В груди у меня также что-то шевельнулось, как будто я стоял на краю огромной скалы и смотрел вниз. Был ли это ужас? Предвкушение?

Мне хотелось застонать от разочарования. Все, на чем я должен был сосредоточиться, — это держать голову опущенной и пережить следующие пару недель или даже месяцев. Сколько бы времени ни понадобилось моей сводной сестре, чтобы сдаться. Она хотела разрушить мою жизнь и репутацию, поэтому я ушел инкогнито. Я оставил позади свою квартиру, свой офис и свою нормальную жизнь. Я все еще мог управлять своей работой удаленно, даже если это было занозой в заднице.

Так что у меня было достаточно забот и без того, чтобы позволить какой-то девушке через холл проскользнуть в мой мозг, но именно это она и сделала. Может быть, я просто так привык к женщинам, падающим к моим ногам, что она захватила мой интерес с первого намека на сопротивление, которое показала. А может, она просто была в моем вкусе. Скорее всего, это было сочетание того и другого.

Я рылся в холодильнике в поисках пива, когда до меня дошло, что она только что призналась, что собирается вернуться в свою квартиру, чтобы немного поразвлечься с фаллоимитатором, который я ей вернул. Ощущение падающей пустоты в животе захлестнуло волной жара. Мысль о том, как моя саркастическая соседка с любовью к черному юмору отделалась от меня, заставило все неправильные мысли всплыть в моей голове.

Это было просто последним нелепым событием в длинной череде нелепых событий, и я всерьез начал задаваться вопросом, не лучше ли мне позволить моей сводной сестре выиграть. В конце концов, это были только деньги и гордость. Но с другой стороны, что еще у меня было?

Глава 3

Лилит

Закрыв дверь, я глубоко вздохнула и выдохнула. Для некоторых людей вздох был призывом о помощи. Они хотели, чтобы любопытный зритель наклонился и сказал: «о, бедняжка, что случилось?». Для меня вздох был больше похож на предупредительный выстрел. Он говорил, что я балансирую на грани терпимости и не в настроении мириться с чьим-то дерьмом. Мир жесток, и я тоже буду жестока.

Я была на работе. Моя официальная должность звучала как «секретарь». Четыре года учебы в колледже, двадцать пять лет закатывания глаз при мысли о унизительной, оскорбительной работе, которая ставит женщин в архаичные, подчиненные роли перед мужчинами, и БАМ. Секретарь.

И я справлялась с ней.

Как оказалось, большинство преуспевающих бизнес-леди, которыми я восхищалась, достигли вершин своей карьеры благодаря исключительному таланту, удаче или семейным связям.

Я была равна нулю по всем трем пунктам. Пока что.

Я никогда не была самой талантливой девушкой, или особенно удачливой. И моими единственными семейными связями были некоторые неприятные воспоминания и странные личностные причуды, которые определенно указывали на мое странное воспитание. А еще у меня была упрямая решимость продолжать попытки, даже имея минимальные шансы.

Так что я просто ждала своего часа. Да, я сидела за столом секретаря с понедельника по пятницу, но также я использовала свои выходные, чтобы получить степень магистра в бизнесе… факт, который я никогда не признаю, даже под пыткой. Об этом почти никто не знает, так как я считала это своим личным делом. Все мое детство мои родители пытались управлять моей жизнью. Теперь, когда я была сама по себе, я не собиралась передавать даже унцию контроля кому-либо еще. Если они не знают, о чем я мечтаю, они не могут пытаться диктовать, как я должна их осуществить.

Что касается окружающих людей, то с моим боссом мы хорошо ладили. Он был не плох. В этом я тоже никогда не призналась бы ему в лицо. Если я когда-нибудь сделаю ему комплимент, мне придется звонить в подрядную компанию, чтобы увеличить все дверные проемы в здании так, чтобы он мог протиснуть через них свое раздутое эго. Иногда мне казалось, что он просто поверхностный дурачок с большим самомнением, а иногда я думала, что, возможно, он на самом деле был каким-то злым гением под часто неуклюжей, обаятельной внешностью.

Секунду назад он выскочил из своего кабинета, как черт из табакерки, словно одна лишь моя мысль о нем притягивала его к моему столу.

Уильям Чемберсон.

