– Хватит уже плясать под эту его дудку, – тут Дон сделал вид, что замялся, но затем вновь продолжил. – Ах да, прошу прощения, под его саксофон. И теперь для всех настало время убить Билла. – А вот эта неожиданная концовка заявления Дона, судя по наступившей гробовой тишине в зале, несомненно, вызвала оживление хода мысли соклубников, которые отбросив свои столовые приборы, пытались сообразить, что всё это может значить. Ну а сам присутствующий здесь Билл, определённо был больше всех озадачен этим жутким для его «шкуры» призывом к действию. В результате чего он рефлекторно схватил вилку и с одним женским именем на устах приготовился задорого, без всяких скидок на родственные связи, продать свою жизнь.
– Если вы не поняли, я хотел сказать, убить в себе Билла, – Дон, заметивший какую-то не связанную с его ожиданиями, не должную ответную реакцию соклубников, сумел быстро сообразить, какой недочёт прозвучал в его речи и тут же сделал уточнение, между тем не сразу удовлетворившее некоторых из присутствующих собратьев, увидевших в этих его словах нападение на всю устоявшуюся систему ценностей, чьим одним из столпов был тот самый Билл.
– Ты что, сволочь такая, сказал? – с места заорал первым обретший дар речи мистер X, который даже здесь, в тёмном зале, находился в тёмных очках. Он не имел право на свою более точную идентификацию, являясь представителем одной из самых секретных служб у Его величества (как оказывается, наравне, а скорее всего, даже ровнее, рядом с Её величеством существует этот всем известный, но мало кем вслух произнесённый Его величество…Ну, вы, наверное, сами догадались, кто он), носящая органично символическое название «Ассоциация Независимых Брадобреев», сокращенно АНБ, которая, для того чтобы всегда быть при деле, сначала разводила угрюмых бородачей, всех умеренных и неумеренных мастей, попутно вовлекая их в свои махинационные схемы, ну а после того, как они до неприличия зарастут, то тогда являлись к ним на зов, скорей всего, крови (так как другого зова никто никогда не слышал), где и принимались вовсю стричь этих овец.
– Ах, вот почему ты всех подслушиваешь. Так ты оказывается глухой. – Дон очень умело контратаковал этого прогрессиста, продвигающего идею: всё технически лучшее двигать ближе к людям.
– Я, бл*дь, тебе покажу… – закипевший в ответ мистер X и так много чего лишнего сейчас сказал (правда, как считали рядом с ним сидящие, он ничего нового не сказал, ну а то, о чём он ненароком обмолвился, то это и так все прекрасно, если не знали, то об этом догадывались). И мистер Х хотел уже было сделать непоправимый шаг, ведущий к окончательному раскрытию себя, но лёгшая на его руку женская рука и прозвучавший едва слышно голос обладательницы этой руки: «Тише, тише…», – заставил его образумиться и вновь занять своё место, тогда как все это видевшего, уже вновь обретшего себя Билла, заставило с горечью в горле дополнительно приложиться к наполовину опустошённой им бутылке. После окончания которой он дал себе зарок, слово и пятёрку баксов, переложив её из одного кармана в другой, предназначенный для его неблаговидных трат, и собрался для начала разбить бутылку об голову мистера X. А уже после этого акта отмщения, пойти и поймать какую-нибудь аспирантку, отвести её в любой наиболее дальний кабинет и там уж с ней отомстить этой курве по полной программе.
Но пока блуждающая мысль Билла, всё ещё перетекая из одного пустого сосуда в другой порожний, не оформилась в своё действие, обладательница женского взгляда и всего того, что соответствует ему, всё также тихо проговорила этому мистеру М(даку, всё-таки этот Билл, когда излишне хлебнет, опасен для всяких там топ секретов, что и проявилось в очередной раз, когда с его языка слетела эта государственная тайна). – Будь дальновиднее, толерантный вы мой, – чем окончательно «успокоила» мистера X, державшего у себя в голове какие-то не толерантные, хотя и радужные планы (одно другому не мешает сосуществовать, а ещё лучше сортировать) на счёт её и всех других людей, занимающих рядом с ним места.
