— Пока ничего. Через дней пять она позвонит. За ответом.

— И что собираешься отвечать?

— Пока не знаю. Всё это как-то странно. И жутко.

— А что ты чувствуешь? По отношению к ней, — сказал Серёжа.

— Не знаю. Жалость. Презрение. Равнодушие. Ненависть.

— Любовь? — спросил Миша.

— Да нет, какая там любовь. Вы же отлично знаете, как она со мной поступила.

— Да, а ещё мы знаем пример того, как над тобой кое-кто издевался в восьмом и девятом классе, а ты потом ей цветы дарил, стоя перед её квартирой, — сказал Влад.

— Да бросьте вы, она надо мной не издевалась.

— Да ладно? Ваня, а ты знаешь, что издеваться можно не только физически? И не только оскорблениями? Она же тебя просто игнорировала. Делала вид, что тебя нет. Если нужно было обратиться к парням, а нас тогда было уже трое, она называла меня и Влада по имени, а про тебя забывала. А ты всего лишь позвал её погулять. А она своим игнором лишь втаптывала тебя глубже в грязь. А ты и рад стараться. Да, ты её ненавидел. Но и безумно любил. И всё это воплощалось в мысли о жестоком, садистском сексе с ней. Так вот, не такая ли ситуация и в этот раз?

— Ну нет, в этот раз я не хочу изнасиловать её.

— Но значит любовь с ненавистью идёт рука об руку, верно?

— Парни, хорош на меня давить. Я сам понятия не имею. Я лишь знаю, что она сильно изменила мою жизнь, что я что-то чувствую к ней. Но что именно, я не знаю.

— Отказывайся, — сказал Миша. — У тебя началась новая жизнь. Без неё. В том, что мы здесь сидим вместе не её заслуга, а твоя. И наша. У тебя в универе появились товарищи и подруга. В этом тоже твоя заслуга. Ты стал больше улыбаться, чаще смеяться. Ты молодец. Не возвращайся в эту пучину. Забудь её. Всё, ты её проведал, она жива. Больше тебя не должно ничего волновать. Всё, ваши жизни разошлись. Она сделала свой выбор. Ты тоже его сделал. Не надо возвращаться. Двигайся вперёд.

— Миш, мне кажется ты сильно всё драматизируешь, — сказал Костя. — Ты говоришь так, будто если Ваня согласится, то обязательно вернётся в своё прошлое состояние вечно депрессивного парня. Он же всего лишь неделю поухаживает за ней и всё, да ещё и срубит 35 тысяч. А это неплохо.

— Кость, мне кажется ты неправ, — сказал Серёжа, — Миша дело говорит. Да и деньги того не стоят. Ты сам-то представь, быть сиделкой у человека, которого ненавидишь? Который поломал тебе всю жизнь? Нет, это того не стоит. Отказывайся, Вань.

С Серёжей и Мишей согласился и Влад, а втроём они и убедили Костю. И почти убедили меня. Я сказал им, что подумаю, но сейчас склоняюсь к отказу. Родители также были против такой «подработки». Они сильно ценили моё нынешнее оптимистичное психологическое состояние, и боялись, что я могу вновь захандрить. Им я ответил, что откажусь. Но я не переставал думать. И так совпало, что по календарю у меня выпала отличная возможность спросить совета ещё у кое-кого.

— Ого, как интересная складывается Ваша судьба, — сказал мой психолог.

— Да, вот так всё завертелось. Так что мне делать, док? — спросил я.

— Хм, всё это очень интересно. Очень. Отдаёт каким-то Фрейдом.

— Фрейд же писал не про это. Там был Эрос и Танатос. А ещё любовь к родителю. Ну и вообще секс. Даже не так. СЕКС! У него же там всё помешано на «сигарах», разве нет?

— Ну, если очень-очень грубо. Но сейчас психоанализом никто не пользуется. Дядюшка Фрейд своё отжил.

— Так что Вы можете мне посоветовать?

— Ну, я вижу, что Вам значительно полегчало с нашей последней встречи. Я рад. Да и по Вашему рассказу понятно, что в этом деле помогли друзья. И старые в том числе. Этому я вообще очень рад. Но вот что делать Вам? Хм, я бы согласился.

— Почему? Вы бы ведь согласились не из-за денег, верно?

— Верно. Просто, как бы это Вам выразить, в этой ситуации я вижу что-то высокое, я бы даже сказал возвышенное. Человек, у которого существуют психологические проблемы, будет сиделкой у человека, которого он ненавидит. Из-за которого эти самые психологические проблемы и вылезли наружу.

— Док, Вам бы в драматургию податься. Пьесы там писать.