Он и его брат-близнец Брюс владели компанией «Галлеон Интерпрайз», и я имела несчастье работать у него.… кем бы я ни была. Видит Бог, он почти не использовал меня для нормальной секретарской работы. Если что, я его анти-секретарь. Вместо того, чтобы помогать людям вступать с ним в контакт и организовывать встречи, я должна была помогать ему избегать всяческих встреч. Казалось, он даже поощрял мою лень и безразличие к работе.

Уильям и его брат были женаты, но это не мешало каждой женщине в очень большой компании открыто говорить о том, как сильно они хотели бы побыть наедине с этими мужчинами. Мнения относительно того, кто из них является самой популярной мишенью, разделились. Женщины «типа А», которые были более застегнуты на все пуговицы, казалось, вожделели Брюса и его прозаичную, граничащую с одержимостью охоту за совершенством во всем. Женщинам «типа Б» нравился Уильям и его дикий, непредсказуемый характер.

Я думала, что они все идиотки. Уильям и его брат были не только занятными, но и полностью преданными.

Уильям открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут зазвонил телефон.

Мы оба уставились на него. Это был гладкий, причудливый телефон угольного цвета с множеством кнопок, с которыми я все еще не совсем разобралась за четыре года работы здесь.

— Ты возьмешь? — спросил он.

— Нет. Сегодня утром я стерла с него все отпечатки пальцев.

— Точно, — сказал он. Он сделал два длинных шага к моему столу и наклонился вперед с заговорщицким выражением лица. Он снял трубку и положил ее обратно, чтобы заглушить звонок, и также оставил на ней свежие отпечатки пальцев. — Слушай. Я хочу попросить тебя об одолжении. Я знаю, что ты не очень разбираешься в работе. Но я дам тебе все, что ты захочешь, если ты сможешь просто охранять фронт сегодня вечером. Это корпоративная вечеринка, и мне нужен человек внутри, чтобы сказать мне, вошел ли туда этот придурок из моей средней школы. Возможно, вчера вечером я запустил несколько твитов в его сторону, и все немного вышло из-под контроля.

— Прости. Никакого пениса сегодня вечером. Поищи в другом месте.

— Вошел, я имел в виду, пришел, зашел. Это часть речи. Фраза речи? Дерьмо. Как это называют?

Я сложила руки на груди.

— Не уверена. Ты нанял меня не за знание английского языка и грамматики.

— Да, и для чего же я тебя нанял? Я все время забываю.

— Я игнорирую людей, которые пытаются поговорить с тобой, так что тебе не нужно с ними разговаривать.

Он дважды погладил меня по голове и улыбнулся.

— И ты хорошая девочка в этом.

Я шлепнула его по руке и предупреждающе скривила губы.

Он ухмыльнулся.

— Ты похожа на злую собаку, которую я сажаю на цепь перед домом. Это заставляет меня выглядеть еще более устрашающе.

— Да, потому что я такая пугающая.

— Ну, — осторожно сказал он. — Не хочется, чтобы мою душу высосали через глаза, или провели над моей кроватью какой-нибудь языческий ритуал, пока я сплю, но ты вроде как ужасна. Но в симпатичном смысле.

Я встретилась с ним взглядом и не моргнула.

Он кивнул головой и указал на меня.

— Видишь? Именно об этом я и говорю. Да. Итак, сегодня вечером? Ты можешь это сделать? Я дам тебе, я не знаю, какую разумную сумму денег за три часа дополнительной работы? Тысяча долларов?

— Скорее десять.

— Ладно, как скажешь. Значит, десять. Ты можешь это сделать?

Я вздохнула.

— Десять тысяч долларов — не самая разумная сумма за три часа работы. Я сделаю это за свою нормальную плату, но только потому, что ты сказал, что я ужасная. Дерьмо. Подожди... — я посмотрела на потолок и попыталась решить, действительно ли я хочу сказать то, что собиралась сказать. Я вспомнила, как колотилось мое сердце, когда Мистер Совершенство пригласил меня поужинать с ним, и поняла, что не смогу устоять. — На самом деле есть одна загвоздка. Я могла бы согласиться на свидание сегодня вечером. То есть я сказала «может быть», но подумываю сменить ответ на «да». Он обещал мне сырое мясо, — добавила я, как будто это все объясняло.