Собственно, привилегия Кириллу была нужна всего одна. Ему хотелось за время обучения набить руку как можно лучше, чтобы вернуться домой полноценным «лапароскопистом», умеющим делать любые полостные операции.[2]

Лапароскопия – дело тонкое, это вам не дрова пилить. И руки работают совсем не так, как при обычных операциях, и обзор другой, в чем-то лучший, но непривычный. Образно говоря, переход от обычной хирургии к лапароскопической сравним с пересадкой с велосипеда на автомобиль. Автомобиль тоже является колесным транспортным средством, но при этом управляется совершенно иначе. А кафедральному ассистенту и продолжателю хирургической династии роль малоопытного неофита совершенно не к лицу. И вообще учиться ремеслу лучше на стороне. Кирилла сильно коробило, когда кто-то из коллег говорил при народе: «А помните, Кирилл Мартынович, был такой случай… Вы тогда еще Сергею Денисовичу ассистировали на операции…». Ясно же, что не случай ему вспомнить хочется, а хочется лишний раз напомнить ассистенту Барканскому о том, что он когда-то «стоял на крючках». Ясно, что все хирурги начинали на подхвате, но зачем этим то и дело в глаза тыкать? Особенно при студентах. Но что поделать? Приходится улыбаться и отвечать: «Помню-помню». Если покажешь, что выпад тебя задел – затравят-засмеют. Лучше сделать вид, будто ядовитая стрела не достигла цели.

Отец в свое время поступил очень правильно – после окончания ординатуры уехал в город Ковров и проработал два года в тамошней районной больнице. Опыта набрался, руку набил как следует и вернулся в Ярославль асом хирургии. Возможно, Кириллу тоже стоило бы так поступить, да жаль было терять драгоценные годы. Нынче времена торопливые, стремительные. Вперед-вперед! Быстрей-быстрей! Кто успеет раньше всех, будет у того успех!

С набиванием руки вышел небольшой облом. Выслушав просьбу отца, Степичев сказал, что попросит преподавателей уделять Кириллу побольше внимания, но о практике в свободное время никакой речи быть не может. Никто, мол, из больничных лапароскопистов не согласится учить и наставлять, потому что дел у всех предостаточно. Можно подумать, что Кирилл кого-то сильно бы отвлекал от работы. Постоял бы рядом, посмотрел, что-то бы сам сделал, давая наставнику возможность немного отдохнуть. Не в занятости дело, а в том, что высоко взлетевший однокурсник зазнался. Отец тоже придерживался такого мнения. Не сказать, чтобы его сильно задело, но царапнуть царапнуло – два вечера подряд рассуждал о том, как со временем меняются люди.

– Да не расстраивайся ты так! – попросил Кирилл. – Зазнался – и хрен с ним! Обойдемся! Я договорюсь с кем-нибудь из врачей. Накрою поляну или магарыч выставлю… Короче, я решу эту проблему на месте, не парься.

– Действительно так будет проще, – согласился отец. – И отношение будет лучше. Одно дело, когда тебе начальство велит кого-то натаскивать, и совсем другое, когда человек тебе уважение оказывает. Знаешь, что твой дед говорил…

– Умей дружить – и все у тебя будет! – ответил Кирилл, которому дедовы заветы намертво врезались в память еще в детстве, так часто их повторял отец.

Дружить Кирилл умел, было бы зачем. Если поздравлял, то красиво, если дарил подарок, то хороший, ну а по части угощения придерживался правила «кашу маслом не испортишь» и всегда учитывал гастрономические пристрастия собеседника. Люди же такие разные – один русскую кухню любит, щи-борщи, да жаркое в горшочках, а другому роллы и суши подавай… Но недаром же говорится: «угости – так угоди», приходится соответствовать древним заветам.

Проблема решилась в первый же день учебного цикла. Кирилл походил по коридорам, присмотрелся к людям, выбрал деловитого мужика с добрыми глазами пьющего человека и сделал ему заманчивое предложение. Попал не просто в цель, а в самое яблочко! Мужик оказался деверем заместителя главного врача по клинико-экспертной работе и при такой родственнице ему сам черт был не брат.

