То, что это щенок, потому что птенцом это мифическое недоразумение я назвать не могу, догадаться несложно, и я тут же получил новую порцию озноба. Мысли о маме вместе с папой заставили мои волосы зашевелиться.

Моментально забыв про костры и зайцев, я вскочил с места и за пару прыжков скрылся за разрушенным постаментом. Что-то хлопнуло крыльями в высоте небес, приближая мою безвременную кончину.

Я замер, и недоверчиво посмотрел на свой карабин, ставший каким-то маленьким и бесполезным в моем представлении. Однако, ничего страшного не случилось, чудовище передо мной не приземлилось, и тридцать минут, проведенных в укрытии, замаячили неизбежной простудой в ближайшем обозримом будущем.

Я вернулся к костру, подкинул в него дров, и отметил довольного зверя, безмятежно доедавшего зайчика, и смотрящего на меня с превеликой благодарностью. Риторический вопрос – как быть и что делать, – я себе не задал, посчитав, что ситуация не склонна к обострению. Чудовище не желает на меня нападать, а подыскивает место для ночлега, усиленно тыкаясь в меня на предмет расположиться под меховой накидкой. Наглая какая штуковина!

И ей это удалось, благо размером оно было не больше котенка. Пришла в голову дурацкая и неуместная мысль, как в нее поместился зайчонок, превосходящий эту небольшую зверушку в два раза. Однако ломать голову над этой проблемой я перестал сразу, как только представил себе мистическую сущность этого существа.

Сон не пошел, что меня и спасло. Огромная особь рухнула с неба, попав своей лапой прямо в кострище. Зверюга взвыла и замахнулась когтистой лапой для нанесения мощного удара.

Я резко ушел кувырком от её выпада и второго удара хвостом, попутно выхватывая сразу два рунных револьвера. То, что заряды не принесут ей урона, сомнений у меня не вызывает, а спасение я вижу только в одном – в использовании своего проклятья или дара, напрямую связанного со склонностью к экспериментам.

Продолжая метаться среди разрушенных колон, и уворачиваться от ударов непонятно кого, я затеял рунное построение Ксандры, переделанное на свой манер. Мне оно удалось, знаки стихий заняли свои места по углам шестигранника, когда я замешкался, с выбором центрального символа.

Однако решение пришло неожиданно, что меня и спасло. Я подумал о стихийной принадлежности, рунного боеприпаса, в каморах барабанов своих Рунных револьверов, и вспомнил, что это стихия огня.

Осталось дело за малым. Нужно определиться с местом на теле зверя, в которое я и выпущу свою энергию вместе со смертоносными зарядами револьверов.

Откинув карабин далеко в сторону, я отвлек крылатого зверя, и воспользовался возможностью сделать паузу, перевести дух на пару мгновений для более хорошего прицеливания.

Ведь я же не знаю, где сердце у этого зверя находится, зато голова сейчас повернута ко мне затылочной частью. В неё я прицелился и…

Время замерло, снег замедлил падение, звуки поплыли и растянулись в монотонное эхо. Нити энергии родились в перстне Рюрика и потоком прошлись через всё моё тело к Рунному револьверу.

Оружие тут же нагрелось в руке до нестерпимого жара. Я отметил, как ствол начинает раскаляться и…

БАХ!

Меня резко откинуло в стену от страшного удара волнами взрыва разорвавшихся в револьверах боеприпасов. В глазах потемнело, я рухнул на запорошенный снегом каменный пол…

Очнулся я вполне себе целым, и даже с комфортом в условиях окружения. Лежу я укутавшись под шкурой, и рядом с костром, периодически потрескивающим горящими деревяшками.

Мне тепло и сухо. За пазухой кто-то шевелиться, и я сразу вспомнил прошедшие часы своих злоключений с бегством от погони, закончившиеся скоротечным боем посреди развалин древнего сооружения.

Страха у меня нет. Я совершенно спокоен за своё будущее, и совсем не удивляюсь такому состоянию своего духа. Проходил уже приступы своего пофигизма, и знаю, что способен к такой реакции в сложных жизненных ситуациях. А иногда и в ситуациях с чем-то необъяснимым, и очень опасным для жизни.

