На следующее утро после того, как я вернулся домой, я наслаждался долгим сном, а затем французскими тостами с мистером Контрерасом и Хармони, который снова останавливался с ним.

  «Я надеюсь, ты сможешь меня простить, Вик», - прошептала она. «Я остался, пока ты не вернулся, чтобы я мог извиниться».

  «Это вся вода над плотиной», - сердечно сказал мистер Контрерас, но Хармони покачала головой.

  «Я был сбит с толку, рассердился и сделал большие ошибки. Я хотел, чтобы дядя Дик хотел, чтобы я был в его семье, и поэтому я поверил ему, когда он сказал, что ему нужно получить те документы, которые были у Рино, чтобы он мог защитить ее. Думаю, я только наполовину ему поверил, но Глинис относился ко мне совсем не так, как тогда, когда я впервые сюда попал. Потом она вела себя так, как будто у меня какая-то серьезная болезнь, но она внезапно начала относиться ко мне как - я не знаю - как к племяннице, я полагаю. Они с мужем поселили меня в своей комнате для гостей. Но после того утра, когда мы пришли сюда и она взяла письмо, которое вы оставили дяде Сэлу, я увидел, что она и дядя Дик просто использовали меня.

  «Верно», - сказал г-н Контрерас. «Она увидела, кто ее настоящие друзья. Она сбежала от этого Глиниса и сразу же вернулась сюда.

  Митч и Пеппи были в восторге от встречи со мной дома. Я взял их и Хармони на озеро. Нарциссы и крокусы развевались возле дорожек, где мы с Хармони подверглись нападению двумя неделями ранее. В Чикаго приближалась весна.

  Позже в тот же день Хармони вернулась в Портленд: она оставалась в Чикаго достаточно долго, чтобы убедиться, что Рино поправляет, а после этого извиниться передо мной. Когда мы с мистером Контрерасом отвезли ее в аэропорт, он вручил ей плоскую ювелирную шкатулку.

  «Это не то, что дала тебе твоя мама, но, возможно, это поможет тебе вспомнить, что у тебя здесь есть другая семья, которая заботится о тебе».

  Я снова заснул, а затем пошел к Лотти. Мы, конечно, разговаривали, когда я был в больнице Тандер-Бей, но было важно быть с ней лично. Она держала меня за руки, осматривая кончики моих пальцев на предмет длительного обморожения.

  «Слава богу, вы вовремя получили необходимую помощь», - сказала она. «Спасибо, что так рискуете ради Феликса».

  «Я сделал это не для Феликса, - сказал я, - а для тебя».

  В конце концов, я сделал это из-за своей ярости из-за Кетти. В течение многих лет ему сошло с рук воровство - кража артефактов, кража денег, кража достоинства у людей у ​​основания пирамиды, которые обратились к Rest EZ, чтобы оставить еду на столе. Недостаточно того, что он мог взимать с них 400% процентов, но он обманул их своими махинациями с акциями, чтобы добавить что-то к своим миллиардам.

  «Он утонул по счастливой случайности. В некотором смысле мне хотелось бы, чтобы он выжил, чтобы все, что он делал, стало достоянием гласности, но затем я думаю о том, как легко сегодняшним сверхбогатым людям уклоняться от закона: возможно, он бы откатился от всего. . »

  «Ему нужны были русские, чтобы поддержать его компании». Макс сидел так тихо в углу, пока мы с Лотти снова общались, что мы оба были поражены, когда он заговорил.

  «У меня был собственный портфельный управляющий в Beth Israel, который немного покопался, чтобы убедиться, что у нас нет активов Kettie Enterprises. За последнее десятилетие он чрезмерно расширил свои девелоперские проекты и влез в долги некоторым друзьям Путина. Не самое подходящее место ».

  «Почему его так волновала эта золотая статуя?» - спросила Лотти. «Почему он пытался убить тебя и самого Катаба?»

  Я пожал плечами. «Я предполагаю, что он был в ярости от того, что его пересекли. В конце концов, именно поэтому он убил Лоуренса Фоссона. А потом, когда его бандиты не смогли позаботиться о Расиме и Феликсе, он собирался показать им, как настоящий мужчина справляется с вмешательством в его дела ».

  Макс согласился. «Вы знаете, что миллиардеры вкладывают средства в технологии, чтобы остановить процесс старения? Они думают, что, поскольку они могут покупать и продавать все, будет справедливо и то, что они тоже будут бессмертными ».

  Лотти всплеснула руками. «История никогда не меняется. Я терпеть не могу. Один за другим люди хотят расхаживать в сапогах, контролируя всех вокруг. Хватит об этом ».

  «Это не единственная история», - сказал я. «Ты лечишь больных».

  «И ты гонишь свиней по льду в бушующие воды». Макс усмехнулся, наливая мне еще один бокал вина.

  «Была ли у Кетти семья?» Я попросил. Я никогда не думал искать его личную жизнь.

  «Две бывшие жены», - сказал Макс. «Две взрослые дочери. Один любит тратить деньги в Швейцарии и на Средиземное море, но другой, по-видимому, является акулоподобной дочерью своего отца. Тебе лучше надеяться, что она не подаст на тебя в суд из-за неправомерной смерти своего отца.