Когда я добрался до ствола дерева, на котором лежало тело Фоссона, я дал свисток в узкий конец бревна. Внутри послышался шорох и стук, но белки остались на месте.

  «Простите, мадам Белочка», - сказал я. «У тебя есть кое-что, что я хочу, но надеюсь, что это последний раз, когда я тебе мешаю».

  Я вытащил шиномонтаж из сундука. Когда я легла ровно, чтобы проникнуть в бревно, я протянула руку и утюгом перетащила гнездо ко мне. Мадам Белка напала, бормоча: в гнезде лежали пять обнаженных тел, истошно пищавших. Я двинулся быстро, когда мадам укусила меня за руки в перчатках. Синяя прядь была там; Я вытащил его из веток и листьев и оставил хлопковое полотенце для рук, которое я взял из ванной в моем офисном здании.

  «Так они будут теплее, чем шелк, мэм». Я задвинул гнездо обратно в бревно и выбрался наружу.

  «Она гуляет с животными, разговаривает с животными», - пробормотал я. Я сел на соседнее бревно, но услышал над головой гневную болтовню, а затем струйка мочи ударила по моей каске: мистер Белка воспринял мое вторжение как знак войны.

  Я засунул прядь в перчатку и двинулся по тропинке подальше от беличьего семейства. Я снял каску и перевернул ее на лесной грядке, затем снял прядь и посмотрел на нее под своей шахтерской лампой. Это было что-то вроде королевского синего цвета и, скорее всего, из шелка. Достаточно близко по цвету к фотографии, которую показала мне Хармони.

  41

  Самые смелые девушки в Чикаго

  Г- н. Райт, мой профессор физики на первом курсе, имел обыкновение высмеивать теоретиков, которые отбирали и отбирали данные в поддержку своих идей. «Соберите данные, посмотрите, куда они приведут вас», - говорил он. «Не начинайте с предвзятого мнения и ищите факты, подтверждающие его».

  Факт: синий шелковый шарф. Значение: Рино и Лоуренс Фоссон были в одном месте. Почему и когда можно было подождать.

  Я вернулся в машину, чтобы сбросить тяжелое снаряжение и собрать питьевую воду и пакеты для образцов. Я запечатал синюю прядь, пометил ее и сунул в рюкзак. У меня была горсть оранжевых пластиковых колышков, чтобы отмечать места, где я что-то нашел.

  Вышло солнце, осветляя воздух. На ветвях виднелись бутоны, но они все еще были голыми, что облегчало неквалифицированному следопыту поиск зацепок. Преимущество голых веток было более чем компенсировано толщиной листьев на земле. Я прошел по периметру бревна, сделав серию расширяющихся кругов, но мои собственные шаги не оставили следа, который я мог распознать.

  Я пометил каждую цепь оранжевым колышком, чтобы не повторять свои шаги. Но даже в этом случае я не мог быть уверен, что что-то упустил в тяжелом почвенном покрове.

  Я шел больше часа, сидел на пне, пил воду и массировал плечи, когда наконец увидел второй кусок синего цвета. Это был всего лишь огонек, пойманный на присоске примерно в ярде от земли. Я сфотографировал его, затем положил апельсиновый колышек рядом с деревом, прежде чем положить его в мешок для образцов.

  Находка придала мне новую энергию. Я сузил свой поисковый путь до конуса, отходящего от дерева, и нашел еще один обрывок примерно в ста футах дальше. Две точки отмечают линию; Моя линия шла на северо-восток от белкового гнезда в самую густую часть леса.

  Когда я перестала замерзать, я нашла еще два кусочка нитки: передо мной был отпечаток пальца, сделанный чем-то вроде ботинка двадцатого размера. Он указывал на меня; тем же путем, которым я только что пришел, вышел крупный человек.

  Я опустился рядом с ней на колени. Вблизи, под фонарем моего шахтера, я мог видеть, что кто-то гладил листья позади них, но они пропустили этот единственный отпечаток.

  Невозможно было узнать, был ли отпечатан сегодня или вчера. Моя шея вспыхнула под плащом.

  Мой плащ был желтого цвета, чтобы выделяться на городских улицах под дождем. Снял и засунул в рюкзак. Смотрел, что у меня есть, кроме воды, апельсиновых колышков и пакетов для образцов. Крем для загара. Запасная футболка. Несколько оставшихся проводов от компьютера Фауссона. Мои отмычки. Я кладу их в передний карман, откуда можно было быстро их схватить - они годятся, чтобы кого-нибудь выдолбить.

  Я присел на корточки и двинулся вперед, как утка, глядя на опавшие листья, как если бы я был Джимом Чи. Каждые несколько ярдов я находил углубление, показывающее, где были двадцатые размеры.

  Я был так поглощен поисками, что ударился головой о хижину. Это было ветхое сооружение, построенное из обветренных досок. Они были серо-коричневыми от возраста и влажными и почти незаметно сливались с окружающими деревьями.

  Это было небольшое сооружение размером примерно шесть футов десять дюймов, возведенное для какой-то непостижимой цели - возможно, давно забытого оборудования для обслуживания. Я на цыпочках обошла его, прижав ухо к дереву, но ничего не услышала. Окна не было, только дверь, которую держала очень тяжелая цепь с новым замком.