– Так что ты предлагаешь? – с другой стороны зала послышались выкрики тех, кто давно убил в себе Билла. Что не только не мешало им представлять, как из всего себя, так и собою ту самую партию, чьим лицом когда-то и слыл этот много страдающий за всех лиц (кроме чёрной мамбы) одного отдельного пола Билл.
– Для того чтобы нам выжить, нам нужно полностью изменить правила игры, – на что в ответ прогремел голос Дона. Чем на этот раз уже заставил встревожиться, сидящую рядом с мистером М(удаком, не спит Билл, вовремя вставляя свои дополнения) обладательницу женского образа – миссис К(озу и стерву, ух, как иногда бывает откровенно жесток этот Билл), которая сжав свои присадочные места, возмущённо процедила. – Это что значит, многополярный мир? – но на её вопрос не последовал ответ, и тогда она продолжила дальше. – А это значит, что Дон пытается использовать наше выстроенное ПРО не по назначению и если добавить к нему то имя, которое мы договорились не упоминать всуе, то… – Миссис З(аноза, Билл уже не столь грамотно остр на язык, но всё же не спит) аж обалдела от своего открытия, чему последовали и её приверженцы, только уже охерев от проделанного умозаключения.
– Так ты на кого это намекаешь? – вновь нашёлся мистер Х(ер, силы покидают Билла) сжавший свои руки в кулаки.
– Да ни на кого я не намекаю и никого не представляю. Я сам за себя, – всё-таки Дон определённо опытный политик и вовремя умеет насмешить. Вот и сейчас, на одно для себя передышечное мгновение он вызывает взрыв смеха в зале, правда, только среди своих сторонников, после чего на него вновь обрушивается свой требовательный вопрос. – Хорош, всё ходить вокруг да около. Говори конкретней.
– Нам надо всё заново поделить, – третье пришествие золотого тельца, наверное, не вызвало бы столь оглушительного эффекта, который вызвал этот, однозначно безумный призыв Дона, чьи слова в одно своё заявление вызвали апокалипсический шок в головах собратьев. Который галопом четвёрки всадников апокалипсиса пройдясь по их головам и, подняв на дыбы их остатки волос, своим отбоем вызвал свои разные, от неимоверности до своего окончательного представления осложнения в виде нервных припадков, падений в себя, за себя, под себя и даже на соседнего себя. В общем, если ни одним словом, а кратко сказать, то в скрежет зубов погрузился весь этот полумрак зала.
– Да ты разжигаешь! – уже не сдержался мистер X и, брызгая слюной, заорал на Дона, который между тем, не взирая на эти все недомогания, делает глубокий вдох в свою сигару (революционер чёртов, явно за Фиделя хочет сойти) и со словами: «Я как раз тушу!», – прицелившись, бросает в мистера X эту свою разгоревшуюся сигару, которая удачно приземлившись в свою цель, обозначенную на редкость пышной шевелюрой мистера X (в целях конспирации, не иначе, как накладной парик), можно сказать, вызывает огонь на себя из себя.
Что, конечно же, вызывает свою цепную реакцию, в которой мистер X, для того чтобы сбить это яркое пламя (точно накладной парик, раз так ярко горит и светится), начинает нещадно бить себя по своей и так не слишком умной голове (а после таких серьезных воздействий, скорее всего, не поумнеешь).
Всё это шоу, конечно же, не проходит мимо взгляда рядом с ним сидящей миссис С(тервы, очнувшийся Билл уже начал повторяться), которая узрев в этом действии не только опасность для себя, но и, пожалуй, покушение на свою особу, очень быстро сообразив, схватила первый же попавшийся бокал (она, вовремя не сообразив, допустила ошибку, не сообразив, что в нём налито: Закон сообщающихся сосудов гласит, что если в одном месте не сообразить, то это всегда в другом месте кому-нибудь на голову выльется), в который она не удосужилась заглянуть носом и, не удостоверяясь в его содержимом, плеснула его на голову мистеру X. Чем вызвала неожидаемое ею затухание пожара, а наоборот, его подхлёст, который теперь начал напалмом жечь остатки растительности, теперь уже практически его лысины, вызывая истошный крик последнего.
