Глава 24.

Абсолютно быстро сменилась локация, я даже не заметила…

Велиал развернул меня к стене спиной, впечатывая в прохладу камня, что ничуть не могла остудить тот жар, коим мы были охвачены оба. Своим мускулистым телом, он обездвижил меня, я же охотно поддавалась грубым ласкам его рук, стремительно блуждающим по разгоряченноиу телу.

Ясность ума стремительно уплывала, уступая место вожделению, желанию, словно вновь по мановению руки демона и по его прихоти, все ограничения внутренние были сняты. Словно отказали мои внутренние тормоза. Его пьянящий тело и разум поцелуй и сводящие с ума грубые крепкие руки всё дальше и глубже погружали меня в пучину желания и удовольствия. Мой демон целовал меня так жадно и неистово, с жадным остервенением, словно изголодавшийся зверь.

Я ощущала себя желанной, интересной, и его бережные, но уверенные прикосновения убеждали меня в этом. Одежда полетела на пол и мы переместились на пушистый мягкий ковёр. Я же самозабвенно отдавалась наслаждению от близости с тем, к кому тянулась душа несмотря ни на что.

Велиал зарычал, прикусывая нежную кожу плеча и перед моими глазами словно тысячи фейерверков. Волна, отправляющая меня на пик удовольствия, моментом прошибла меня от кончиков пальцев ног до самых корней волос головы. Я изогнулась, выгибая спину. В эту ночь наши тела двигались в такт, а сердца стучали в унисон.

— Я переживаю за Рину, — поправив прядь волос, произнесла я, вглядываясь в расслабленное и спокойное лицо Велиала.

За окном уже светало, а мы так и не выпустили друг друга из объятий. Сейчас, после невероятного секса, затуманивающего мой рассудок, мы расслабленно лежали, наслаждаясь друг другом на широкой кровати с жёстким матрасом, утопая в шелковых черных простынях, приятно холодящих обнаженную кожу.

— Я не вмешиваюсь в людские взаимоотношения, Кристина. Если Асмодей выбрал её в качестве своей женщины, значит так оно и будет. Я лишь могу посоветовать спрятать девушку туда, куда нога демона точно не ступит.

— В церковь?

— Монастырь. Во всяком случае в тот, что находится в Греции.

— Она не согласится точно, — покачала головой. — Это поможет, думаешь?

Велиал пожал плечами равнодушно, продолжая невесомо, нежно поглаживать кончиками пальцев моё плечо. От его прикосновений, раз за разом бежали трепетные мурашки по спине.

— На время. Но душа её обречена быть отданной ему во власть.

— Я хочу для сестры хорошую жизнь! Может можно все изменить? Заберите что угодно другое!

— Ты можешь спасти жизнь сестры, но не её душу. Я дал тебе бесплатный совет. Асмодей не сможет войти в монастырь — чрезмерно намоленное место. Подержать её там пару лет, Асмодей и забудет, найдет другое развлечение.

Она не простит мне этого…

— Когда это должно случиться? Когда ты заберёшь душу отца? Ведь ты говорил о пяти годах поблажки, — голос дрогнул от осознания того, что у меня совсем немного времени, чтобы придумать план спасения.

— У вас есть ещё три недели.

— Вел, я хочу, чтобы отец прожил долгую жизнь. Он заслужил это, он стольким ради нас всегда жертвовал. Прошу, забери мою душу, но не его! Помоги мне с Катариной! Она ещё невинная девушка! В её жизни будет столько всего прекрасного, но она хочет похоронить это, уйдя за Асмодеем! Лишиться жизни и души!

Слёзы тонкой пеленой вновь застилали глаза, а я то думала, что уже холодно мыслю. Я вскочила с кровати, суетливо прошлась по спальне, совсем не смущаясь того, что полностью обнажена. Хотя, теперь точно нечего стесняться.

Велиал молчал. Я обернулась к мужчине, всматриваясь в его фиалковые глаза, чуть громче вопросила:

— Что надо сделать, чтобы ты помог? Призвать тебя?!

Велиал впервые нахмурился. Вернее, впервые я увидела, как на его лице отразилось не привычное спокойствие и не холодная усмешка, а словно демон стоял перед дилеммой.

