Ганетт вручил Ами медицинское заключение. "Здесь. Вы можете оставить это себе. Это копия ».

  Ами просмотрела отчет, и доктор Ганетт перевел медицинскую терминологию, которую Ами не понимала. Подсчет белого Морелли показал умеренный лейкоцитоз со сдвигом влево. Были некоторые старые шрамы и следы пластической хирургии, а на плоской пластине живота были обнаружены металлические фрагменты позади правого гребня подвздошной кости, пригодные для шрапнели. Гематокрит стабильный - 31.

  «Вы написали, что разрез заживает», - спросила Ами. «Что это значит с точки зрения того, как долго мистер Морелли будет в больнице?»

  «Я не отпущу его завтра в тюрьму, если ты хочешь знать это. Его еще нужно госпитализировать. Но он неплохо справляется, так что, возможно, он здесь ненадолго ».

  "Спасибо. Могу я увидеть мистера Морелли сейчас?

  "Конечно".

  Охранная камера находилась на третьем этаже в другом конце больницы. Мускулистый санитар, одетый в белые брюки и белую рубашку с короткими рукавами, читал вестерн в мягкой обложке за деревянным столом справа от металлической двери. В центре двери было маленькое квадратное окошко из толстого стекла. На стене у двери был прикреплен кнопочный звонок. Санитар отложил книгу, когда увидел приближающихся доктора Ганетта и Ами.

  "Г-жа. Вергано со мной, Билл. Мы хотим увидеть мистера Морелли.

  Билл говорил по рации. Через несколько секунд дверь распахнулась. Внутри ждал еще один санитар. Ами последовала за доктором Ганеттом по широкому коридору, от которого пахло дезинфицирующим средством. Стены кофейного цвета выглядели так, будто на них можно было нанести слой краски. Справа уходил длинный зал. Доктор Ганетт отвернулся, и Ами увидела полицейского, сидящего перед дверью, похожей на ту, что у входа в палату. Когда они подошли к офицеру, Ами начала вспотеть, и ее живот перевернулся. Она не делала ничего противозаконного, но ей казалось, что это так. Ами была уверена, что полицейский увидит ее насквозь, как только взглянет на нее.

  «Офицер, я Лерой Ганетт, врач мистера Морелли. Это Ами Вергано, поверенный, которого наняли, чтобы представлять г-на Морелли. Она хотела бы с ним поговорить ».

  Полицейский попросил у Ами барную карточку и удостоверение личности с фотографией. Ами вручила ему карточку и свои водительские права. Пока она ждала, что он задаст острые вопросы, которые разоблачат ее, полицейский сравнил ее лицо с фотографией.

  «Вам придется оставить здесь свой кошелек», - сказал полицейский, возвращая ее удостоверение личности. «Ничего не давайте заключенному. Хорошо?"

  Ами кивнула, ей было трудно поверить, как легко было попасть внутрь, чтобы увидеть Морелли.

  «Вы хотите, чтобы я пошел с вами?» - спросил доктор Ганетт.

  «Я должен увидеть его одного. Вы знаете, конфиденциальность между адвокатом и клиентом, - ответила Ами, успешно скрывая нервозность.

  «Тогда я вернусь к своей работе», - сказал Ганетт, когда офицер открыл дверь в комнату Морелли.

  "Спасибо вам за помощь."

  Доктор улыбнулся. "Без проблем."

  «Стучите, когда закончите», - сказал полицейский Ами, прежде чем закрыть за ней дверь.

  Больничная палата была спартанской. У стены стояли два простых металлических стула и приземистый металлический комод. На окнах были решетки. Кровать Морелли была поднята, так что он частично сидел. Он смотрел на Ами без выражения. Его лицо было бледным, щеки впали, но взгляд его был пристальным. Назогастральный зонд, ведущий от желудка к носу, был прикреплен к боковой стороне его левой ноздри, а бутылка с прозрачным раствором была подвешена над кроватью. Его содержимое капало в другую трубку, которая была вставлена ​​в левое предплечье Морелли. Ами подошла к кровати и посмотрела на раненого.

  «Привет, Дэн. Как ты себя чувствуешь?"

  «Не очень хорошо, но лучше, чем несколько дней назад».

  «Доктор. Ганетт говорит, что у вас все хорошо ».

  «Он сказал, что со мной будет?»

  «Ты останешься в отделении безопасности окружной больницы, пока не почувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы быть переведенным в тюрьму».

  «Это нехорошо», - сказал Морелли больше себе, чем Ами.