Я принялся их тут – же пробовать на зуб.
Ещё у меня появилась лежанка. Своя собственная и такая уютная. Я помещался в ней весь, вместе с лапами. Мне нравился этот дом.
Старушка была добра и вечером, сидя в кресле, а я у её ног на полу, что – то мне рассказывала. От пережитых за день впечатлений, глаза мои стали закрываться и я некоторое время с ними пытался бороться. Но глаза совсем перестали меня слушаться. Они подкатывались кверху, сами по себе вращались и в итоге я сдался.
Я спал так сладко и не заметил, что старушки рядом не было уже, к моменту моего пробуждения, а на улице уже начался новый день.
Новый день у меня начался с завтрака и после мы отправились на прогулку.
Люди, при виде моей новой хозяйки останавливались и кивали головой. Некоторые кивали в мою сторону и спрашивали: « У вас появился друг, мадам Кэтрин «. На что моя новая хозяйка утвердительно и с некоторой гордостью отвечала: « да».
Улица, где жила Кэтрин, мне нравилась. Здесь редко проезжали машины, и меня это устраивало.
Мы гуляли долго, не спеша. Я успевал как следует обнюхать каждый кустик и помимо этого поймать ещё парочку запахов. Где – то пахло пирогом, резиной, метками других собак, бензином и много чем еще. Всё это соединялось в кучу в моем носу и я занялся распределением запахов в голове. На первом месте у меня стояли запахи знакомые и те, которые мне нравились. На втором месте шли запахи, которые не нравились, ну а на третьем – не знакомые.
Все было просто.
После прогулки, Кэтрин протерла мне лапы и я мог пойти играть. Дом был у моей новой хозяйки меньше, чем у мамы, но уютный. Жаль, что не было здесь моего любимого дивана, а то бы я мог его погрызть.
Я находился у Кэтрин второй день и успел разбить горшок. Ну вернее не я разбил, а непослушный хвост. Когда горшок падал, я даже припал к полу и с ужасом наблюдал, как глиняный горшок разбивается вдребезги. На шум пришла Кэтрин, а это было ещё хуже, чем разбитый горшок и я зажмурился, предвкушая, как меня будут ругать, а возможно даже выставят за дверь. Но ничего такого не последовало и я удивился тишине. Понемногу приоткрыв глаза, я увидел ноги Кэтрин. Она собирала черепки и я приоткрыл второй глаз.
Новая хозяйка обернулась и посмотрела на меня. Я смотрел жалобно и виновато, переводя взгляд с Кэтрин на остатки горшка.
– Ничего, Томат. – ласково проговорила она. – В следующий раз ты будешь аккуратен, да? Ты ведь хороший мальчик и случайно уронил его.
Я на пузе подполз к Кэтрин и потерся ей об руку. Она ответила мне взаимностью и я дал себе зарок не расстраивать её такими пустяками.
Мне было непонятно только одно; почему они меня называют этим странным чужим именем. Я бы хотел слышать свое привычное имя, оно звучало лучше, чем Томат.
К слову сказать, я больше не безобразничал и старался вести себя хорошо, чтобы ничего случайно не разбить. Так потекли деньки и я уже почти что привык к новому месту, но не забывал и свой старый дом и маму.
Кэтрин, я буду называть её так, заботилась обо мне. Не так конечно, как это делала мама, но все же, я не был брошен уже на произвол судьбы.
Новая хозяйка все время находилась дома и мне не приходилось страдать от одиночества. Вечерами она долго засиживалась в кресле, страдая от бессонницы и вела со мной долгие беседы. Я не страдал недостатком сна и где – то на половине рассказа, мои глаза закрывались сами собой. А утром меня уже ждал вкусный завтрак.
Я прожил около месяца в доме Кэтрин и полностью в нем освоился. Когда приходил почтальон, я несся с лаем к двери, что Кэтрин приходилось меня отгонять вначале, а потом уже открывать дверь. Но я не давал чужому почтальону разговаривать с Кэтрин. Мне не нравилось, как от него пахло. Чем – то жженым и вонючим. Мы, собаки хорошо определяем человеческий запах и от этого уже определяем, можно ли доверять тому или иному человеку. Все зависело от запаха. Наш нос – это уникальный инструмент. Даже у кошек нет такого чутья, как у моих сородичей.