— Я не хочу этого делать. Если Асмодеем обладает его эгоистичное желание обладать понравившейся вещью, человеком, душой. То я склонен к рационализму. Я не желаю тебе той участи, на которую ты сама себя готова сейчас обречь.

— Велиал, я прошу, — твердо стояла я на своем.

Мужчина неторопливо встал с кровати. Его нагое мускулистое тело приковало мой взгляд. Я откровенно любовалась им без стеснения разглядывая.

Демон приблизился и его широкая горячая ладонь коснулась моей щеки. Я не сводила взора с его фиалковых глаз, в которых отражалось сомнение. Прикрыла глаза, стараясь унять струящиеся по щекам слёзы. Хотелось зарыться в его ладонь: такую обжигающе горячую, бархатную и чуть шероховатую.

— Кристина, я же захочу забрать тебя себя. Тебя, твою душу. Ты готова пойти на этот шаг ради отца и сестры? Спасти их.

— Да, — недумая уверенно отозвалась, широко распахивая глаза, взмахнув пушистыми ресницами, — ты ведь демон, твоя цена — душа человека. Так что это даже твоя обязанность, а не желание.

— В случае с тобой, это желание, а не очередное условие договора.

— Что это значит? — сердце забилось быстрее, гулко отдавая каждым ударом, что разносился по каждой клеточке моего тела. Отчего яркое волнение захлестнуло меня и я позволила себе на миг подумать о том, что я могу ему по-настоящему нравится.

— Только то, что я уже сказал, — усмехнулся Велиал, — ты тронула мое сердце. Не знал, что оно у меня вообще есть. Спустя бесконечность моего существования ты его во мне пробудила.

Я отступила на шаг, нехотя освобождаясь от такой теплой и приятной ладони Велиала, впилась уверенным взглядом в фиалковые глаза демона напротив и преисполненная решимости, ответила:

- Я согласна, Велиал.

— А я нет, — сухо ответил брюнет, развернулся, сделал пару шагов, на нем тут же материализовался привычный чёрный костюм, и мужчина просто растворился. Словно для него декорации поменялись в одночасье.

Глава 25.

Когда вы видите, что ваш близкий человек стоит на краю обрыва и вот-вот упадёт, вы его подтолкнете, останетесь в стороне или дёрнете на себя, спасая? Пускай он ушибётся, будет вас ненавидеть, но он не разобьётся.

© Кристина, главная героиня.

Всю ночь меня мучали тяжёлые размышления о том, что вскоре настанет момент, когда Асмодей заберёт мою сестру, а отец лишится души. Я не знала о своей участи, а сердце в волнении заходилось в груди, ускоренно отбивая ритм.

Еле дождавшись позднего утра, невыспавшаяся, я в нервном ожидании разговора с отцом, накинула на себя майку и шорты и спустилась вниз.

— Пап, надо поговорить, — поймав отца за рукав в холле внизу, я взволнованно уставилась на родителя.

Его брови тут же свелись к переносице, образовывая глубокие морщины на лбу и между бровями.

— Хорошо, дочь, давай прогуляемся.

Мы молча преодолели холл и вышли на улицу, направляясь неспешно к фруктовому саду по дорожке.

— Пап, я слышала, как Асмодей говорил с Риной о том, что заберёт её.

Густые брови отца свелись к переносице, образовав ещё более глубокие морщины.

— Предлагаю спрятать ее в святом месте. В монастыре. Не знаю, на какой срок, но Асмодей не доберётся там до неё. Нужно увести ее в Грецию.

Разговор вышел тяжёлым, отец с натурой, но согласился. План созрел моментально. Вот только смогу ли я убедить Велиала?

***

— Велиал, — позвала я демона, но ответом мне служила тишина и я произнесла его имя чуть громче и увереннее, — Велиал!

Я вновь держала Гоетию, привычным способом вызывая демона. Не знаю, как этот мужчина чувствовал и мог меня слышать, но это работало.

— Слушаю, Кристина, — раздался бархатный голос демона за спиной.

— Я всё продумала. Отец закажет билеты в Грецию, в Афон. Там мы спрячем на время Катарину. Велиал, я прошу тебя изменить условия заключённой сделки с моим папой. Я готова отдать себя, душу, всё, что ты пожелаешь, но пускай Рина и отец будут в порядке и проживут достойно…

— Если бы не сделка Джона с нами, ты бы захотела быть с демоном? С таким, как я.