– Ну как же не помочь коллеге! – сказал добрый человек, улыбаясь в предвкушении угощения. – Если мы не станем помогать друг другу, то кто нам поможет! Все покажу, всему научу. И научу получше, чем эти «симулянты», которые живых пациентов сто лет не видели.

«Симулянтами» называли преподавателей Медицинского симуляционного центра, в котором учился Кирилл. «Симуляционным» центр назывался, потому что обучение в нем проводилось с использованием симуляционных образовательных технологий – разных манекенов, фантомов да тренажеров.

Учебный цикл длился три недели, поэтому Кирилл не стал искать квартиру, а снял номер в отеле близ больницы, выбив тридцатипроцентную скидку за длительный срок проживания. Февраль – месяц не хлебный, постояльцев мало и потому дирекция гостиницы была покладиста. А напротив гостиницы находился неплохой ресторан, который держали какие-то западные славяне, не то сербы, не то черногорцы. Туда-то Кирилл и пригласил Виталия Семеновича (так звали доброго человека). Посидели-потрындели, выпили-закусили и расстались закадычными друзьями.

– Ты у меня скоро вот так будешь оперировать! – Виталий Семенович, впрочем, наедине уже просто Виталик, завел руки за спину и начал вращать кулаками. – Я из тебя второго Емельянова сделаю! К тебе в очередь за год станут писаться!

Когда изрядно выпьешь, так и тянет верить в самое хорошее. Кирилл слушал, улыбался и согласно кивал – да-да, так оно и будет! А с другой стороны, многого может достичь только тот, кто многого хочет.

В течение первой недели, когда на цикле изучались основы, Кирилл только стоял за спиной у Виталия и слушал его комментарии. Надо сказать, что новый друг объяснял лучше преподавателей – без лишних слов и отвлеченных рассуждений. Как в том анекдоте, где говорится, что проще сказать: «берем эту хреновину и вставляем ее туды», чем лекцию читать. Опять же – делился мелкими профессиональными секретами, половину которых на курсах никогда не расскажут, потому что с формальной точки они являются отступлением от правил. Короче говоря, Кирилл был доволен и раз в три-четыре дня устраивал очередные ресторанные посиделки.

– Жаль, что ты скоро уедешь, – сокрушался Виталий. – Привык я к тебе, душой прикипел. К хорошим людям сразу привязываешься…

– Ну я же не в Австралию уеду, – утешал Кирилл, рассчитывавший продолжать знакомство с родственником замглавврача крупной столичной больницы. – Будем видеться. Можешь, кстати говоря, и в гости как-нибудь нагрянуть. Летом у нас замечательно…

Со второй недели Кирилл начал проводить ревизии, попросту говоря – осмотры, брюшной полости.

– Кто хорошо видит, тот хорошо оперирует, – повторял Виталий. – В нашем деле надо полагаться не на ловкость рук, а на зоркость глаз. Ловкости тут не проявишь, не те условия.

Собственно, никакой ловкости и не требовалось. Подвел инструмент к нужному месту и нажал на кнопку – вот и вся премудрость. Главное – подвести куда следует и ничего по пути не поранить.

С Виталием в больнице считались и потому ни у кого из сотрудников не возникало вопросов по поводу Кирилла. Точнее говоря, никто таких вопросов не задавал. Только раз один особо дотошный пациент поинтересовался статусом Кирилла и полностью удовлетворился ответом: «это наш научный консультант».

На последней неделе обучения Кирилл самостоятельно произвел холецистэктомию[3] и устранил грыжу пищеводного отверстия диафрагмы, причем Виталий, выступавший в роли ассистента, ничего ему не подсказывал. Это не самые сложные операции, но для начала очень даже неплохо, особенно с учетом того, что обучение пока еще не закончилось. Правда, пришлось понести дополнительные расходы – на хорошие духи для медсестер и на хороший вискарь для анестезиолога, чтобы держали языки за зубами. Впрочем, дело было не в духах и выпивоне, а в светлой личности Виталия, который умел дружить с людьми еще лучше, чем Кирилл.

– Даже удивительно, что при твоем опыте, твоем умении ладить с людьми и наличии невестки-зама, ты не заведуешь отделением, – сказал однажды Кирилл.