К Кэтрин приходила ещё Анжелика, мой друг и я всегда радовался, когда она заходила к моей хозяйке. Так что жизнь понемногу стала налаживаться и я думал, что так будет всегда. Но спустя неделю, она круто перевернулась.
Кэтрин, за все время первый раз ушла из дома, не взяв меня с собой и я испугался; чтобы это значило?
Пока я ожидал её, то поигрался с клубком её ниток. Я же не виноват, что они манили меня сами, призывая поиграть с ними. Загнав его под кресло, чтобы скрыть свою шалость, я с чистой совестью взялся за кость, торчащую из урны. Я все утро туда поглядывал и так сильно хотел её сожрать, что даже забыл про нее. Эх, вспомнил бы я раньше, возможно, что хозяйкин клубок остался бы цел. Но что случилось, то случилось. Я уже успел забыть об этом.
Кэтрин не было уже довольно – таки долго и я успел поволноваться, но по ом забыть. К сожалению, как бы я ни хотел полюбить Кэтрин, как любил маму – я не мог. Она была добра, заботлива, никогда не ругалась и обладала наверно ещё какими – то хорошими качествами для человека. Но для меня эти были главными. Нам собакам много не надо от человека. Лишь бы он был искренен с нами и любил. Мы отвечаем взаимностью.
Время уже перевалило за полдень, а Кэтрин задерживалась, потому что ушла она утром. Я снова начал переживать и несколько раз подбегал к двери, прислушиваясь к звукам. Но там ,за дверью, стояла тишина. Вот что значит приличный район. Где нет шума машин и жужжания газонокосилки.
Так вот, моя жизнь круто изменилась когда я уже думал, что ничего больше не может произойти плохого. Как я ошибался! Ещё как может, и почему – то только мне достаются одни неприятности.
Кэтрин вошла в дом и от неё сразу повезло знакомый запах. Я принюхался и встряхнулся. Потом принюхался ещё раз, думая, что мне могло показаться. Нет! От Кэтрин исходил ярый, кошачий запах.
Я попятился.
– Томат?! – удивилась старушка моим поведением. – Что случилось? Я тут тебе кое – что принесла. – сказала она с таким счастьем, что я поперхнулся.
Она достала из – под пальто кота, а я чуть не рухнул в обморок. Она принесла домой кота! Я их терпеть не могу! Нам не ужиться в одном доме, потому что я его сожру, при первой возможности.
Но Кэтрин не догадывалась об моих истинных мыслях и подсунула мне в морду кота. Если б она знала, то ни за что бы так не сделала.
Кот ещё имел наглость на меня зашипеть и выпустить когти.
– Грэмли, нельзя. – укорила Кэтрин наглеца.
Я зарычал на него, показывая, кто на самом деле в доме хозяин и тоже получил замечание.
– Грэмли будет жить с нами, поэтому вам должно быть комфортно друг с другом и постарайтесь найти общий язык. Вы оба найденыши и не должны враждовать!
Как это сделать?! Я всей собачьей душой ненавидел котов и белок, а тут мне предлагают сосуществовать в одном доме с котом, бок о бок. Да и имя у него дурацкое, какой – то Грэмли. Но тут я вспомнил о своем. Кэтрин, когда вошла, назвала меня по имени, но кот видимо не слышал. Какой позор! Кот будет надо мной смеяться.
Кэтрин погладила передо мной это бежевое чудовище, чем разозлилась меня ещё больше. Я глухо зарычал, но моя новая хозяйка предупредительно выставила вперёд руку.
– Вы должны найти общий язык, помнишь? Так что вам обоим придётся хорошенько постараться, чтобы не расстраивать меня! – она погладила его ещё раз и потом меня.
Кот сидел у неё на руках и с довольным видом смотрел на меня, не сводя глаз. Я так и ожидал от него подвоха. Ведь эти коты славятся своим подлым характером. Они так и норовят сделать пакость исподтишка. Этот например мог меня царапнуть по носу. Я видел это желание в его взгляде, поэтому не спешил подходить.
Вообще мне очень не понравилось, что нам придётся делить дом на двоих. Почему Кэтрин его принесла? Она не могла взять какую – нибудь собаку, желательно маленьких размеров?
У кота, так же как и у меня, появились свои новые миски и лоток с наполнителем. Я подозрительно на все это смотрел, пока Кэтрин устраивала причиндалы в доме. Меня порадовало, что лежак кота оказался намного меньше моего. Значит я все – таки занимаю в этом доме первое место. К тому же, я появился первый.