— А, не, не стоит. Просто я убеждён, что через заботу о своём враге Вы не усугубите своё положение, а улучшите его. Ведь эта девушка — якорь, который всё это время тащил Вас назад. Спустя столько времени Вы не могли её забыть. И мне кажется, что именно так Вы забудете её. И тем самым совершите окончательное возрождение. Катарсис. Это ведь Вас гложет, я прав? Эта девушка. Вы не можете её простить. Помогите ей. И тогда Вы сможете простить её, и окончательно забыть её. Она более не будет призраком в Вашей жизни. Так что на Вашем месте я бы согласился. И я убеждён, что это поможет Вам сильнее, нежели встречи со мной. Так что соглашайтесь. И да, я назначу нашу следующую встречу намного раньше. Скажем через две недели. Я думаю Вам будет о чём рассказать. Что скажете?

— Хорошо. Я соглашусь с Вами во всём, док.

— Отлично, с этим разобрались. Я хотел ещё кое-что спросить у Вас. Как Ваша работа?

— Да ничего, не жалуюсь. Но вообще Вы вроде как можете лучше охарактеризовать мою работу. Я же ведь вроде как подмастерье.

— В том-то и дело, последнее время с клиентурой проблемы.

— Не, у меня нагрузка остаётся примерно такой же. Видать времена нынче спокойные. Или я прокачал свои навыки.

— Ладно, я в Вас не сомневаюсь. Ну что же, удачи в крайне увлекательном предприятии, что Вас ожидает.

— Спасибо док. И до скорой встречи.

Спустя пару дней позвонила Наталья Игоревна:

— Здравствуй Ваня. Как дела? Что решил?

— Здравствуйте. Я согласен. Когда нужно будет начинать?

— Завтра, с понедельника. Сможешь подойти к нашему дому в 7 часов утра? Я тебе передам ключи и проведу краткий инструктаж.

— Хорошо, я подойду.

Итак, я согласился. На что? Нет, ответ в виде «на роль сиделки» не подходит. Здесь всё глубже. Здесь всё сложнее. Но да ладно, была-небыла. В конце концов, через что только я ни прошёл. Неужели испугаюсь побыть сиделкой? Да и к тому же всего лишь неделю. Да и за какие деньги. Плёвое дело. Да и док говорит, что это поможет. А кто я такой, чтобы не внимать его советам. Друзья и родители конечно тоже советовали, но они всё же далеки от психологии. Так что надеюсь, что это поможет мне. Ну а если нет? Да пофиг. Теперь у меня есть мощная поддержка от друзей. С их помощью я справлюсь с чем угодно.

— Доброе утро, — сказал я Наталье Игоревне на следующее утро при встрече.

— Доброе утро, Ваня. В общем вот, держи ключи. Этот от почты, этот от верхнего ключа, этот от нижнего, — говорила Наталья, указывая на отдельные ключи на связке.

— Хорошо, а что насчёт продуктов?

— Ты покупаешь и отсылаешь мне, на сколько потратился. Я тебе перевожу деньги. Чего я, будто тебе не доверяю? Ну и покупай конечно не только на Машу, но и на себя. Так что у нас получается питание плюс пять тысяч. Ни в чём себе не отказывай. Но и не надо пытаться разорить меня, — усмехнулась женщина. Явно хотела меня подбодрить. А незачем. Не плохое у меня настроение, а просто я не выспался.

— Это всё?

— Не совсем. Я в некоторые дни буду ночевать на работе. Сейчас просто работы выше крыши. Так что тебе придётся оставаться и ночевать у нас.

— А что вообще нужно будет делать?

— Что делать? Ну, не знаю. Кормить в первую очередь. А там видно будет. А так-то всё, о чём попросит Маша. Для своего удобства. Кровать там расстелить, погулять с ней. Не знаю. Но ты справишься. Ну всё, пока. Мне надо бежать, — сказала женщина, я побежала к своей машине, оставив меня одного с ключами.

Кормить? Гулять? Зачем ей гулять, если у неё сломана нога? Понятия не имею. Ладно, пойду что ли. Работа зовёт. Ха, могу всё так же по памяти подняться на нужный этаж. Да, помню картину, которую лицезрел, когда пришёл на концерт. Пикантная всё-таки была картина. Ну, вот и нужная квартира. Проворачиваю ключ в двери, и сразу подмывает при входе крикнуть: «А вот и Джонни!». Но ладно, она скорее всего ещё спит. Так, отлично, вот я и попал внутрь. Да, здесь ничуть не изменилось за прошедшее время. А вот и распахнутая комната Маша.