– И кто ж ты такой, человече, что смог пройти сквозь магический заслон черного города Захребетья? – раздался вопрос вполне мелодичным и миролюбивым женским голосом.

Страх мой улетучился, при таком повороте событий. Я встрепенулся, привстал на локтях, осмотрелся и сразу зажмурился. Подумал о том, что расслабился зря. Опасность еще не миновала меня.

– И отчего мы стесняемся? Глазки прячем, и отворачиваемся? – продолжилась чреда вполне дружелюбных вопросов.

Прежде чем ответить, я начал ломать себе голову, как называть свою собеседницу. Не в плане имени, а вообще, как назвать её в целом. И ничего в мою головушку не пришло, кроме как вполне очевидного ответа, что я понятия не имею кто это.

– А вы, собственно, кто? – набрался я смелости и задал единственный вопрос, уместный в моей ситуации.

– А разве не видно? – парировала собеседница.

Открыв глаза, и подумав о том, что раз меня не убили и настаивают на диалоге, то можно и поглазеть на…

– Видно, но это не меняет дела, и вопрос мой не удовлетворяет. Извините, но вот, ну никак! – сказал я и взглянул на милое девичье лицо, с перьями вместо волос, и с таким же пушистым воротником из перьев.

Она преспокойно сидит у костра с распростертыми в стороны крыльями.

Мой взгляд скользит вниз, наблюдая приятные формы нормального женского тела, но… С небольшим изменением, касающимся ее кожного покрова. Не кожа, а легкий птичий пух, покрывает тело полностью до самых колен, и тут ее ноги становятся лапами. Орлиными, с острейшими когтями, и покрытыми чешуей.

Хорошо еще, что кисти рук у неё почти обычные, такие же, как и человеческие, разве что ноготки размером внушительные. В моих мыслях закралось обоснованное предположение, что она ими сможет резать стекло, как алмазом.

Причем, пальцев хоть и пять, но свободные для пользования, в качестве человеческих, всего три из них. Это большой, указательный и средний. Остальные же пальцы и верхняя конечность, являются частью ее безупречных и огромных крыльев.

– Ещё раз извините меня за мою темноту в познаниях, как и за непросвещенность, – продолжил я говорить извиняющимся тоном, стараясь предать много искренности в произносимое, – Но уважаемая, я понятия не имею кто вы, – выпалил я на одном дыхании, а сам еле-еле поборол желание вновь зажмуриться.

Чудо в перьях одарило меня легкой ухмылкой, прежде чем восполнить мой откровенный информационный провал в важных вещах. Существо с женским лицом поправило пару дровишек в костре и перевернуло на вертеле тушку какого-то зверя, уже почти зажаренного до полной готовности, и до невыносимости вкусно пахнущего.

– В мифах я представлена как злобная убийца и похитительница человеческих душ, – начала она, проводить ликбез для меня. – Называют меня Алайси, впрочем, так меня и зовут.

– Очень емкий и содержательный ответ, спасибо, – поблагодарил я её, продолжая ломать голову над тем, с кем же я имею дело, – Вы бог?

– Нет, я демон, – как-то обыденно заявила собеседница, и в очередной раз повернула жарящуюся на вертеле тушку, – Кушать будите? – она резко сменила тему, чем меня слегка озадачила.

– Кушать – будем, – я решил, что правильней будет согласится.

А крылатый щенок, так и продолжавший копошиться у меня за пазухой, довольно заурчал.

Я смутился, ведь сейчас это чудо крылатое вылезет, и начнет меня компроментировать перед демонессой.

– А с грифоном, вы что намерены делать? – продолжилась череда вопросов ко мне.

– Покормить, наверное? Уж больно он прожорливый, – выдал я первое, что пришло в голову из ответов, вспомнив как тот слопал зайца. – Ну и отпустить на все четыре стороны, – добавил я и посмотрел на крылатую девушку, стараясь понять по её реакции правильный ли я дал ответ.

– Не получиться, – безапелляционно заявила Алайси и сняла тушку с огня.

Пока я собирался с формулировкой своей просьбы, касающейся пояснения невозможности моего расставания со зверушкой, демонесса отломила ногу от зажаренной тушки и подала её мне.