раз в году.

— А теперь по порядку, — сложил руки на груди Снейп-сенсей. — Я так понимаю, ты осведомлён, куда всё-таки делся цербер?

— Да, — кивнул я. — Помните тот ответ от мистера Зерваса? В котором он говорил, что церберов ликвидируют в возрасте шести месяцев? Я подумал, что Кибу тоже захотят… когда он станет ненужным. Но мне он был нужен, он — мой друг. Я стал думать, куда деть такое большое существо. А ему же хочется погулять и побегать, места для этого требуется много. Так и решил запечатать его в очень большой свиток, чтобы ему было там место. Знаю, вы говорили, что чары расширения пространства нестабильны, и потом нам старшекурсники об этом говорили. Но мне кажется, что нестабильны они из-за трёхмерности используемого пространства, и тогда получается, что третье измерение вмешивается в работу этих чар. К тому же их никак не закрепляют… А у меня… Вы однажды сказали, что проводником нашей магии является кровь. У меня кое-что вышло почти случайно, и я потом работал и экспериментировал в этом направлении. Мой свиток, так как не имеет третьего измерения для расширения, заимствует его где-то ещё… — я перевёл дух, собираясь с мыслями. Снейп-сенсей так и замер недвижимой статуей, внимательно слушая.

— В тот день, когда меня нашли… ну, после матча… У меня получилось перекинуть Кибу в мир свитка.

— Что? — на секунду приоткрыл рот от удивления он.

— Да, это определённо был другой мир. Там даже солнца два. Я оставил там Кибу, а потом смог вызвать обратно к себе. А также снова вернуться туда, — закосил под «я случайно изобрёл нечто крутое». — Чтобы попадать туда, надо вписать имя своей кровью в свитке. Я назвал это «Договор призыва». Я хотел предложить вам… Пойти со мной туда. В тот мир, исследовать его. И там ещё время течёт по-другому. За одни сутки здесь там можно провести двенадцать.

— Временное искажение? — переспросил сенсей. — Ты поэтому записал время и дату на той записке?

— Да, — кивнул я.

— То есть, — прищурился Снейп-сенсей, — с тем же успехом ты мог появиться в нашем мире и через несколько лет? А то и столетий?

— Думаю, такой риск был. Но мой свиток является как бы маяком и привязкой к этому миру и времени. Я сначала проводил опыты… Э… на кроликах.

— На кроликах, — повторил сенсей, прикрывая глаза, в черноте которых заплясали зловещие искры, а может, так из-за лампы керосиновой показалось.

Я кивнул, чуть отступая. Ух, как он разозлился.

— Мальчишка! — прорычал сенсей, сжимая кулаки, так и представилось, что это он меня готов придушить. — Как ты мог так рисковать?!

— Я больше трёх лет занимался исследованиями, сэр! — запальчиво ответил я. — И был больше чем на шестьдесят процентов уверен в успехе. Мне надо было рискнуть ради Кибы! Его могли… ликвидировать. Кому нужна опасная тварь, с которой нет сладу? Или ему так и надо было жить в крошечной для него комнате замка? А если бы его просто перестали кормить? Или распылили бы? Или отправили в Грецию, в которой от таких крупных церберов-переростков попросту избавляются? Он — мой друг! Я должен был что-то сделать. Хотя бы для него! Вы должны понять меня, сенсей!

Он вздохнул, словно из него выпустили весь воздух, и присел на небольшой сундук.

— Ты привык решать свои проблемы сам, верно? — тихо спросил меня.

— Просто не хочу, чтобы пострадали другие, — я распечатал огромный свиток Договора. — Это он. Я нарисовал его кровью Кибы и своей.

Снейп-сенсей заинтересовался и попросил меня развернуть его, а потом долго изучал блоки фуиндзюцу. Вообще, по сути, такой свиток Договора, кроме масштабов и некоторых специфических элементов, ничем не отличается от свитка, в котором, скажем, хранят оружие или снаряжение. Всё же я не настолько крут в фуиндзюцу, чтобы с нуля такое придумать… Простые свитки я в своём мире тоннами составлял, а Свиток Договора с Жабами мне доверили во время обучения, как сэннину — прошедшему обучение и научившемуся пользоваться природной чакрой. Тогда Фукасаку-сенсей и показал мне принципиальные отличия, а я запомнил, потому что после трёхлетнего путешествия с Джирайей и обучения у него живо интересовался всем, что касалось Узумаки. Да и фуиндзюцу у меня неплохо выходило, схватывал почти на лету, пусть и у самой земли, н-да. Печати подавления и барьерные — очень важны, когда ты джинчуурики. Взрывные мы делали совместно, их наполнение огненной чакрой оставалось за крёстным. До сих пор мне удивительно, что здесь для этого достаточно магии крови. Жаль, сам Джирайя тоже знал не так и много. Много, конечно, но по сравнению с любым обученным Узумаки…